Якудза из клана Кимура-кай (СИ). Страница 17

Глава 9

— Ты пожалеешь, Ода! — прорычал бритоголовый, оставаясь, впрочем, на месте.

Я держал всех четверых в поле зрения, разве что переместился вплотную к двери, чтобы встретить охрану снаружи, если они вдруг заявятся.

— Кумитё поймёт, что это просто подстава, — процедил Ода-сан.

— Он скажет тебе отрезать палец, — спокойно произнёс якудза в тонких очках. — За то, что ты наставил пушку на старшего.

— Убери пистолет, Кентаро-чан, — ещё раз сказал Кодзима, поднимая руки перед собой ладонями вперёд.

В коридоре послышались шаги, я быстро выглянул за дверь.

— Ода-сан, сюда идёт охранник, — сказал я.

Мои слова послужили спусковым крючком. Кодзима-икка почуяли шанс, вскочили с дивана, опрокидывая стол, громыхнул выстрел, неожиданно громкий в замкнутом помещении, следом ещё один, воздух наполнился едким запахом пороховой гари и криками. Ода-сан вытолкнул меня из офиса и сам тоже выбежал в коридор, я так и не увидел, кого он успел подстрелить.

— Уходим! — рыкнул он.

Растерянный охранник в коридоре замер, как олень в свете фар, увидев якудзу с пистолетом в руке. Это не был член семьи, это был сотрудник хост-клуба, натасканный иметь дело с перепившими клиентами, а не с бандитами, так что он прильнул к стеночке и любезно пропустил нас.

Мы выбежали из подсобных помещений, Ода-сан настороженно оглянулся, окидывая взглядом клуб.

— Туда! — я указал в сторону выхода.

Он кивнул и лёгкой трусцой побежал в указанном направлении, а я схватил высокий барный стул и подпёр им дверь. Надолго это людей Кодзимы не задержит, но несколько секунд форы нам обеспечит.

Какая-то девица из числа хостесс увидела пистолет в руке Ода-сана, ошеломлённо ткнула пальцем в него, другая завизжала. Мы ускорились. Второй охранник оказался похрабрее, побежал к нам наперерез, но мы успели выскочить на улицу раньше, чем он догнал нас.

Свет неоновых огней ночного Токио казался ненастоящим, как и всё происходящее. Мы подбежали к припаркованному «Ниссану», и Ода-сан долго рылся в карманах, разыскивая ключи. Я то и дело поглядывал на двери клуба, с трудом сдерживаясь, чтобы не рявкнуть на него и не попросить ускориться.

Мы наконец нырнули в тачку, и из ближайшего переулка выбежали бритоголовый и молодой якудзы, видимо, покинули клуб через заднюю дверь. Зарычал двухсотсильный движок, Ода-сан воткнул заднюю передачу, остервенело и чересчур резко, утопил газ в пол. «Ниссан» сорвался с места, люди Кодзимы начали целиться в нас из пистолетов.

— Ода-сан, пушку! — потребовал я, съезжая по сиденью вниз, прочь с линии огня. — Я их припугну!

Он протянул мне пистолет рукоятью вперёд, чёрный пластиковый Glock 19. Дорогая игрушка, даже для якудза. Я высунулся из окна, держа пистолет обеими руками, и чуть не упал обратно в салон, когда Ода-сан поехал прочь. Нам вслед выстрелили несколько раз, но не попали. Я стрелять не стал, вернулся в салон и растёкся медузой по креслу. Сердце колотилось как бешеное, сегодня у меня явно прибавилось седых волосков на голове. Похоже, девяностые были лихими не только у нас.

Ода-сан сосредоточенно вёл машину, уматывая подальше отсюда и постоянно глядя в зеркала. Я погони не видел, но бдительность терять не стоило всё равно.

Мы по-прежнему были где-то в Адати, и якудза остановил машину на парковке неподалёку от моста через Аракаву. Заглушил мотор, прикрыл глаза.

— Блядь, блядь, блядь! — резко прорычал он, осыпая руль градом ударов.

Я сидел и не отсвечивал. Он тяжело, со свистом, вздохнул, похлопал себя по карманам.

— Закурить есть? — спросил он.

Я протянул ему раскрытую пачку, подождал, когда он возьмёт сигарету, поднёс зажигалку ему, закурил сам. Ода-сан жадно затянулся, выпустил дым в приоткрытое окно.

— Ты молодец, Кимура-кун, — сказал он. — Я думал, будет хуже.

Куда уж хуже.

Ода-сан достал бумажник, отсчитал мне пачку купюр, протянул. Я сунул всю пачку во внутренний карман, не глядя.

