Якудза из клана Кимура-кай (СИ). Страница 15

Я вдруг почувствовал себя школьником на дедовом «Юпитере», удирающим от гаишников через огороды и переулки. С учётом того, что вместо огородов здесь Токио, а вместо гаишников на старых жёлто-синих «Жигулях» — полиция на «Краунах».

Ощущение, что я крупно вляпался, не покидало ни на секунду, но у меня, в отличие от парней на складе, хотя бы имелись шансы уйти. Целым и невредимым.

Но всё равно, пальба — это что-то из ряда вон выходящее здесь, в Японии. Да и обычные полицейские чаще всего применяют оружие только на стрельбище, для операций, в которых требуется пострелять, используется спецназ. Значит, стреляли не полицейские, а в полицейских.

Я мчался по шоссе, превышая скорость и лавируя между попутных машин, сзади меня силился догнать полицейский «Краун» в чёрно-белой раскраске. К счастью, я ехал на тюнингованной «Ямахе», а не на мопедике с движком от бензопилы.

Из Фунабаси я выехал, через сложную развязку свернул на дорогу к Итикаве. «Краун» потерялся где-то позади. Я немного сбросил скорость, а то глаза уже слезились от встречного ветра, и красно-синие мигалки тотчас же появились в зеркале заднего вида. Да чтоб тебя. Я ускорился снова.

Стрелка бензобака ползла вниз, медленно, но неотвратимо. Лишь бы хватило бензина… Спокойно заправиться и попить кофе с френч-догом мне никто не позволит.

Впереди я увидел жёлтые огни дорожных работ, сужение полос в одну. Юркнуть в крайнюю полосу успел в последний момент, лихо подрезав какой-то старенький «Датсун». Полиция осталась там, довольно далеко, и я вновь ускорился, пользуясь тем, что на мотоцикле можно обогнать машины даже в одной полосе. Самому было тошно от того, что приходилось так делать, подрезать и пугать простых водил, но это был мой единственный вариант. Полицейские безнадёжно отстали.

Немного запутал следы в Итикаве, съехал с шоссе и проехался по деловому кварталу. Если бы не этот сраный выхлоп, благодаря которому «Ямаху» было слышно чуть ли не за километр, я бы давным-давно скрылся, уехал бы без всяких хлопот. А так пришлось остановиться и немного переждать возле комбини, круглосуточного магазина. Я стоял и курил одну за одной, всё ещё чувствуя вибрацию руля в пальцах.

Никто меня больше не преследовал, но искали наверняка, так что я зашёл в переулок и наскоро переоделся. А затем поехал к офису «Одзава Консалтинг», не превышая скорости и ничего не нарушая.

Как назло, на подъезде к офису, в двух кварталах от него, кончился бензин. Мотор чихнул несколько раз и заглох прямо на ходу. Пришлось катить мотоцикл вручную, и теперь уже хотелось, чтобы это был не тяжёлый дорожный байк, а мопед. А то и велосипед с моторчиком.

Разумеется, к самому офису подгонять мотоцикл я не стал, припарковал в переулке неподалёку. Без ключей и бензина он никуда не денется, а внимания привлекает много.

К счастью, это офисное здание работало круглосуточно, и в этот раз консьерж оторвался от чтения журнала.

— Добрый вечер, — сказал он. — Могу я узнать, куда вы направляетесь?

Я поздоровался и поклонился. Вид у меня наверняка был растрёпанный и помятый, так что неудивительно, что он меня остановил. Да и ночь уже на дворе.

— В «Одзава Консалтинг». Есть там кто-нибудь? — спросил я.

— Минуту, — попросил консьерж, снимая телефонную трубку и набирая короткий внутренний номер.

Я ждал, пока он дозвонится, и когда на том конце провода сняли трубку, выдохнул с облегчением.

— Проходите, пожалуйста, — сказал консьерж, и я поклонился снова, а затем чуть ли не бегом рванул на третий этаж.

Перед тем, как постучать, отдышался немного, пригладил волосы.

Внутри находился только один якудза, больше похожий на офисного служащего, чем на представителя организованной преступной группировки, но выглядывающие из-под рукавов цветные татуировки никаких сомнений не оставляли. Тот самый толстячок, что упоминал жалобы на босодзоку, видимо, задержался после работы. Был он добродушный и мягкий с виду, но в глубине карих глаз я чётко мог разглядеть тёмную воду безумия. Садизм или что-то в этом роде.

