Лед тронулся, тренер! Но что делать со стояком? (СИ). Страница 11

Я невольно рассмеялся. Образ дяди Вити, делающего массаж таким красоткам. Неужели в его возрасте уже не влечёт к женскому телу? Сколько ему? Лет сорок пять вроде?

— Он… конечно, своеобразный специалист, — дипломатично добавила она, пока я находил особенно тугой узел между лопатками. — Однажды он мне столько синяков на ногах оставил, пытаясь «разбить соль», что я потом две недели ходила, как робот-убийца из дешевого боевика.

Я засмеялся. Было приятно. Вот так просто смеяться. Говорить о нормальных вещах.

Ее тело было живым, отзывчивым, и работа с ним приносила чисто профессиональное удовлетворение. Никакого стояка, никаких похабных мыслей. Только я, мои руки и мышечная ткань, которая благодарно откликалась на каждое движение.

— А ты давно в фигурном? — спросил я, переходя на плечи.

— С тех пор, как родители поняли, что на коньках я бегаю быстрее, чем на своих двоих, — ответила она. — Лет с семи. Сначала просто для здоровья, а потом… втянулась. Люблю лед. Люблю музыку. Люблю лететь, не чувствуя своего тела. Хотя после таких полетов оно напоминает о себе, как видишь.

— И как, не надоело? Столько лет одни и те же движения.

— Я тут слышала, что ты, хирург будущий, что-то еще скажешь мне про однообразные движения? — парировала она, и я представил, как она ухмыляется, уткнувшись лицом в отверстие кушетки. — Это как танец. Один и тот же, но каждый раз — другой. Зависит от музыки, от настроения, от льда…

Ее наивная формулировка снова заставила меня улыбнуться.

Боже, какая же она… солнечная и приятная, — пронеслось в голове. — После всей этой интриганки Ирины и снежной королевы Алисы, общение с ней — как глоток свежего воздуха в противогазе.

И тело у нее… приятное.

Не для похабных мыслей, хотя чего лукавить, задница просто шикарная, я бы с превеликим удовольствием зарылся в неё поглубже хоть прямо сейчас, но с ней всё как-то… просто… спокойно.

Она тёплая, живая, без подвоха.

Софья красивая девушка, но, как бы это сказать… Может, не в моём вкусе просто? Или, возможно, это я просто морально выгорел от последних событий и временно… недееспособен ниже пояса.

Мы болтали еще минут десять. Обо всем и ни о чем. О погоде, о сложной сессии, о дурацких трендах в «ТикТоке». Она была потрясающим собеседником. Легким, беззаботным.

Когда она ушла, послав мне на прощание шуточный воздушный поцелуй и крикнув: «Держись, новичок! Ты круто справляешься!», я почувствовал, что земля наконец-то перестала уходить из-под ног. Да, я все еще был в эпицентре странных событий, но теперь у меня появился… друг, ну или скорее приятель. Ну или, по крайней мере, дружелюбно настроенный клиент.

Я прибрался в кабинете, и мысль о необходимости обсудить график работы с Татьяной Викторовной стала актуальной, когда стрелка часов пробила восемь.

Эйфория от общения с Софьей потихоньку испарилась, сменившись привычной нервной дрожью.

Я вздохнул и направился к её кабинету, каждый шаг по коридору отдавался в висках тяжелым, отмеренным стуком.

Что я скажу? «Здравствуйте, я тут, можно расписание?» После всего, что было? После того, как она… помогала мне? А потом я… еще и кончил на её грудь. Звучало как… издевательство.

Я постучал, и тут же услышал.

— Войдите! — ее голос прозвучал собранно и энергично, будто того разговора в гардеробной и не было.

Она сидела за столом, уткнувшись в планшет, на ее лице застыла маска концентрации. Увидев меня, она отложила гаджет в сторону, и маска сменилась на легкую, почти незаметную улыбку. Не той хищной амазонки, что дышала мне в шею среди вешалок с костюмами, а улыбкой начальника, видящего ценного сотрудника. Это сбивало с толку.

— Ну, Алексей? — она откинулась на спинку кресла, оценивающе оглядывая меня. — Как прошел твой первый день? Если судить по внешнему виду — неплохо?

— Вроде… неплохо, — честно ответил я, останавливаясь перед столом, как школьник у директора.

