Чернокнижник из детдома (СИ). Страница 5

— Что загрустил, Александр? — спросил у меня мужик, лежавший на соседней кровати.

Знаю, что Николай его зовут. Он из охотников. Нет, не из тех, что за Тварями охотятся, а из обычных. Но в этот раз не повезло. Нарвался на тварюшку во вполне безопасном месте. Одинокая Тварь хоть и мелкая была, но руку ему знатно погрызть успела, пока он её ножом добивал. Врачи вроде руку его отстояли, не стали ампутировать, но насколько он ей владеть сможет, пока непонятно.

— Да, тётка тут из опеки приходила. Вопросы всякие задавала, а сама даже не знает, где моих родителей похоронили, — машинально ответил ему, стараясь соответствовать выбранной роли.

— Ну, в опеке они все такие. Довелось по молодости лет столкнуться, — покивал он головой, вспоминая о чём-то своём, — Родственники-то есть?

— Считайте, нет. Тётка из опеки говорила, что в спецприёмник меня завтра отвезёт, а там в какой-нибудь приют определят, — не стал я ничего скрывать.

— В детдом, значит… — задумчиво протянул Николай, — А помоги-ка мне халат накинуть и пойдём покурим на лестнице.

— Так я же не курю!

— И не кури. Я за нас двоих подымлю, — поднялся охотник с кровати, — А заодно подскажу, как там тебе правильно себя поставить с самого начала. Это важно. Вижу, парень ты неплохой, но городской, домашний, а в детдоме свои законы. Порой жёсткие и жестокие. По крайней мере в моё время так было, но не думаю, что и сейчас что-то изменилось. Особенно у нас, в Уссурийске. Был бы город покрупней, глядишь, и коснулись бы его перемены, но в нашем тихом омуте жизнь последние годы словно замерла, — неловко ссутулился Николай, удерживая раненую загипсованную руку на перевязи и подставляя плечи под халат.

— Я так догадываюсь, что в тюрьме ты тоже ни разу не был? — спросил у меня Николай, когда мы вышли на площадку лестницы запасного выхода.

— Нет, конечно, — старательно помотал я головой, сумев удержать улыбку.

Так-то был, и не раз, а целых четыре. Но не в этом мире. Эх, хорошо мы с приятелями гуляли по молодости. Есть что вспомнить. Но не всегда такие загулы успешно заканчивались. Так что несколько визитов в подвалы городской стражи до сих пор у меня в памяти. Особенно тот, где мне в годы студенчества почти месяц пришлось суда дожидаться, а потом ещё полгода со штрафами расплачиваться. Повезло. Кроме дюжины избитых матросов и разгромленного кабака мне тогда ничего не предъявили. Адвокат, нанятый Академией поспособствовал, замяв самые неприятные моменты. И пусть не я тогда эту драку начал, но раз попался — отвечай. Собственно, урок я тогда понял, признал, сокровенный смысл извлёк и с тех пор больше ни разу не попадался…

— Тогда слушай и запоминай, — откашлявшись после первой затяжки, начал учить меня Николай основам выживания в детдоме.

А что я… Лишь иногда недоверчиво хмыкал, стараясь это делать незаметно, но больше слушал со спокойным выражением лица, стараясь запоминать те моменты, когда реально придётся стоять насмерть.

Если вычленить главное, то одной из первых задач у меня будет выявление лидеров. Особенно тех из них, кто уже имеет связи с местным криминалом.

Со слов Николая, Уссурийск только кажется небольшим и тихим городом. Делить тут есть что, и этот передел собственности и самых доходных видов бизнеса недавно снова начат и до сих пор не закончен.

За тот же «китайский рынок», оптом торгующий контрабандными товарами на весь край, борьба не прекращается уже третий год. После показательного отстрела местного авторитета Банзая месяца не было, чтобы без стрельбы и жертв не обошлось.

«Свято место пусто не бывает» — эта истина работает не только со святынями.

Вовсе не удивительно, что в ряды бандосов попали повзрослевшие выходцы из детских домов. Те из них, кто выжил и оперился, моментом прикинули, как бы им из обычных"торпед" перейти в ранг «бригадиров». А где ещё можно собрать бригаду, члены которой тебе в рот смотреть будут, как не в хорошо знакомом детском доме? Главное, вовремя показать себя крутым, «поднять пацанов» и правильно преподать им «понятия» — воровскую методу, позволяющую весьма свободно трактовать и убеждать, кто и кому должен. А то, что правым в таких разговорах всегда оказывается тот, кто сильней и авторитетней, так это просто стечение обстоятельств.

