Единение. Страница 5

Вычислитель оценивает население в полторы тысячи химан, а это означает вымирание. Бандиты данный факт ожидаемо игнорируют, и, получается, совсем скоро никаких химан на планете не останется. При этом большая часть населения больна, а дети, по идее, так вообще все. Или мутировали, или больны. Вылечить детей, я думаю, возможность у меня будет, ну а нет – тогда их примут модули сна, а мы рано или поздно долетим до более современных химан.

Катер легко ныряет под облака, несясь над поверхностью планеты. Сейчас в этом полушарии ночь, но темная, потому что ночное светило наше не уцелело. Зачем надо было уничтожать спутник, база мне ответить не смогла. Не тот у нее тип вычислителя, чтобы на сложные вопросы отвечать, а я сейчас…

Поверхность изрыта следами, намекающими на очень мощные взрывы, даже странно, что вообще хоть кто-то сохранился. Наверняка попрятались по убежищам, потом кто выжил, тот и посчитал себя великим. Выглядит примерно так. За триста лет химан одичали, скатившись по лестнице эволюции, ничего нового или хотя бы своего не создали, а занимаются исключительно грабежом, уничтожая друг друга, в чем они почти преуспели. Новости, конечно, так себе, но мне тут совершенно точно не жить, поэтому я сначала проверю свои мысли, а только потом…

На горизонте появляется нужное мне селение, вокруг которого костей просто видимо-невидимо. О многом, кстати, говорит. Но сейчас я использую средства, применяемые для обеспечения безопасности места посадки от диких зверей. Проще говоря, газ. Небольшие бомбы с сонным газом аккуратно накрывают весь поселок, а я жду положенное время. Хорошо, что поставленный на сопровождение цели вычислитель легко обнаружил то самое место, где пленников держат, – в большой клетке прямо посреди поселения.

Вычислитель сигнализирует зеленым огоньком, а я, активировав шлем, чтобы самому не уснуть, веду катер на посадку. Клетка выделяется в темноте, поэтому я включаю прожектор, сразу же ее осветивший. Поглощенный процессом посадки, я ее не разглядываю. Усыпленные животные будут спать от четырех до восьми часов в зависимости от размера, а мне времени разобраться в том, что происходит, вполне хватит.

Я выхожу из катера, двинувшись к ярко освещенному месту, и прямо сразу мне что-то не нравится. Даже не тот факт, что пленники неодеты, а тот, что выглядят они странно. Приблизившись, достаю резак, чтобы вскрыть это узилище, но все же не понимаю происходящего. Передо мной лежат пятеро. Все пятеро – девочки, на вид от трех до одиннадцати, может, двенадцати лет. У всех них отсутствуют конечности, у старшей девочки все, а у младших – только ноги. При этом я не понимаю смысла подобного, кроме как побег предупредить. Причем конечности не «не выросли», а довольно грубо ампутированы, и как дети еще живы, мне непонятно. Тот факт, что они живы, я проверяю сразу, а затем просто беру на руки каждую, перенося в катер.

Вопрос «почему именно девочки?» для меня пока открыт, ведь бандиты говорили о почти вдвое большем количестве. Вот почему, перенеся узниц в катер, я решаюсь осмотреть селение внимательнее. Думать о том, что детей не зря могли называть именно «мясом», мне не хочется, но ищу я именно кухню. Ее и найти проще, и исключить лучше сразу, а иначе только об этом и буду думать.

Я бывал на сортировке кхраагов, поэтому видел, что делали с иллианами и аилин, которым не повезло попасться. Наверное, именно поэтому обнаруженное в кастрюлях в очень быстро найденном здании меня не заставляет оставить ужин на земле. Да, я подобное уже видел и понимаю, что именно произошло. Но вот почему в живых оставили только девочек, еще и искалечив, не знаю.

