Девочка в желтом пальто. Страница 6

– Вы сами присутствовали на месте происшествия при осмотре?

– Конечно.

Я видела, как напряглись его пальцы, лежавшие на бумаге. Он смотрел не на меня, а на документ, словно впервые видел эти нестыковки.

– Возможно, при падении туфли затерялись между камней. В конце концов, их могло смыть волной во время прилива. И это скорее всего, – сказал Коннелли, но в его голосе не было прежней уверенности. Это была лишь версия, а не констатация факта.

– А следы? – не отступала я, чувствуя, как нарастает отчаяние. – На скале, где она, по вашей версии, поскользнулась. Нашли какие-то следы?

Джек Коннелли вытащил из конверта еще одну фотографию и придвинул ее ко мне. Это был снимок скалистого края обрыва у Черного Тиса, камни, местами поросшие мхом и лишайником. Ни вмятин, ни содранного мха, ничего, что указывало на резкий соскок или падение.

– Камень – это не мягкий грунт, Финна. Следов может не остаться.

– Расскажите о ее травмах, – мой голос дрогнул, но я заставила себя продолжать. – Какие травмы были на теле Мэйв?

Сержант тяжело вздохнул и вытащил другой документ – отчет судмедэксперта.

– Заключение, – он откашлялся. – «…Смерть наступила в результате черепно-мозговой травмы, пролома черепа в теменной области, полученной при падении с высоты. Обнаружены многочисленные ушибы, множественные переломы ребер, ссадины на ладонях, характерные для подобного рода инцидентов…» – он запнулся, его взгляд задержался на строчке ниже.

– И? – прошептала я.

– «Также присутствуют кровоподтеки на плечах и предплечьях,» – он прочел отрывок медленно и четко, – «характер и расположение которых может указывать на возможные захваты.»

В кабинете повисла густая, звенящая тишина. Слово «захваты» было таким же осязаемым, как папка на столе.

Я смотрела на Джека, а он смотрел на отчет, который перестал быть просто формальностью и превратился в обвинение.

– И вас не насторожил этот факт? – спросила я, стараясь не выдавать своего волнения.

– Следствие пришло к выводу, что гибель вашей сестры произошла в результате несчастного случая – падения со скалы. – Размеренно произнес сержант, но его собственный взгляд, устремленный на заключение, опровергал его же слова.

– Тогда, как после падения с проломленным черепом она смогла сесть у валуна? Не хочется верить, что вы не рассматривали другие версии.

– Ну, почему же… Версия самоубийства тоже рассматривалась.

– Это подло. Не находите? Но даже если вы ее рассматривали, то по закону должны были передать дело в Procurator Fiscal [4] . На материке к таким «несчастным случаям» с синяками от захватов и проломленной головой относятся намного серьезнее.

– Не требуйте от меня невозможного, Финна.

– Вы нашли ее телефон? – спросила я.

– Нет, не нашли. Не исключено, что она не взяла его с собой, выходя из дома. Сами знаете, на острове очень плохая связь. – Ответил сержант.

– Проверяли ее звонки и сообщения через оператора связи?

– Запрос оператору направлен. Ответ будет позже.

– Коллег и учеников Мэйв опрашивали? – настаивала я, не собираясь заканчивать разговор. – С соседями говорили?

– Официальная версия гибели вашей сестры не предполагает подобных следственных действий.

– Кто видел ее последним?

– Таких данных нет.

Задумавшись, я провела пальцем по фотографии. Мой палец дрогнул, наткнувшись на деталь, которую я не сразу заметила. На левом запястье Мэйв, там, где носят часы, виднелась вдавленная полоса. Она не была ровной – на отпечатке отчетливо проступал паттерн узора от грубой крученой веревки. Кожа на этом участке казалась темнее.

Я ткнула пальцем:

– Этот след на руке описан в заключении патологоанатома?

Сержант пробежал глазами по тексту документа и покачал головой:

– Об этом нет ни слова.

– Почему? – поразилась я.

– Не требуйте от меня невозможного, – повторил Джек Коннелли.

– Ну вот что! – воскликнула я, не в силах сдерживать себя. – Мою сестру убили, я в этом уверена. Когда она умирала на берегу, рядом с ней, кто-то был! Требую возбуждения уголовного дела!

