Император Пограничья 11 (СИ). Страница 33

— Похоже, наш «герой Пограничья» струсил. Технический проигрыш будет позорным концом его амбиций.

В ложе для прессы журналисты готовили заголовки. «Платонов не явился на дебаты», «Трусость или высокомерие?», «Конец реформатора».

Секретарь Совета уже поднялся, готовясь объявить о неявке одной из сторон, когда снаружи донёсся нарастающий гул. Стёкла задрожали от вибрации.

— Что за чертовщина? — воскликнул кто-то.

Гул усилился, превратившись в оглушительный рёв винтов. Через высокие окна все увидели грузовой вертолёт, зависший прямо над площадью перед зданием. Боковая дверь открылась, и оттуда выбросили толстый трос.

По нему, словно это было самым обычным делом, скользил человек в строгом чёрном костюме. Прохор Платонов приземлился на мраморные ступени с кошачьей грацией и махнул рукой пилоту. Вертолёт взмыл вверх, оставляя после себя вихри пыли и изумлённую толпу.

Маркграф провёл ладонью по волосам, укладывая растрепавшиеся пряди, поправил узел галстука и лацканы пиджака. Каждое движение было неспешным, демонстративно спокойным — человек, только что спустившийся с небес на глазах у сотен людей, приводил себя в порядок так, словно вышел из машины.

Толпа на площади расступилась, образуя живой коридор. Кто-то доставал магофоны, снимая происходящее, кто-то просто стоял с открытым ртом. Прохор зашагал к входу размеренным шагом, каблуки отбивали чёткий ритм по мрамору. Охрана у дверей — два дюжих гвардейца в парадной форме — синхронно отступили в стороны, даже не подумав проверить документы.

Двери зала распахнулись. Прохор вошёл уверенной походкой, игнорируя сотни устремлённых на него взглядов. Поднялся на подиум и слегка поклонился.

— Прошу прощения за задержку. Последние сутки выдались насыщенными. Дела семейные… Надеюсь, я не слишком заставил вас ждать?

В зале повисла тишина. Белинский открыл и закрыл рот, не найдя слов. Варвара едва сдерживала улыбку. Журналисты лихорадочно строчили в блокнотах, уже придумывая новые заголовки: «Театральный трюк или опоздание?», «Платонов спускается с небес на дебаты», «Вертолёт вместо извинений», «Маркграф всё-таки явился».

Секретарь Совета откашлялся:

— Маркграф Платонов прибыл. Дебаты объявляются открытыми.

Глава 12

Главный зал Академического совета в Великом Новгороде напоминал античный амфитеатр — полукруглые ряды кресел поднимались рядами к потолку, украшенному фресками с изображением великих магов прошлого. Каждое место было занято. В первых рядах расположились члены Совета в парадных мантиях с золотыми нашивками, надеваемых только на торжественные церемонии и совершенно непрактичные в обычной жизни. Их лица выражали холодную уверенность в исходе предстоящего столкновения. За ними теснились журналисты с магофонами и кристаллами записи, студенты академий всех княжеств, а в верхних ярусах — обеспеченные горожане, сумевшие достать билеты.

Княгиня Разумовская сидела во втором ряду с небольшой делегацией поддержки из Твери. Её каштановые волосы были заколоты строже обычного, а тонкие пальцы нервно перебирали серебряный браслет. Рядом с ней расположился несколько преподавателей-перебежчиков, решившихся публично поддержать реформы. Напряжение в воздухе было настолько густым, что казалось, его можно резать ножом.

Я мысленно вернулся к долгому пути из Алтынкалы — больше суток в воздухе, две вынужденные остановки на дозаправку из-за ограниченной дальности полёта вертолёта. Первая в Астрахани, где забрали группу Ярославы и чуть не столкнулись с местной властью, обеспокоенной масштабом боевых действий возле причала. Пришлось быстро решать этот вопрос. Вторая остановка в Воронеже тоже принесла проблемы — местный князь решил, что ему самому не помешает вертолёт, и опять пришлось тратить время на дипломатию и вежливую демонстрацию силы. Ставки в сегодняшних дебатах были слишком высоки для обеих сторон, чтобы позволить себе опоздание или неявку.

