Якудза из клана Кимура-кай (СИ). Страница 35

Я махнул ему рукой, он неуклюже поднялся с лавки.

— Кимура-сан, доброе утро! — шутливо произнёс он.

— Привет, аники, — сказал я. — Куда едем?

— Мы уже на месте! — ухмыльнулся он. — Пошли, покажу тебе фронт работ. Вообще, это мой район, по большей части, но оябун велел делиться.

— Веди, — пожал я плечами.

Мы пошли рядом, медленной походкой вразвалку. Возможно, надо было выдвигаться вечером, но раз уж он позвонил и позвал, наверное, в этом есть какой-то определённый смысл. Многие из местных заведений пока были ещё закрыты.

— У тебя как, время есть свободное? — спросил я.

— А что, отпраздновать хотел? — ухмыльнулся Такуя.

— Съездить в место в одно. В Аракаве, недалеко тут, — сказал я.

— Наверное, можно, — пожал он плечами. — Ты, я смотрю, времени не теряешь, крутишься уже сам, да?

— Ну а как ещё-то, — ухмыльнулся я в ответ.

До злачных мест Кита-Сэндзю мы добрались быстро, и при свете утреннего солнца этот район казался самым обыкновенным. Никто не валяется пьяным на тротуаре, не клянчит мелочь, не докапывается по самым мелким поводам, провоцируя на драку. Вон, даже патрульный ходит с самым безмятежным видом, старательно делая вид, что не замечает нас двоих, идущих навстречу. Ночью полиция старается держаться отсюда подальше, если только им не поступает прямой приказ.

Такуя-кун, никого не стесняясь, начал показывать на вывески и двери, мимо которых мы проходили.

— Сюда не суйся, — показал он на большой и просторный бар, явно очень дорогой. — Принадлежит Кёкуто-кай. И если я говорю, принадлежит, то так оно и есть, напрямую им. Попробуешь поставить на деньги — вынесут в пакете по кусочкам.

— Понял, — хмыкнул я.

— Зато вот это — наше, хозяин платит по сорок тысяч в месяц, — он указал на двухэтажный салон пачинко. — Но… Не ты договаривался, не тебе и собирать.

— Как скажешь, — пожал я плечами.

Каждое из заведений он комментировал в похожем стиле, кто сколько и кому платит, каков из себя хозяин, к кому лучше не лезть, а кто имеет связи в полиции или департаментах. До тех, с кого деньги буду собирать я, мы пока так и не добрались.

— А здесь — дерьмовое сакэ, — я показал на вчерашний бар.

— Ты просто не умеешь его пить, — усмехнулся Такуя. — Это наш бар, двадцатка в месяц. Я думал отдать его тебе, но раз тебе местное сакэ не нравится, то обойдёшься.

— Я могу его и не пить, — посмеялся я.

— Да как же! Будут угощать каждый раз, когда за деньгами приходишь, им дешевле тебя напоить до беспамятства, чем деньгами отдавать, — фыркнул аники.

— Попробуй меня напои до беспамятства, — сказал я. — У них бухло быстрее закончится.

— Ну ты… Да, наверное, — ухмыльнулся якудза. — Так, а вот тут у нас клуб маджонга.

Он показал на неприметную дверь без каких-либо опознавательных знаков. Полагаю, пускают туда исключительно по знакомству. Ироха-сан, скорее всего, именно здесь и проигрался в пух и прах.

— Тебе туда пока рано, — сказал Такуя. — Там суммы такие, ух! Оябун раз в неделю лично приезжает играть.

Значит, и впрямь серьёзно всё. Максимально.

Самую злачную улицу мы прошли до конца, и Такуя пока не назвал мне ни одного заведения, которое можно будет крышевать мне.

— Давай, идём дальше, оябун велел показать тебе всё, — сказал аники.

— Так ведь… — я показал рукой нам за спину, на оставшуюся позади улицу.

— Ты точно местный? — усмехнулся он. — Тут ещё есть.

— Местный, — ответил я.

Чуть в стороне от основного квартала утех находились ещё несколько заведений, идзакая, ресторанчик-якитория и лапшичная семьи Ироха. С рюмочной-идзакаи якудза предложил мне брать тридцать тысяч в месяц, с якитории столько же. Когда я понял, что теперь мы направляемся к лапшичной, то резко остановился.

— Нет, нет, нет, нет, — нахмурился я. — Ты шутишь?

— Не понял, что стряслось? — удивился Такуя. — В самый раз для вакасю, всё просто, как конфетку у ребёнка отнять.

