Лед тронулся, тренер! Но что делать со стояком? (СИ). Страница 9

— М-м-м… да, вот тут… — она тихо застонала, когда я нашел особенно тугой узел. — Как хорошо… ты и впрямь волшебник.

Ее стоны были легкими, игривыми. Я сразу же подумал: «А она не сдается, похоже, хочет продолжать баловаться». Я старался не обращать внимания на её глупости, концентрируясь на её мышцах, на работе и на том, чтобы мой взгляд не соскальзывал к белому кружеву.

— Теперь… бедра, — скомандовала она, когда я закончил с икрами. — Квадрицепсы. Чувствую, как деревенеют.

Я перешел на переднюю поверхность бедер. Работа была интенсивной, я вкладывал в нее все силы. Она изредка вздыхала, но в целом вела себя довольно спокойно.

Я уже начал думать, что все мои страхи были напрасны, но…

— А теперь… плечи, — сказала она, когда я закончил с ногами. — Вчера Алиса чуть не вывихнула мне руку на поддержке.

Я переместился к изголовью. Она лежала на спине в одном лишь бюстгальтере, и мне пришлось встать сбоку от нее, почти над ней. Отсюда вид был еще лучше, прям идеальный.

Я начал работать с ее трапециями и дельтовидными мышцами, стараясь смотреть только на ее плечи. Но это было невозможно. Её аккуратные, сладкие сиськи так и попадались на глаза.

И тут она начала, точнее, продолжила свою игру.

— Сильные руки… — тихо прошептала она. — Чувствуется мощь… Мне нравится.

Я промолчал, стараясь не реагировать.

— А тебе нравится? — она приоткрыла один глаз. — Как тебе идея работать тут? С нами? Как ты вообще к этому относишься?

— Работа есть работа, — уклончиво ответил я.

— О, не скромничай, — она хихикнула. — Я видела, как ты на Алису смотрел. И она на тебя. Ледяная глыба, а ведь тоже растаяла, ну чуть-чуть.

— Я не заметил, — пробормотал я, чувствуя, как жар разливается по щекам.

— А вот замечай, — ее голос стал томным. — Здесь многое зависит от того, кто кого заметит первым. — сказав это, она расплылась в улыбке, явно довольная сказанным. — А ты вообще видел наши выступления по телеку?

— Парочку. — соврал я, и она тут же отреагировала одним многозначительным:

— Ммм…

Блин, а ей обязательно вот всё комментировать и что-то спрашивать? — задумался я и, пытаясь ее игнорировать, продолжил массаж, но мои движения стали менее уверенными.

Да, млять… вот что она имела в виду, говоря про Алису? И какого фига она ведёт себя так… развязно и вызывающе? Неужели хочет меня соблазнить? Или просто издевается, зная, что молодой парень будет сгорать от возбуждения из-за её вида и слов?

Вопросов было куча — ответов ноль.

— Знаешь, а ведь у меня еще кое-что болит… — она вдруг открыла глаза и заглянула в мои, и в её взгляде было неподдельное кокетство. — Грудь. Большую грудную потянула, наверное. После особо сложных поддержек… Не посмотришь?

Вот же чертенок! — промелькнуло в голове, и я замер, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле.

Она проверяет меня. Ждёт, откажусь или нет.

Я сделал глубокий вдох. Потом еще один. И принял решение. Не убегать. Не отступать. А нападать!

Ладно, вот он, решающий момент. Так. Дыхание. Фокус. Уверенность. Её рот. Член. Нет-нет. Без последних двух.

— Конечно, — сказал я, и мой голос прозвучал на удивление спокойно. — Это распространенная травма. Нужно оценить степень напряжения.

Я переместился так, чтобы было удобнее, оказавшись прямо у её головы своим пахом. Мои пальцы, еще влажные от масла, дрожали, но я наклонился, готовый начать.

Ирина лежала без движения, но ее дыхание стало чуть более частым. И перед тем как я прикоснулся к её ключице и нашел начало большой грудной мышцы, она резко зажмурилась и тихо, медленно выдохнула.

— Здесь? — спросил я, надавив на место крепления.

— М-м-м… ниже, — прошептала она, и её голос слегка дрогнул.

Я продолжил движение вдоль грудной клетки, все еще работая с мышечным креплением, стараясь не пересекать ту невидимую границу. Мои пальцы скользили по краю ее груди, ощущая под тонким кружевом бюстгальтера напряженные мышечные волокна.