— Даже не пересчитаешь? — хмыкнул он.

— Если там слишком много — я не расстроюсь. Если там слишком мало, то я просто откажусь от будущего сотрудничества, — сказал я. — Думаю, там в самый раз.

Ода-сан усмехнулся.

— Далеко пойдёшь, — сказал он. — Болтать же не станешь?

— Нет. Там и без меня болтунов достаточно, уже завтра всё Токио будет в курсе, — пожал я плечами.

— И то верно… Ксо, ну что за дерьмо… — вздохнул он.

Молча выкурили по сигарете, и это молчание между нами сказало больше, чем любые пространные речи. Ода-сан чувствовал себя в тупике, загнанным в угол. Да, это не ему придётся садиться в тюрьму, но его судьба после того, что он сделал в офисе Кодзима-икка, тоже далека от идеального варианта.

— Ода-сан, прошу прощения, может, это покажется неуместным, но если я могу чем-то помочь… — сказал я.

Не то, чтоб я рвался противостоять людям Кодзимы и всему клану Ямада-гуми. Но самым лучшим вариантом для меня пока будет держаться Одзава-кай. Всё-таки им принадлежит мой район, кое-какую репутацию я у них заимел, да и как минимум двое из членов банды меня точно уважают. Если Такуя-сан ещё жив, конечно.

— Ты уже помог, Кимура-кун, — произнёс Ода-сан. — Хах… Ты ведь даже не гокудо. Я даже забыл, что ты не в семье. Пушку верни.

Я покрутил пистолет в руке, перебросил рукоятью вперёд, аккуратно вытер перчаткой, протянул Оде. Угрозы от него я не ощущал, если бы он хотел причинить мне вред, то сделал бы это гораздо раньше.

— Даже пальцы стёр, ну ты… — осклабился Ода-сан. — Боевиков насмотрелся?

— Детективов, — сказал я.

— Ствол придётся скинуть, да, — с сожалением сказал он. — Кодзиму я всё-таки продырявил.

— Так что насчёт… Помощи? — сказал я.

Ода-сан вздохнул задумчиво, провёл рукой по лицу.

— Я буду иметь в виду, — сказал он. — Пока ничего не скажу. Зайди завтра. Только не в офис. Знаешь, где салон пачинко в Секибаре?

— Нет, — сказал я.

— А, ну ты не играешь, наверное, — сказал он и назвал адрес.

Тоже в районе Адати, недалеко от их офиса. Но в офисе Одзава-кай теперь лучше не появляться.

— Когда лучше зайти? — спросил я.

В девять у меня тренировка, и от одной мысли, что уже через несколько часов тренер будет выколачивать из меня всё дерьмо, становилось немного не по себе. Ночка выдалась слишком насыщенной, чтобы вот так просто взять и пойти утром в спортзал, и меня преследовал соблазн пренебречь предложением Хонды-сана, тем более, что семья против того, чтобы я ходил в его зал.

— После обеда, — зевнул Ода-сан. — Дел… Ты даже не представляешь, сколько теперь дел.

Очень даже представляю.

— Тебя подбросить? — предложил он. — Ты же в Кита-Сэндзю живёшь?

— Было бы неплохо. До станции, не до дома, — сказал я.

— Понимаю, — кивнул он, включая зажигание.

До станции Кита-Сэндзю ехали молча, слушая радио, новостную волну. Диктор хорошо поставленным голосом рассказывал о рецессии и контрмерах правительства в виде снижения ключевой ставки. Ни слова о перестрелке в Фунабаси, ни звука о перестрелке в Адати. Такое в новостях не появлялось.

Неподалёку от станции Ода-сан остановился в одном из разрешённых мест. Я взглянул на часы на приборной панели «Ниссана». Полчетвёртого утра.

— До свидания, Ода-сан, — сказал я.

— Бывай, — сказал он в ответ.

Я вышел из тачки, быстрым шагом отправился в сторону дома. Улицы были совершенно пусты, только редкие таксисты проезжали мимо в поисках возможных пассажиров.

Деньги, выданные мне, я всё-таки пересчитал, прямо на ходу. Двести тысяч иен, похоже, Ода-сан решил выдать мне премию. А я и не против. Наконец-то пора безденежья подошла к концу. Ненадолго, разумеется, но теперь мне хотя бы не придётся унижаться и просить у родителей на карманные расходы.

К дому я подошёл только через полчаса, и в окне горел свет. Внутри шевельнулось неприятное ощущение грядущего скандала.

Я тихонько открыл дверь, прошёл внутрь, повесил куртку на вешалку. Мать встречала меня в коридоре, уперев руки в бока и сканируя пристальным взглядом.