Он встал из-за стола, задумчиво глядя на меня, я поклонился в знак приветствия.

— Хочешь взять отсрочку, Кимура Кадзуки? — спросил он, сразу же узнав меня.

— Нет… — выдохнул я. — В Фунабаси пальба.

Его взгляд сразу же стал настороженным, цепким.

— Говори, — прорычал якудза.

— Я пригнал туда байк, в доки, как мы с Хироми-саном договаривались, — сказал я. — Увидел там полицейские машины. Затем услышал крики и стрельбу.

— Сколько машин? Кто стрелял? — толстяк поднял телефонную трубку, готовясь набирать номер.

— Четыре… Нет, пять машин. Стрелявших я не видел, — сказал я. — Сразу же уехал.

— Чтоб мне провалиться… — прорычал он. — Тебя видели?

— Немного погонялся с патрульной тачкой, в Итикаве оторвался от них, — признался я.

— Ну, хоть сюда не привёл… — сказал он, набирая номер.

— Прошу прощения, но мы не представлены, господин… — сказал я.

— Ода Кентаро, — сказал он.

— Рад знакомству, Ода-сан, — кивнул я.

— А я-то как рад… — поморщился якудза, набирая номер.

Я промолчал, ожидая, когда он дозвонится и поговорит. Не дозвонился, из трубки раздавались только длинные гудки, и после нескольких минут ожидания он бросил трубку. Нервно достал из кармана пиджака пачку сигарет, сунул в зубы одну. Посмотрел на меня будто бы с ожиданием, что я подорвусь с места и поднесу ему зажигалку, но я остался неподвижен.

— Катаги… — пробормотал он себе под нос, прикуривая сам.

Ода-сан прошёлся по офису из угла в угол, жадно вдыхая табачный дым, на лице яснее ясного была написана напряжённая работа мысли.

Я пока разглядывал офис, свитки с каллиграфией и катану на стене. Так и подмывало спросить, настоящая ли катана, но я понимал, что сейчас не время. Любой неуместный вопрос может стать для меня последним, Ода-сан почти дошёл до точки кипения. Не ровен час, схватит эту самую катану со стены и продемонстрирует остроту.

Он добил сигарету до самого фильтра, почти обжигая пальцы, воткнул окурок в пепельницу, снова взялся за телефонную трубку.

— Сядь, не мельтеши, — приказал он.

Я сел на кожаный диванчик, проматывая в голове события сегодняшней ночи. На первый взгляд, всё прошло достаточно гладко. Спалиться я нигде не должен был. Ни у дома Ватанабэ, ни где-либо ещё.

По телу разливалась усталость, день вышел крайне насыщенный. Пришлось даже ущипнуть себя за ногу и растереть уши, чтобы не заснуть прямо на этом диванчике.

Ода-сан, тем временем, наконец до кого-то дозвонился. Он быстро пересказал всё, что я сообщил ему, и достаточно точно, то и дело поглядывая на меня украдкой. Я старательно изображал предмет мебели. Гонцов, принёсших плохую весть, убивают.

Сейчас, конечно, не десятый век, да и я для них обычный катаги, пусть даже видел то, что не должен был, и знаю то, что мне не следует знать.

— Да… Да, оябун. Понял, — сказал он в трубку и снова взглянул на меня. — А с этим что делать?

Я напрягся. Если дело вдруг примет нехороший оборот, пойдёт по-плохому, Ода-сана мне в честной драке не забороть. Я сунул руку в карман и сжал рукоять отвёртки, просто на всякий случай. Ей можно пырнуть не хуже, чем стилетом.

— Да, оябун. Да, он на нём приехал, — кивнул Ода-сан. — Хорошо, оябун.

Лицо его никаких эмоций не выражало, но я прекрасно знал, что люди, подобные ему, могут нарезать человека на кусочки и не поморщиться, а потом пойти и спокойно съесть обед из трёх блюд или поиграть с ребёнком. Так что вероятность пятьдесят на пятьдесят, либо меня пришьют, либо заставят молчать как-то иначе.

Ода-сан положил трубку, повернулся ко мне.

— Что там у тебя в кармане? — спросил он. — Нож?

— Отвёртка, — сказал я.

Он хмыкнул, но ничего больше не сказал, начал сосредоточенно рыться в одном из шкафчиков.

— Можешь не бояться, — сказал он, не отрываясь от процесса. — Босс сказал, ты хорошо сделал, что предупредил меня. Что приехал и рассказал.