Секретарь Совета, пожилой маг в очках, нервно поправил бумаги.

— Первый раунд: представление позиций. Слово предоставляется магистру Белинскому, — произнёс он звучным голосом. — У вас три минуты.

Николай Сергеевич стоял возле своей кафедры спокойно и уверенно. Мужчина лет сорока пяти, с острыми чертами лица и холодными серыми глазами, безупречный костюм, ухоженная бородка клинышком. На пальце поблёскивал перстень с печатью дискуссионного клуба. Настоящий аристократ старой школы.

— Уважаемые коллеги, — начал он мелодичным голосом, обводя зал взглядом. — Сегодня мы обсуждаем не просто реформы, а судьбу тысячелетних традиций магического образования. Наша система выковывалась веками, проверялась в горниле истории. Единые стандарты защищают Содружество от шарлатанов и дилетантов. Иерархия — не препятствие для развития, а необходимая основа для поддержания качества знаний.

Белинский сделал паузу, позволив словам повиснуть в воздухе.

— Конечно, — продолжил магистр с лёгкой улыбкой, — всегда найдутся самозваные реформаторы без опыта, готовые разрушить проверенную систему ради сиюминутной популярности. Но разве популизм может заменить столетия накопленной мудрости? Разве крики с площади могут заменить кропотливую работу учёных? Система образования — это не предмет для политических спекуляций. И в ходе этих дебатов я это докажу. Спасибо. У меня всё.

В зале послышался одобрительный гул от сторонников Академического совета. Белинский явно знал своё дело — каждое слово било точно в цель.

— Слово предоставляется маркграфу Платонову, — произнёс Секретарь Совета.

Я поднялся не спеша, дождался полной тишины.

— Магистр Белинский прав в одном, — начал я спокойно. — Традиции важны. Но посмотрим на ваши традиции. Талант не выбирает сословие. Среди простолюдинов рождаются маги, способные превзойти любого аристократа. Но ваша система душит девяносто процентов одарённых детей, превращая образование в товар для избранных.

Я повернулся к залу, встречаясь взглядом с разными людьми.

— Текущая система не защищает от шарлатанов — она создаёт их. Когда талантливый простолюдин не может получить образование, он вынужден учиться самостоятельно, без наставников. Вот вам настоящая опасность. Я предлагаю альтернативу: открытый доступ к знаниям, практическую направленность обучения, меритократию вместо кумовства. И в ходе наших дебатов я докажу, что это единственный верный путь для образования в Содружестве. Спасибо.

Секретарь Совета дождался тишины и озвучил:

— Второй раунд. Основная аргументация. Прошу вас Николай Сергеевич. У вас пять минут.

Белинский откашлялся, в его глазах появился азартный блеск.

— Красивые слова, маркграф Платонов. Очень красивые. Но давайте отделим эмоциональную риторику от фактов. Академический совет существует уже тысячу лет. Тысячу! За это время мы подготовили поколения величайших магов Содружества. Грандмагистр Воронцов, открывший принципы стихийного резонанса. Архимагистр Долгорукая, создавшая теорию многослойных барьеров, спасшую тысячи жизней во время Великого Гона восемьдесят лет назад. Магистр Сазонов, чьи труды по артефакторике до сих пор являются основой для исследований по всему миру.

Он сделал паузу, обводя взглядом притихший зал.

— Это не просто имена. Это фундамент, на котором стоит магическая наука Содружества. Каждый из них прошёл через нашу систему образования. Систему, которая веками оттачивалась, совершенствовалась, адаптировалась к вызовам времени. Наши методики — это не застывшая догма, как пытается представить маркграф. Это живая, развивающаяся структура, вобравшая в себя мудрость сотен поколений.

Белинский подошёл к краю сцены, его голос стал жёстче:

— Теперь о международном признании. Наши дипломы принимают в Парижской коллегии магов, в Венской академии чародейства, в Стамбульском университете мистических искусств. Выпускник любой из наших академий может продолжить обучение или работать в любой точке цивилизованного мира. А что предлагает маркграф? Самодельные сертификаты никому не известной школы в Пограничье? Кто их признает? Кто поручится за качество такого образования? Ответ очевиден.