— Да… вот тут… — она снова застонала, и этот стон был уже другим — более глубоким, более настоящим. Ее сосок под кружевом набух и стал твердым. Я видел это совершенно отчетливо, и мой член тут же отреагировал на сие зрелище. А ее лицо покрылось легким румянцем, и она с трудом, будто сама была неуверенна, произнесла: — Еще… ниже…

Сделав глубокий вдох, я наконец позволил подушечкам пальцев коснуться самой выпуклой части ее груди, пробравшись под чашки бюстгальтера. И тут же по ее лицу пробежала судорога удивления.

Ее глаза, до этого момента прикрытые, резко открылись на секунду, прежде чем она снова захлопнула веки, но было поздно — я уже видел в них шок, смешанный с чем-то еще. Алое пятно стыда или возбуждения залило её шею и щеки.

А я быстро усилил нажим, двигаясь пальцами по краю ее груди, иногда заходя дальше, чем того требовал массаж.

Ирина уже не шутила. Не дразнила. Она лежала с закрытыми глазами, ее губы были слегка приоткрыты, а дыхание стало прерывистым. Она ушла в ощущения, и ее собственная игра обернулась против нее.

Я чувствовал ее возбуждение. И свое тоже. Это была опасная, порочная граница, и я уже переступил через нее. Мой член становился твёрже, и мне пришлось чуть отодвиньте, чтобы не упираться ей в макушку.

Затем моя рука скользнула еще чуть дальше, снова касаясь самой выпуклой части ее груди, вершины этих маленьких горок, и маленького твёрдого соска под кружевом.

Ее глаза резко открылись. В них было не возбуждение, а паника. Быстрая, как вспышка. Она схватила меня за запястье, не сильно, но решительно.

— Х-х-хватит, — выдохнула она. Её голос был тихим, но в нем прозвучала сталь. — Всё. Достаточно. Мне… мне лучше.

Она оттолкнула мою руку и села на кушетке, отводя взгляд. Ее щеки пылали. Она была смущена. Смущена по-настоящему. Она потеряла контроль над ситуацией. Надо мной. И, казалось, была настолько поражена, что потеряла дар речи практически на целую минуту.

— Спа… сибо, — наконец пробормотала она, не глядя на меня. — Я… я всё. Спасибо.

Ирина спрыгнула с кушетки, натянула верх костюма и, не прощаясь, почти выбежала из кабинета.

Я остался один. С дрожащими руками, с бешено колотящимся сердцем и с громким, оглушительным вопросом в голове: «Нууууу? Кто кого только что соблазнил, а? И кто в итоге победил в этой странной, опасной дуэли, а, сучка? Я!»

Одно я понимал точно — лед тронулся. И течение уносило меня в самые опасные воды.

Но куда более насущным и физически ощутимым был другой факт — мой член снова стоял колом, налитый кровью и требовательный, как будто и не было недавней разрядки в гардеробной у Татьяны Викторовны.

Я машинально направился к двери, чтобы запереть ее на ключ, и мои ноги сами по себе потянулись в сторону кабинета главного тренера.

Я сделал всего пару шагов по коридору, в голове всплыли слова: «Наш маленький секрет» и «Ты знаешь, куда можно прийти за помощью». Но тут же я остановился, будто врезавшись в невидимую стену.

Третий раз за один день, Орлов? — прозвучал в голове едкий внутренний голос.

Да она подумает, что я законченный маньяк-извращенец! Что у меня вместо мозга один сплошной член!

Сначала утром в санузле, потом днем в гардеробной, а теперь, после сеанса с Ириной, снова бежать к ней с повинной и стояком? Она же профессиональный тренер, а не мой личный секс-терапевт!

Стыд, жгучий и едкий, залил меня с головой. Я представил ее взгляд — сначала удивленный, потом насмешливый, потом откровенно брезгливый. «Ну что, Алексей, опять приперло? Неужели ты сам не можешь справиться?» Да я сгорю на месте от одного такого взгляда.

Я вернулся в кабинет и рухнул на стул, схватившись за голову.

Я — студент-медик, человек, который должен владеть собой! — пролетело в голове. — А вместо этого мое тело живет своей отдельной, пошлой и неподконтрольной жизнью.

Ирина своим наглым, мастерским соблазном разнесла меня в щепки. Она не просто дразнила. Она проводила полноценное исследование на тему «сколько нужно намеков, чтобы массажист вспомнил о своем биологическом виде». И получила исчерпывающие данные.