— Главное — результат. — парировала она, скрестив руки на груди. Этот жест заставил ткань пиджака натянуться, и я с отчаянием понял, что мой мозг уже запрограммирован реагировать на это. К счастью, усталость была сильнее. — И он есть. Алиса сегодня выдала чистейший тройной на тренировке, чего не было с прошлого месяца. Я уже думала, она его забыла. Ирина… — она сделала многозначительную паузу, и мне показалось, что в ее глазах мелькнула та самая, знакомая искорка, — … Ирина была необычно сосредоточена. И молчалива. Что само по себе — событие из разряда фантастики. Видимо, твои методы… производят впечатление.

Неужели она имеет в виду под «методами» мой «контрнатиск» на грудь Ирины? Если так, то я просто гений импровизации.

— Благодарю… — я улыбнулся. — Рад, что могу помочь. — Эм… по поводу графика, — перевел я тему, чувствуя, как горит лицо. Мне нужно было вернуться на твердую почву формальностей. — Хотел узнать расписание сеансов, чтобы понимать, когда я нужен, а когда нет.

— Расписание? — она подняла бровь, словно я заговорил на древнекитайском. — Ах да… на самом деле, твой рабочий день официально начинается с завтрашнего дня, но я решила, что могу рассчитывать на твою помощь и сегодня. В качестве… вводного инструктажа и взамен за мои… услуги. — она подмигнула, и ее улыбка снова стала опасной.

Хо, да на такую сделку я согласен! — пронеслось в голове, но вслух я лишь кивнул.

— И да, раз уж я сегодня столько сделала для твоего… профессионального спокойствия, — она произнесла эти слова с такой сладкой интонацией, что у меня похолодело в животе, — мне и самой захотелось… кое-чего. В порядке взаимности.

О-о-о-о-о! Она хочет секса? Прямо сейчас? Здесь? — мой мозг завис, пытаясь обработать эту информацию. После относительно спокойного сеанса с Софьей это было как ведро ледяной воды. Или кипятка. — Я не готов!

— Да? — выдавил я неуверенно, чувствуя, как кровь, только-только успокоившаяся, снова начинает активно циркулировать по телу, устремляясь в одно, вполне определенное место. — Что вы имеете в виду?

— Ты слышал что-нибудь о куни? — ее голос был тихим, но каждое слово прозвучало с пулеметной отчетливостью.

От этого прямого вопроса у меня перехватило дыхание. Я смог только кивнуть, ощущая, как по телу разливается жар, а в ушах начинает шуметь кровь. Мой член, предательски оживавший при одной мысли о ней, теперь налился свинцовой тяжестью и уперся в ширинку, требуя свободы.

— Прекрасно. — она довольно улыбнулась, глядя мне прямо в глаза. — Значит, сэкономим время на ликбезе. — она перевела взгляд на часы и произнесла. — Пойдем, в такое время нам точно никто не помешает.

Она встала из-за стола с той же плавной, кошачьей грацией, что и утром, и жестом, не терпящим возражений, велела следовать за собой. Мы снова направились в ту самую гардеробную. Сердце колотилось где-то в горле, отдаваясь глухими ударами в висках.

Войдя в комнату, она закрыла дверь на ключ с таким щелчком, что я вздрогнул. Потом подошла к вешалке и плавно скинула свой пиджачок, оставшись в водолазке.

Она развернулась к невысокой банкетке, стоявшей у стены, и медленно, не сводя с меня горящих темных глаз, с театральной паузой подобрала подол строгой юбки, открывая взгляду еще больше безупречные, сильные бедра, а затем она опустилась на нее и поймала мой завороженный взгляд.

Я замер.

Я уже видел ее в нижнем белье, уже трогал ее грудь, но этот момент был другим. Невероятно интимным и властным. Она словно открывала очередную дверь в свой мир, и я был приглашен войти, но только на ее условиях.

Она медленно, почти лениво, отодвинула тонкую ткань дорогих кружевных трусиков в сторону, открывая взгляду аккуратно подстриженную темную шевелюру. Кровь ударила в голову, и я почувствовал, как мой член, будто по команде, напрягся и подпрыгнул, оттягивая ткань штанов с такой силой, что это должно было быть заметно даже слепому.