Чернокнижник из детдома (СИ). Страница 4

Без окон, но на лицевой стороне три железные двери, с загадочными надписями: на двух написано: ТП-61 10КВ, а на третьей: ТП-61 0,4 КВ. Кроме этого, имеются рисунки жёлтых треугольников с черепом, расколотым молнией. И от этого места просто прёт Силой!

Что обозначает абракадабра из букв и цифр я не знаю, а сейчас, и знать не хочу — мне всего лишь нужно срочно пополнить свой резерв, и это, как минимум.

А дальше… Хм, я же говорил, что мы, чернокнижники, умеем работать с заёмной энергией, влёт конвертируя её под свои нужды. Осталось всего-то разобраться, что за Источник я разыскал…

Железные двери я открывать не стал, мне это без надобности. Зато за зданием нашлись деревянные поддоны и ящики, из которых я соорудил подобие эстакады, и смог взобраться на крышу. Она была покрыта чёрной смолой и слоем пыли. Пыль я сдул Ветром, на это остатка маны хватило, а потом улёгся спиной на тёплую крышу, изображая из себя морскую звезду под мерное гудение, исходящее снизу. Кайф!

По сравнению с моим Источником под Башней этот выглядел так себе, но мне пока и такого хватит за глаза.

Телу, в которое я попал, ещё расти и расти, и не только в магическом плане. Его физическое развитие я способен поднимать магией, но не без усилий с его стороны. Говоря попросту — у нас почти равные вложения в тело выйдут, что со стороны магии, что от реальных тренировок. И тут снова вопрос возникает — не слишком ли вызывающе я буду выглядеть, если моё телосложение и морда лица дойдут до идеала? Не перестараться бы, становясь красавчиком… Мне и в прошлом мире почитательниц хватало, но там меня оберегал статус Властелина Башни, а тут как выйдет?

Если что — вопрос вовсе не прост. Я попал в тело подростка, причём, со всеми сопутствующими заморочками. И это я пока не только про тягу к другому полу и не про фертильность. Мне уже много кто нравится, из девушек-пациенток и тех же медсестёр, а вот когда я память пацана врублю и ей проникнусь, то кандидаток ещё добавится. Подростковое тело, как бы я его ни сдерживал, потребует своего. Подвигов на пятую точку, большого количества разных девушек, а ещё еду и сон. Обычные потребности юношеского организма вполне предсказуемы, и им плевать, что я по уши в непонятках и проблемах.

Лежу, успешно пополняя резерв маны, а мозг старательно перебирает варианты поведения и ищет решения, которые помогут врасти в этот мир, не вызывая конфликтов и отторжений.

Мне требуется решить несколько проблем. Первое — разобраться с памятью реципиента. Хоть у меня и был изначально соблазн — косить на амнезию, но это палка о двух концах. Я не хочу потерять все его знания и заново изучать весь тот образовательный минимум, уже им освоенный. Печать умственно отсталого вовсе не то, с чем бы я хотел войти в новую жизнь. Слушая и анализируя разговоры других больных я понял, что образованию здесь придаётся большое значение. Настолько, что даже водителем транспортного средства, со штампом умственно неполноценного в документах, и то не станешь. К слову сказать, местные повозки мне понравились. Полдня просидел у окна, которое выходит на служебный вход, наблюдая, как туда подъезжают эти штуки, и бригада медиков вытаскивает из них носилки с пациентами.

Второе — нужно определиться, где я буду жить и на какие средства. Как я понял, вся семья парня погибла во время катастрофы. Кстати, парень тоже умер, но я чудом успел вмешаться, и буквально в последний момент вытащил его с того света.

Третье — определиться с магией. Точней говоря — с тем, как я буду пополнять свой резерв Силы. От этого многое зависит. Для прокачки магического конструкта этого тела мне потребуется много энергии, но вряд ли мне разрешат построить себе жильё на такой вот гудящей постройке.

Мысли скакали от темы к теме, оценивая всё и сразу. Привычка, сформированная ещё в прошлой жизни. Развитая способность, благодаря которой я многого добился.

Почти все могут последовательно думать о каждой проблеме, а я способен вот такими фрагментами собирать картину в целом, как мозаику.