Мой голос, сорвавшийся на крик, звучал оглушительно. Джек Коннелли сжал губы и отвел глаза в сторону. Воздух в кабинете накалился до предела, казалось, еще одно слово – и полыхнет.

В этот момент дверь распахнулась.

В проеме стоял шестидесятилетний мужчина в безупречно отглаженной форме. Держался он с холодной уверенностью человека, привыкшего не просить, а повелевать. Лицо – непроницаемо. Темные волосы с сединой у висков были по-военному коротко пострижены. Взгляд, тяжелый и оценивающий, скользнул по мне, затем остановился на сержанте.

– Сэр! – Джек Коннелли вскочил из-за стола и вытянулся.

– Сержант Коннелли, – голос начальника был низким и отрешенным, но в нем явственно читалось недовольство. – У вас довольно шумно для рабочего утра. Что происходит?

– Мисс Древер интересуется деталями дела о смерти ее сестры, – начал Джек, но старший офицер перебил его, обращаясь ко мне:

– Финна? Финна Древер? – в его голосе прозвучало не столько удивление, сколько констатация факта.

Черты его лица казались знакомыми, но имя в памяти не всплывало, пока он сам не назвался:

– Дункан Фрейзер.

Услышав это имя, я опустила глаза. В далеком прошлом этот человек считался другом отца и бывал у нас в доме. Теперь, судя по знакам отличия на погонах, три звезды в один ряд, он был инспектором, начальником островной полиции. Боевое настроение, с которым я набросилась на Джека, мгновенно испарилось, сменившись растерянной неуверенностью.

– Мистер Фрейзер, – сказала я и услышала себя со стороны, будто кто-то другой говорил моим голосом.

Губы офицера тронула улыбка, но до глаз она не дошла.

– Я огорчился, узнав, что ты не приехала на похороны отца. Дональд был хорошим человеком. Настоящим островитянином. – Он сделал паузу, давая своим словам произвести необходимый эффект. В моей голове пронеслось недосказанное: «А ты, Финна – нет».

Он продолжил:

– Где ты теперь живешь? Чем занимаешься? Должно быть, жизнь на материке интереснее островной рутины?

Фрейзер был любезен, но взгляд оставался холодным. Я же ощущала себя школьницей, пойманной на проказе.

– Живу в Эдинбурге. Работаю в библиотеке, – односложно ответила я, сжимая руки на коленях так сильно, что пальцы побелели. Внутри меня все застыло от стыда и досады. Еще минуту назад я кричала, требовала, а теперь сидела, опустив глаза и чувствуя себя виноватой.

Джек Коннелли, видя мою растерянность, вернул разговор в официальное русло.

– Сэр, мисс Древер считает, что ее сестра была убита и требует возбудить уголовное дело.

Эффект был мгновенным. Вся любезность и показная заинтересованность слетели с Дункана Фрейзера, словно и не было. Его лицо застыло в чиновничьей маске, а голос приобрел стальной, безличный оттенок.

– Оснований для возбуждения уголовного дела нет, – произнес он четко, глядя куда-то в пространство над моей головой. – Следствие провело необходимые действия. Заключение патологоанатома и осмотр места происшествия со всей определенностью указывают на несчастный случай.

Он сделал паузу и, наконец, перевел свой взгляд на меня. В уголках его губ заплясали едва заметные черточки.

– Но, если ты вдруг отыщешь неопровержимые доказательства обратного, – Дункан Фрейзер произнес это так, будто предлагал доказать существование единорогов. – Предоставь их нам, и мы возбудим дело.

Его слова повисли в воздухе, но смысл был вполне понятен – это не предложение, а, скорее, издевка.

Я поднялась со стула, но прежде, чем успела что-то сообразить, он сделал шаг и обнял меня. Пуговицы кителя впились в мою щеку, и мир сузился до этого ощущения. Его ладонь, тяжелая, властная, похлопала меня по спине – спокойно и снисходительно, как ребенка.

– Бедная девочка, – голос Фрезера обволакивал липкой, отцовской нежностью. – Дональд не хотел, чтобы ты так страдала.