Якудза из клана Кимура-кай (СИ). Страница 16

— Это меньшее, что я мог сделать, — сказал я.

Он вытащил одну из многочисленных папок, из папки вынул листок, разорвал его на мелкие клочки, бросил в урну, вернул папку на место. Затем открыл сейф и проделал что-то с его содержимым, загораживая его широкой спиной. Потом повернулся ко мне и поправил пиджак, застёгивая его на все пуговицы.

— Долг Ироха-сана отработан, — объявил он.

Я положил ключи от мотоцикла на столик.

— Даже на байк не взглянете? — спросил я. — Он тут, в переулке.

— Сейчас не до него, парень, — покачал головой Ода-сан. — Подзаработать хочешь? Я гляжу, ты не из робких.

— Что нужно делать? — тотчас же спросил я.

— Поверь, я бы даже и не подумал тебя звать, — поморщился Ода-сан. — Но ситуация неординарная. Знали, суки, когда ударить…

Война? Вполне возможно. Обычно якудза друг с дружкой не воюют, не из-за чего, всё давным-давно поделено. Но бывает и так, что льётся кровь. И полиция тоже не остаётся в стороне.

— А от меня что требуется? Я готов, — повторил я свой вопрос.

— В массовке постоять, с самым суровым видом, — поправляя пиджак, сказал Ода-сан. — Поехали.

— Это я могу, — сказал я.

Мы вышли из офиса, Ода-сан закрыл его на ключ, быстрым для его комплекции шагом отправился к парковке. Я шёл следом за ним, гадая, не хочет ли он вывезти меня к заливу и скормить рыбам, ведь сказать можно всё, что угодно, и даже простить долг ради того, чтобы я потерял бдительность. Отвёртку в кармане я из руки так и не выпустил.

Неподалёку от здания стоял чёрный «Ниссан Лаурель», довольно пожилой, но ещё не растерявший остатки былой роскоши. Естественно, с рулём в бардачке. Ода-сан уселся на место водителя, я сел рядом с ним и он запустил двигатель. Салон, отделанный под красное дерево, создавал ощущение уюта и комфорта, абсолютно утерянное автопроизводителями будущего, собиравшими одинаковые, как под копирку, планшеты на колёсах.

— Вот это тачка, — пробормотал я.

Ода-сан покосился на меня, кивнул.

— Двести лошадок, — сказал он, пристёгивая ремень.

Я тоже пристегнулся.

— Значит так. Умеешь же язык за зубами держать? Вот и молчи, — сказал он. — Говорить буду только я. Если что спросят, тогда отвечай только, понял?

— Понял, — сказал я.

— Руки в карманы не суй, держи на виду, а то там… Нервных полно, — поморщился Ода-сан. — Меня держись, короче. Рожу свирепую скорчи.

Я напустил на себя максимально грозный вид, сделал морду кирпичом.

— Во, отлично, — покосился якудза. — Обосрутся все… Такого ночью в подворотне встретишь, сам кошелёк отдашь, лишь бы не глядел так.

Мы ехали по ночному Токио, пролетая светофоры в последний момент и никого не пропуская. Я думал, Ода-сан поедет в Фунабаси, к тем самым докам, но нет. Мы ехали по району Адати, не особо удаляясь от офиса.

— Даже не спросишь, куда мы едем? — хмыкнул Ода-сан.

— Я не из любопытных, — сказал я.

— Хорошее качество, — ухмыльнулся якудза.

Ехали недолго, минут пятнадцать со всеми светофорами, остановились около небольшого квартала развлечений, где сплошь находились бары, хост-клубы и кабаре. Нет, похоже, убивать меня Ода-сан и впрямь не собирался.

— Вместо меня, наверное, должен быть Тацуя-сан. Или Хироми-сан, — сказал я.

— Да, — сказал якудза.

Стало интересно, где они и живы ли вообще. И кто из Одзава-кай был сегодня на том складе в Фунабаси. Но даже если Ода-сан знает ответ, мне он его не скажет.

Мы вышли из тачки, я вновь напустил на себя грозный вид, топая следом за Ода-саном. И впрямь всего лишь массовка, поддержка.

Прошли в один из хост-клубов, угодливый администратор тотчас же попытался к нам прилипнуть, но был послан Ода-саном подальше. Он и так знал, куда идти. В подсобные помещения, куда обычным посетителям вход был закрыт. Гремела музыка, девицы облегчённого поведения ворковали с посетителями, купающимися в лучах женского внимания.

Я машинально отметил входы и выходы, охранников в количестве двух человек. Один из охранников увидел нас, двинулся навстречу.