Я посмотрел на вывеску, на рукописную табличку на двери.

— Семья Ироха — мои друзья, — твёрдо сказал я.

— И в чём проблема? Они платят, мы защищаем, — не понял аники. — Чтобы никаких неприятностей не было. Двадцатку всего.

— Проблема в том, что это мои друзья! — рыкнул я.

Масахиро вообще перестанет со мной общаться, если я вдруг заявлюсь к ним в лапшичную и потребую деньги. А то и откажется платить, и что я буду делать? Сам стану устраивать им неприятности, как это обычно бывает? Да чёрта с два.

— Знаешь, я согласен на тот кабак с дерьмовым сакэ, — процедил я.

Взгляд Такуи вмиг стал жёстким, стальным, лицо приняло непреклонное выражение.

— Нет, — отрезал он.

— Что значит «нет»⁈ — начал злиться я.

— Ты дал клятву, — холодно произнёс Такуя. — Не говори мне, что ты хочешь лишиться пальца в первый же день. Оябун сказал дать тебе три точки. Вот эти вот.

— Погоди-ка! У тебя и арифметика не складывается! — помотал я головой. — Одзава-сан требует с меня сто штук в месяц, идзакая и якитория дают вместе шестьдесят, с лапшевни вряд ли вы брали больше, а то и меньше, что это вообще за дела?

— Прояви изобретательность, — пожал плечами Такуя. — Даже дам тебе дружеский совет. Цену за защиту всегда можно повысить.

Я вдруг почувствовал себя обманутым, развели как гоя на Пасху. Нет, я был согласен с тем, что надо вертеться самому, искать варианты и проявлять изобретательность. Но то, как это было подано, напрочь отбивало всю охоту сотрудничать.

— Эти три точки… Ла-адно, я понял, — протянул я.

Деньги у меня имелись, да и Одзава-сан ещё не рассчитался со мной за бордель, так что мне ничего не грозило. Но сама по себе ситуация выходила очень неприятная. Я шёл в якудза с расчётом на то, чтобы остаться в плюсе, а не для того, чтобы из своих же денег спонсировать организацию.

— Что, пойдём, покажу, как это делается? — ухмыльнулся Такуя.

— Нет, благодарю, — сказал я. — Тут догадаться нетрудно. Сам потом загляну. Попозже, один.

— Как хочешь, братан. Я как лучше хочу, — сказал Такуя-кун. — Ты же мне, мать его, жизнь спас.

— Поехали лучше до Аракавы, — предложил я. — Тут всё ясно и так.

— Пожрать бы чего, — пристально глядя на вывеску лапшичной, сказал Такуя.

— Там пожрём, пошли, — настоял я.

Вернулись обратно на станцию, мне отчего-то не хотелось, чтобы Масахиро-кун видел нас вместе. Да и вообще, видел меня в прикиде якудза.

Проехали одну станцию на метро, вышли на станции Матия. Можно было бы пройтись пешком, но состояние Такуи не располагало к долгим прогулкам, а катать его на такси… Перебьётся.

— Куда идём-то? — спросил он, когда я начал озираться по сторонам в незнакомом районе.

— В госпиталь. Госпиталь Окада. Знаешь такой? — ответил я.

— Не бывал, но знаю, — сказал Такуя. — А чего, приболел?

— Нет, по делу, — сказал я.

Больше он вопросов не задавал, этой информации ему было достаточно, чтобы спокойно сопровождать меня. Сейчас от него требовалось только поторговать лицом, сурово зыркая на Фукуду-сана, чтобы тот был посговорчивее, потому что в одиночку я вряд ли что-то сумею разузнать. Если нас, конечно, пропустят в палату к Фукуде-сану.

Вход в госпиталь располагался на узкой улочке рядом с Мейдзи-дори Авеню, и представлял собой одновременно вход для больных и подъезд для карет скорой помощи.

Мы прошли в вестибюль, оформленный в светлых пастельных тонах. Очереди внутри почти не было, пара человек в медицинских масках ждали, пока администратор в белом халатике их примет. Пришлось, как порядочным гражданам, встать в очередь и немного постоять.

— Прошу прощения, господа, приём пациентов с травмами осуществляется через приёмный покой, — максимально вежливо попыталась нас отшить администратор, увидев распухшую от побоев рожу Такуи.

— Мы не по этому вопросу, администратор-сан, — сказал я. — Меня интересует, есть ли у вас пациент по фамилии Фукуда? Мы ищем нашего друга, его увезли, кажется, с сердечным приступом. Нам сказали, что он поступил в госпиталь Окада.