— Запомни главное! Не верь, не бойся, не проси! — выдал мне под конец своей лекции разошедшийся охотник главный девиз выживания, успев под нашу беседу высмолить полпачки папирос, прикуривая их одна от другой.

Хороший он мужик. Правильный. Но и я не хочу казаться неблагодарным. Вечером, когда все в палате заснули, я скастовал на его руку заклинание Среднего Исцеления. Думаю, завтра к вечеру его можно будет выписывать. С полностью восстановившейся рукой.

Хм, если он думал меня напугать, предлагая вести себя на редкость осторожно, так вовсе нет. Лишь раззадорил. Раз уж я в молодом теле, то отчего бы и не прожить снова юношеской жизнью. Той самой, бесшабашной, дерзкой и не признающей авторитетов!

Глава 3

Спецприемник

Спецприёмник, куда меня доставила дамочка из опеки на дребезжащем автобусе с решётками на окнах, оказался той ещё дырой. Он лишь усилил моё впечатление о том, что к детям, потерявшим родителей, здесь относятся, как к преступникам.

Отчего так? Это убеждение у меня возникло, стоило мне осмотреть комнату с четырьмя двух ярусными кроватями, которые стояли очень близко друг к другу, и полюбоваться на окно — пока единственный источник света в той комнатушке, что торчало под самым потолком. Мало того, что само оконце было ничтожных размеров, так его ещё и толстый прут металла посередине пересекал. Как есть тюрьма. Разве, что входная дверь хлипковата, и стены с соседней комнатой имеют чисто номинальное значение. Они в один кирпич сложены так, что там ещё и дыры в кладке имеются. Явно кто-то на строительном растворе экономил, когда подвал разгораживал. Как минимум две трети раствора не доложил, довольствуясь парой скудных лепёшек на один кирпич.

Скучал я недолго. Полчаса не прошло, как загремели двери и в соседнюю комнату привели девочку лет одиннадцати ­- двенадцати. Пока я размышлял, стоит ли с ней знакомиться, где-то наверху разгорелся скандал. Прислушавшись, я разобрал, что какая-то тётка уже была в приюте, но там мест не оказалось и её направили в спецприёмник. Её убеждали, что ребёнка нужно оформить, а она в ответ орала: — «Вам нужно, вы и оформляйте, а я все её бумажки вам принесла».

В итоге, вскоре соседняя камера, ой, то есть комната, пополнилась ещё одной обитательницей — русоволосой девчулей лет восьми — девяти, в придачу к которой шёл узел с тряпьём, связанный то ли из шторы, то ли из простыни. Освещение здесь убогое, так что — не разобрал.

Похныкав, как водится, девчонки принялись знакомиться, а я превратился в наблюдателя и слушателя. Не то, чтобы мне это особо надо, но интересно же узнать, какими ещё путями дети сюда попадают.

Оказалось, вполне обычными. Тамару, ту брюнетку, что постарше, привезла сюда полиция. Банальная история. Когда мать умерла, изрядно пьющий отчим с чего-то вдруг решил, что его семейная жизнь со смертью жены не закончилась, и полез приставать к девочке, которая спряталась в ванной комнате. Тома орала так, что сосед с соседкой выломали дверь, и отбив отчиму детородные органы до состояния временной непригодности, сдали его тушку полиции. В итоге отчима полицейские увезли в тюрьму, а Тому сдали в спецприёмник.

Катю же сюда привезла её двоюродная тётя. Когда умерла бабушка, с которой девочка жила, у них в доме тут же появилась громогласная родственница, торгующая на базаре китайским барахлом. Быстро переоформив бабушкин дом на себя, она выставила его на продажу, перебрала все Катины вещи, собрав старые в узел, а новые отложив в сторону, и потащила девочку вместе с этим узлом в приют, где ей отказали, направив в спецприёмник. Ругалась тётка в основном из-за того, что ей пришлось за такси платить, так как наша тюряга, а иначе я никак не готов это заведение назвать, находилась на другом конце города, причём на самой его окраине.