— Кодзима-сан меня ждёт, — бросил ему якудза.

Охранник изобразил поклон, пропуская нас в лабиринт подсобных помещений клуба.

Наконец, мы остановились напротив одной из дверей, и Ода-сан посмотрел мне в глаза.

— Ни слова, пока не спросят, — прошипел он и снова поправил пиджак.

Я молча кивнул с самым серьёзным видом, глядя на серебряный значок с иероглифом на лацкане его пиджака, пошитого по фигуре. Знак принадлежности к семье Одзава.

Ода-сан распахнул дверь, вошёл первым, и мы оказались в ещё одном офисе, практически полной копии офиса «Одзава Консалтинг», разве что в мелочах и деталях интерьер отличался. Каллиграфическая надпись на одном из свитков гласила, что мы пришли к Кодзима-икка, отделению клана Ямада-гуми.

Внутри было четверо человек. Сидели на таких же кожаных диванчиках, на столе стояла початая бутылка виски. Кодзима-сан оказался пожилым, лет этак за шестьдесят, человеком, с коротко подстриженными седыми волосами. Рядом с ним сидели его подчинённые, худой мужчина средних лет в проволочных очках, бритоголовый бычара со шрамом поперёк лба и молодой юноша, больше похожий на поп-звезду, чем на якудза.

— Кентаро-чан, — осклабился Кодзима. — Выпьешь с нами? Как дела у Одзава-сана? Почему он сам не пришёл к нам?

Ода-сан глядел исподлобья на всех четверых сразу, явно борясь с желанием причинить им боль. Я молча стоял за его спиной, всем своим видом изображая тупого, но злобного цербера.

— Одзава теперь пьёт сакэ со школьниками? — насмешливо спросил бритоголовый, кивая в мою сторону.

— Думаю, Одзава-сан теперь долго не будет пить сакэ, — улыбнулся Кодзима-сан. — Теперь его ждёт тюремная пайка.

— Это был ваш груз, Кодзима-сан! — рыкнул Ода.

— Это был ваш склад, Кентаро-чан, — развёл руками Кодзима.

Так, что даже мне захотелось его придушить.

— Эй, парень! Ты же не в семье? Хочешь подзаработать? — спросил меня Кодзима-сан. — Их дни сочтены. Ода, наверное, даже не сказал тебе, в чём дело, да?

Я молча посмотрел ему в лицо.

— Отвечай, когда с тобой оябун говорит! — рявкнул бритоголовый.

— Нет, не в семье, — сказал я, продолжая сверлить взглядом местного босса.

— Нет, не в семье, Кодзима-сан! — рыкнул молодой, хлопнув ладошкой по столу, так, что загремела посуда.

— Тише, сынок, — улыбнулся Кодзима. — Парень просто ещё не знает, как вести себя в приличном обществе. Ну так что, хочешь подзаработать? Больше, чем платит тебе он.

Ода покосился на меня.

— Нет, Кодзима-сан, — сказал я.

— Зря. Птичка мне напела, что на складе Одзавы взяли крупную партию наркотиков. Ты же знаешь, что с людьми делают наркотики? — сказал Кодзима.

— Это ваш груз, Кодзима-сан! — вмешался Ода.

— Который теперь в руках у полиции, — спокойно добавил Кодзима. — Смекаешь, что к чему? С кого теперь спросит кумитё? Он спросит у вас, Кентаро-чан. Одзава-сан отправится в тюрьму, потому что кто-то должен сесть за этот груз. Полиции нужен будет кто-то, на кого можно всё повесить. Они придут к кумитё, и он укажет на Одзаву.

Лицо Ода-сана прямо-таки перекосило от ненависти.

Кодзима невозмутимо отпил виски из хрустального бокала и продолжил.

— Так что дни Одзава-кай сочтены. И вы можете сейчас либо выбрать правильную сторону, либо пойти на дно вместе с Одзавой, — улыбнулся старик.

Ода снова бросил на меня быстрый взгляд. Я молча покачал головой.

— С молодым всё ясно, ему наши разборки неинтересны. Но ты, Кентаро-чан… Я тебе обещаю, ты будешь иметь вдвое больше, чем у Одзавы, — вкрадчиво произнёс Кодзима.

— О нет, я так не думаю, — выдохнул Ода-сан, выхватывая из-за пазухи пистолет.

Все замерли, как по команде. Один только Ода-сан медленно водил пистолетом влево-вправо, держа в прицеле всех якудза одновременно.

— Убери пукалку, Кентаро-чан, — посоветовал Кодзима. — Не пугай старика.

В глазах Ода-сана плескалась тёмная вода.