Девочка в желтом пальто. Страница 5

Наконец мы нашли два скромных гранитных камня.

ЭЛЛЕН ДРЕВЕР. Любимая жена и мать.

ДОНАЛЬД ДРЕВЕР. Любимый отец. Ушел в море, чтобы вернуться в землю.

Я смотрела на эти имена, и все, что я держала в себе с момента прибытия на пароме – холодный страх при виде девочки в желтом, боль от встречи с Эйданом, давящая тяжесть вины перед сестрой – все это вырвалось наружу. Слезы потекли по моим щекам. Я не рыдала, а тихо плакала, как та восьмилетняя девочка, которая когда-то стояла здесь, прощаясь с матерью.

Катриона положила руку мне на плечо, и в этом жесте было больше понимания, чем в словах.

Когда слезы иссякли, мы пошли обратно к воротам кладбища.

У каменной арки стоял Койньях Сиврайт – в своей твидовой куртке и смятой шляпе. Когда мы поравнялись, он сделал шаг, преграждая нам путь.

– Она задавала не те вопросы, – его голос был похож на скрип старого каната.

Сиврайт поднял руку, большим и указательным пальцем сделал в воздухе петлю и резким движением затянул ее.

Глава 4. Дело Мэйв Древер

Мне снилось, будто я, снова семнадцатилетняя, стою на утесе над бушующим морем. Ветер обвивал мое тело красным шелком, как струящейся кровью. Платье было живым. Оно трепетало на ветру, и его рукава вздымались, превращаясь в огромные крылья. Потом я воспарила над Сторном, и это было не страшно, а невыразимо прекрасно.

И тут я увидела его. Эйдан стоял внизу, на пирсе, запрокинув голову, и смотрел на меня. Его лицо исказил ужас. Он что-то кричал, но ветер уносил его слова. Эйдан протягивал руки, умоляя остаться.

И я послушалась. Крылья-рукава ослабели, и я камнем упала вниз, но не в черную воду, а прямиком в распахнутую дверь дощатого эллинга. Дверь захлопнулась с оглушительным треском, отрезав свет, голос Эйдана, и весь сущий мир.

Внутри сарая пахло рыбой, дегтем и тяжелым мужским потом. Меня прижали к дощатому настилу. Грубая шерсть пиджака уткнулась мне в лицо. Чужие пальцы впились в платье на груди. Раздался звук рвущейся ткани…

Я дернулась и села в кровати. Сердце билось о ребра, как перепуганная птица о прутья клетки. Комната плыла в предрассветных сумерках, и мне почудилось, что все вокруг было залито красным светом.

Я сбросила одеяло. Деревянный пол леденил босые ступни, но я не чувствовала холода. Животное, иступленное желание гнало меня вперед: немедленно избавиться от него!

Сбежав вниз по лестнице, я бросилась к подоконнику, на котором лежало красное платье. Скомкав его в тугой, бесформенный ком, я метнулась к мусорному баку и затолкала его в самую глубину.

Потом замерла и, опершись о столешницу, слушала, как в ушах затихает бешеный гул.

Полицейский участок Сторна был таким же непритязательным, как и все остальное на острове. Он ютился в двухэтажном каменном здании на центральной улице, отличаясь от жилых домов лишь темно-зеленой дверью и табличкой с единым логотипом «Police Scotland» [3] , который здесь, на краю света, смотрелся чужеродно, как значок инопланетного корабля.

Внутри пахло кремом для обуви и чистящим средством. Диспетчерская, как я помнила, располагалась на втором этаже.

В коридоре первого этажа было несколько дверей. Его тишину нарушал лишь гул оборудования, скорее всего – сервера, и стук флагштока на ветру во дворе.

Мне не пришлось искать дверь с табличкой «Сержант Коннелли». Она была первой слева. Чуть помедлив, я сделала вдох и постучала костяшками пальцев по темному дереву.

– Войдите, – донеслось из-за двери.

Нажав на латунную ручку, я вошла в маленький кабинет. Увидев меня, Джек Коннелли поднялся из-за стола широким, размашистым движением человека, не привыкшего к такой тесноте.

– Здравствуйте, Финна. Садитесь, пожалуйста.

Сержант смотрел на меня спокойно и дружелюбно. Я села на жесткий стул.

