Лед тронулся, тренер! Но что делать со стояком? (СИ). Страница 10

Я сидел и тщетно пытался взять себя в руки, вызывая в памяти самые отвратительные образы из учебника по патологической анатомии. Не помогало. Память услужливо подсовывала вместо язв и некрозов горячее тело Ирины и ее тихие, прерывистые стоны, когда я касался её груди.

И тут я осознал.

Боже! — я посмотрел на свои руки. — Какой же я идиот! Взял и облапал молодую девчонку! А вдруг она испугалась того, что я сделал?

Да, она сама к этому вела, сама говорила, намекала и так далее, но она же молодая… наивная, глупая, озорная…

Вдруг она сейчас побежала жаловаться Татьяне или, что еще хуже, кому-то другому… маме, папе, полиции!

Это катастрофа! — констатировал я, и уже собирался встать и отправиться на разведку, как внезапно в дверь постучали.

Мое сердце замерло.

Ирина? Вернулась доделать начатое? А может, Татьяна Викторовна? Проверить, не свихнулся ли я? Или они пришли вместе, чтобы надавать мне пинков под зад и выгнать с позором?

— Войдите, — прохрипел я, чувствуя, как сердце начинает бешено стучать.

Глава 4

Анатомия искушения

Дверь открылась, и на пороге показалась… девушка. Или, скорее, энергетический сгусток в облике девушки. Невысокая, до моего плеча, но с такой осанкой, что казалась выше. Гибкая, с короткой стрижкой русых волос, от которой ее большие светло-жёлтые глаза казались еще больше.

В них плескалось озорство, любопытство и какая-то чертовская доброжелательность, от которой мой изможденный психически и физически организм взвыл в режиме тревоги. Слишком уж контрастировала она с ледяной Алисой и вызывающим огнем Ирины.

На ней была простая синяя футболочка и короткие шортики, делающие её образ… до невозможности домашним и оттого еще более опасным. В этом не было нарочитой эротики Ирины или холодного совершенства Алисы. Это была обманчивая простота, которая обнажала куда больше, чем скрывала.

Шортики обтягивали упругую, совсем не детскую попку, а тонкая ткань футболки соблазнительно тянулась над высокой молодой грудью. Она казалась живым воплощением того самого «глотка свежего воздуха», который сметает все барьеры и условности, включая профессиональную дистанцию.

Черт, — промелькнуло в голове. — Она специально так оделась? Выглядит как соседка по общаге, которую застукал в прачечной. Такая… простая.

— Привет! — она весело улыбнулась, оглядывая мой, вероятно, совершенно потерянный и перекошенный от переживаний вид. — Я не вовремя? Похоже, тебя уже кто-то хорошо помял. И не раз.

Ее слова прозвучали настолько метко, что я фыркнул — горько, безнадежно и с ощущением, что меня только что просканировали рентгеном.

— Что-то вроде того, — пробормотал я, с тоской глядя на массажный стол, который стал для меня полем боя, а не местом работы.

— Это Ирина постаралась, да? Я только что её видела. — она вошла и прикрыла за собой дверь с такой легкостью, будто это было перышко, и облокотилась на косяк. Ее взгляд стал понимающим, почти товарищеским. — Не переживай, она со всеми новичками так. Любит проверить на вшивость. Особенно мужчин. Говорит, что если мужчина выдержит ее атаку, значит, с психикой у него все в порядке, и с ним можно иметь дело.

Млять, — пронеслось у меня в голове. — Значит, это был не спонтанный порыв, а действия по плану? Но, похоже, в итоге всё у неё вышло из-под контроля.

— И много… она нашла психически устойчивых? — спросил я с иронией, которую сам же в себе и ненавидел. Голос прозвучал хрипло.

— Ноль, — девушка рассмеялась — звонко, заразительно, и от этого смеха в кабинете будто стало светлее. — Да и не важно, она просто придумала себе развлечение, пока ждет, когда ее тренерскую карьеру одобрят. Скучно ей, вот и изгаляется. Меня, кстати, Софьей зовут.

Развлечение, — с горькой усмешкой подумал я, чувствуя, как напряженная ткань моих штанов наконец-то пребывает в покое под атмосферой этого разговора.