Пролежал больше часа. Сначала заполнял резерв Силой, затем поработал с каналами, которые пока настолько невелики и не развиты, что их даже каналами не назвать. Жалкие ниточки, многие из которых не вдруг и заметишь, пока не присмотришься.

Каналы восстанавливались и расширялись успешно, но очень медленно. Пустота резерва тоже крайне неторопливо заполнялась энергией. Ощущаю себя растением, перенёсшим засуху, но пациент скорей жив, чем мёртв. И это радует!

В обратный путь я засобирался, когда начало светать. Я бы и подольше задержался, но скоро в больнице начнётся движение и мне уже не так просто будет незаметно проникнуть в палату. А ещё мне нужно успеть разблокировать память парня, в чьё тело я попал. Самое время.

* * *

— Так, и кто тут у нас? — профессионально улыбаясь, обратился ко мне врач во время утреннего обхода.

— Соколов Александр Сергеевич, — отозвался я вполне бодро.

— Вот как, вспомнил, значит. Так и запишем, память возвращается. Ещё что помнишь?

— Дом помню, где мы жили. Школу. Как мы в поезд садились. Папу с мамой помню, сестрёнку. Доктор, они живы?

— Хм, видишь ли, у нас больница и таких данных мы не предоставляем, — вильнул врач взглядом, — Но ты не переживай. Раз память вернулась, то мы сообщим в органы опеки и их специалисты быстро всё разузнают.

— А вы от кого узнали, что я Соколов?

— Так карточка ученика у тебя во внутреннем кармане нашлась, и судя по ней, своё имя и отчество ты правильно назвал.

На этом мой осмотр врач поспешно закончил, даже не попросив последить глазами за его пальцем, как обычно он делал.

Обещанный специалист из центра опеки — полная пожилая дамочка, со сложной причёской и прилично принаряженная, прибыла после обеда. Для встречи с ней нам выделили небольшую комнату, где из мебели был стол и несколько стульев, потрёпанных жизнью. Критически осмотрев моё одеяние и остриженную «под ноль» голову, она скуксила губы, но вздохнув, достала папку из необъятной сумки и начала задавать вопросы.

Первым делом она уточнила, как звали родителей и где мы жили. Выяснив, что проживали мы в ведомственной квартире, так как отец был военным строителем, а мама детским врачом, она перешла к родственникам. Из родственников в памяти у парня был брат матери, который служит где-то на Урале, и мать отца, живущая в Подольске. Адреса родственников я ей не назвал, сказав, что никогда у них не был и никого лично не знаю.

Оно и не удивительно. Уже лет двадцать прошло, как на Земле появились первые Пробои, из которых полезли самые разнообразные Твари, ранее никем не виданные. Пробои возникали спонтанно, и если им давали разрастись, то они превращались в бедствие, продолжая увеличиваться и выплёскивая в этот мир всё больше и больше разных агрессивных существ. Спасало лишь то, что не все из Тварей могли долго выжить в этом мире. Не всем подходил воздух Земли, пища, климат, да и местные болезни своё дело делали. Это у землян к большинству вирусов выработался иммунитет, а вот иномирцев болезни косили будь здоров.

Но своё дело Пробои сделали. Страна оказалась разорвана на множество автономных районов и даже обычный переезд из города в город был сопряжён с опасностью, что и доказала произошедшая катастрофа с поездом.

— Завтра тебя выписывают. Я за тобой заеду, примерно в это же время, — заявила мне тётка, собирая в папку заполненные формуляры.

— Могу я узнать, что с родителями и что со мной будет? — задал я животрепещущий вопрос, заставив её ещё раз скривить губы.

— Мой дело тебя в спецприёмник сдать, — снизошла она до ответа, — Оттуда тебя в какой-нибудь приют отправят, а мы пока попробуем твою родню найти. Если кто-то из родственников согласится тебя принять, то считай, повезло, а если нет, то ничего страшного. Тебе уже пятнадцать. В шестнадцать получишь паспорт и начнёшь самостоятельную жизнь, — с видимой неохотой изложила она мне невесёлые жизненные перспективы, — А где родители похоронены, можешь сам узнать в Управлении железной дороги. Они захоронениями погибших занимались, — выдала она напоследок и ушла, не попрощавшись. Хорошо ещё, дверью не хлопнула.