Джек Коннелли прошел к металлическому сейфу, щелкнул ключом и повернул массивную ручку. Дверца открылась со скрипящим металлическим звуком. Он достал из сейфа темно-синюю папку-скоросшиватель и положил ее на стол между нами.

Она была слишком тонкой, чтобы заключать в себе жизнь моей сестры и тайну ее смерти.

Теперь мы сидели друг против друга, разделенные не только столом, но и этой папкой. В воздухе повисло молчание, густое и тягучее, как туманы Сторна.

Джек Коннелли положил руку на папку и, посмотрев на меня, спросил:

– Итак, Финна, с чего вы хотите начать?

Я не стала тратить время на предисловия. Каждая минута, проведенная в этом кабинете, была для меня пыткой.

– Официальная версия – несчастный случай. – Мой голос прозвучал намного резче, чем мне хотелось. – Мэйв поскользнулась и упала со скалы у Черного Тиса. Верно?

Джек Коннелли кивнул, его лицо оставалось невозмутимым.

– Следствие пришло к такому выводу.

– Ее тело нашли на берегу, у подножия скалы?

– Она сидела спиной к валунам. Вероятно, после падения, Мэйв была еще жива и ей удалось сесть.

– Могу я видеть фотографии тела моей сестры? – снова спросила я.

– С места происшествия? – уточнил Коннелли.

Во рту у меня стало сухо, и я тяжело сглотнула.

– Да.

– Ну, если хотите… – Он расстегнул папку и откинул крышку. – Но предупреждаю: это тяжелое зрелище.

– Как-нибудь переживу, – ответила я.

Он нехотя вытащил из большого конверта несколько снимков и положил их на стол.

Я заставила себя посмотреть на них.

На первом снимке был общий план. Крупные, замшелые камни у подножия скалы. Мэйв сидела, прислонившись к валуну. Ее спина была неестественно прямой, а поза черезчур собранной для безжизненного тела. На ее ногах не было обуви, только мокрые, прозрачные от воды, носки.

Джек придвинул ко мне еще один снимок. На нем во весь размер было тело моей сестры с мельчайшими подробностями. Волосы Мэйв, обычно ухоженные, были спутаны и запачканы грязью, в которой угадывался ржавый оттенок крови. Все ее тело было мокрым. Куртка – распахнута. Светлая блуза прилипла к телу, обрисовывая грудь и ключицы. Но самое страшное – ее широко открытые глаза. В них было выражение… удивления. Словно в последнюю секунду она увидела что-то настолько невероятное, что даже боль и страх отступили.

Я провела пальцем по глянцевой поверхности снимка.

– Она смотрит вверх. Понимаете?

– Нет, – удивился Коннелли.

– Умирая, Мэйв смотрела на того, кто стоял перед ней.

– С чего вы так решили? Это неочевидно. – Он помолчал, потом договорил: – И совершенно недоказуемо.

– Там кто-то был. Я в этом уверена.

– Старик Койньях Сиврайт обнаружил вашу сестру мертвой. Судмедэксперт подтвердил, что смерть наступила за несколько часов до обнаружения тела.

– А если точнее?

– Между десятью и двенадцатью часами ночи двадцать пятого октября.

– Вам удалось выяснить, зачем Мэйв пошла к Черному Тису ночью?

– Это вы у меня спрашиваете? – сержант усмехнулся. – Вы знали свою сестру лучше, чем я. Вам, как говорится, и карты в руки. Попробуйте сами объяснить.

Я отвела глаза от фотографии Мэйв и глубоко вздохнула, сдержав подступившие слезы.

– Мы давно не виделись, и я не знала, как она жила.

– Любой житель Сторна скажет, что учительница Мэйв Древер была добропорядочной женщиной.

– А где ее туфли? – спросила я.

В глазах сержанта появился интерес. Вопрос был не из тех, что задают убитые горем родственники.

– Туфли? – переспросил он удивленно.

– Думаю, в них она и вышла из дома той ночью. Ее резиновые сапоги до сих пор стоят у порога.

Джек Коннелли откинулся на спинку кресла, и оно жалобно скрипнуло. Он потянулся к папке и достал какие-то документы.

– В протоколе осмотра места происшествия указано… – Он нашел нужный лист и провел по нему пальцем. – Одежда на погибшей была влажной, соответствовала длительному нахождению на береговой линии в условиях тумана. Про туфли здесь ничего не сказано.