— Честно говоря, я не понимаю, что здесь происходит, — признался я, смотря на ее доброе и приятное лицо. В ней не было ни капли фальши. — Я пришел работать. А тут… это.

— А это и есть работа, — Софья легко подошла к кушетке и устроилась на ней, свернувшись калачиком, как котенок, а не легла, как полагается клиенту. А как только она подперла голову ладошкой, с милой улыбкой спросила: — Что ты хотел от молодых девчонок, которые с пяти лет живут в мире льда, пота и адских нагрузок?

— Ну-у… — я растерялся, а затем, пожав плечами, ответил. — Другого…

— Ааа, ну получай что есть. — она засмеялась и добавила. — Я, кстати, тоже за массажем, ты не против? — она посмотрела на меня с хитрой улыбкой. — Не помнешь чуток? Чисто по-профессиональному? Я, пускай и молодая, но ерундой, как Ирина, не занимаюсь, и нормальная, в отличие от Алисы, разговорчивая. — она подмигнула, и я почувствовал, как напряжение потихоньку уходит.

Наконец-то. Нормальная работа. Без подтекстов, без игр. Просто массаж. Правда, судя по всему, с болтовнёй. Но после сегодняшнего дня простая болтовня казалась райским отдыхом. Пускай я и мечтал годами об женском внимании, но, похоже, совершенно не был к нему готов… Для начала бы привыкнуть к тому, что у нас происходит с Татьяной.

— Конечно, — я с облегчением кивнул, стараясь выглядеть профессионалом, а не перевозбужденным подростком. — На что жалуетесь?

— О-о-о, — протянула она с такой драматической интонацией, будто играла в школьном спектакле. — Спина, шея… Всё как у всех. После сегодняшних прыжков чувствую себя разбитой куклой, которую забыли собрать.

— Хорошо, — я кивнул, уже привыкая к ее театральности. — Ложись, пожалуйста, поудобнее.

— А, секундочку! — она с легкостью спрыгнула с кушетки, словно у нее в ногах были пружины. Схватив одноразовое полотенце со столика, она отвернулась и в одно мгновение, под моим ошарашенным взглядом, сняла футболку. Мой мозг успел зафиксировать лишь мелькнувшую в воздухе упругую спину, тугую, как два спелых яблока, попку в обтягивающих шортиках и тонкую талию, прежде чем она, ловко прикрывшись полотенцем, развернулась и подмигнула мне, снова запрыгивая на стол. — Теперь я готова! — объявила она и заулыбалась. — Ну не удивляйся ты так, а то мне стыдно становится. Я же на массаже…

Черт, а она права, — промелькнуло в голове. — Но от этого не легче!

— А да, прости, — выдавил я, чувствуя, как предательский жар разливается по щекам. — Просто… не привык еще.

Она понимающе улыбнулась и аккуратно перевернулась на живот, уткнувшись лицом в специальное отверстие. Ее голос стал приглушенным, но не менее насмешливым.

— Можешь начинать.

Я подошел ближе и несколько секунд потратил на то, чтобы прийти в себя.

Так, расслабься, ты же не увидел ничего такого! Да, не увидел… но вот сам факт, эта дерзкая, почти бытовая откровенность, сработала на мое возбуждение куда сильнее, чем все продуманные позы Ирины.

Я попытался внушить себе, что это ведь нормально… Так сказать, для лучшего доступа к телу. Чисто профессиональная необходимость. Но, черт возьми, какая уж тут профессиональность, когда перед тобой лежит полуголая гибкая фигуристка, от которой так и веет молодостью и озорством…

Ну-у… окей. — решился я, и налил в ладони масло — то самое, с ментолом, мой верный охлаждающий щит — и прикоснулся к ее спине.

И… обалдел.

Ее мышцы не были монолитом, как у Алисы, или упругим вызовом, как у Ирины. Они были… умными. Глубокими. Я чувствовал под пальцами каждую трапецию, каждую мышцу, вытянутую вдоль позвоночника, но они не сопротивлялись, а словно прислушивались, подсказывая, куда нажать.

— О, да у тебя и впрямь руки откуда надо растут, — прошептала она, и ее тело начало расслабляться почти мгновенно. — Прям как наш… Виктор Петрович.