Возникает очень большое желание уничтожить здесь всех, но я справляюсь с ним. Если тут есть другие дети, то их убивать я не готов. А вот угробить всю технику – это с удовольствием. Поднявшись на борт, устраиваю детей поудобнее, а сам поднимаю транспорт, чтобы точными ударами вывести из строя всю технику и уничтожить кухню. Это кошмарное для любого цивилизованного человека здание. Пусть горит огнем!

Медицинский отсек на станции есть, только медицина там такой же давности. Снять боль, вылечить последствия фактически травматической ампутации она может, а вот отрастить новые конечности нет. Правда, с этим у нас были проблемы даже триста лет спустя, не иллиане, чай. Вот те умеют щупальца обратно отращивать, потому чаще всего на сортировке выживают. Но хоть что-то сделать получится, а потом я перенесу их на звездолет, и будем решать.

Ходить они не смогут, а старшая вообще ничего не сможет, поэтому нужно или найти тележки какие-нибудь, или уложить в сон. Что предпочтительнее? Не знаю. Я пока улетаю обратно на орбиту, чтобы не видеть то, во что превратились химаны. Непредставимо просто, чем они стали, непредставимо.

Катер становится на свое место, я выхожу из него, оглянувшись. Мне как-то детей передвигать надо, на руках они все не поместятся. При этом, как только они проснутся, им будет больно, я это совершенно точно знаю. Увидев платформу на колесах, с трудом вспоминаю, что это: грузовая платформа. Смущают только колеса, но, видимо, она была создана до гравитаторов. Моим целям, впрочем, она вполне способна послужить.

Вынимаю из катера чехол, затем начинаю осторожно вытаскивать спящих детей, выкладывая их на платформу. Хорошо, что их усыпило вместе со всеми, так они не чувствуют боли, да и что там с сердцем, неизвестно. Есть у меня мысль о том, почему именно девочки, учитывая, что население сокращается, но даже думать о таком неприятно. Поэтому пока не буду.

Платформа катится впереди меня, двигаясь к лифту. Хорошо, что я его включил, сейчас как раз правильно будет. Поднимет меня на уровень медицинского отсека, там и посмотрим, что сделать можно. Я, конечно, не врач, но имеется справочник, да и первая помощь при подобных травмах должна быть запрограммированной. Так что, думаю, справлюсь.

Тайна капитана

Совершенно потерянный котенок, не знающая, что делать. Ну и дар мой внутренний, кажется, потянулся к ней, а может, и понравилась просто. Красивая она, конечно. Только вот история, с ней произошедшая, обычной быть просто не может. Задержка рейсового у кольца без извещения Службы Движения и «Щита» о причинах – это нарушение всех инструкций навигации. А если так нарушится что-то у экскурсионного? То-то и оно. Девочка и сама не понимает, насколько серьезна ситуация.

– Разрешите? – и получаса не прошло с тех пор, как вышел отсюда. – Товарищ адмирал, – начинаю я традиционное представление, рефлекторно прикрыв котенка собой.

– Отставить, – вздыхает дядя Витя. – Давайте за стол, – приглашает он.

– Есть, понял, – звучит мое традиционное согласие, а затем я очень бережно направляю девушку за стол, что адмирал, кстати, видит. И интерпретирует, конечно.

– Ты рассказываешь свою версию, – информирует меня дядя Витя, – затем товарищ Абакумова тебя поправляет, и мы работаем дальше.

Она Абакумова? Не знал. Тогда понятно, чего она так растерялась. Долго прожила почти в изолированных условиях, ибо кто же Абакумова не знает! Видный ученый-пространственник, известен тем, что всю семью таскает с собой. Вот у нее детство, скорее всего, прошло в условиях тесного коллектива, что не приветствуется, честно говоря, но иногда нет вариантов, потому что она котенок и без папы плакать будет. У них привязанность к родителям насмерть. И если мы можем обходиться без родителей, хоть и грустно, то ка-энин совсем нет. Но нужно рассказывать.

– Хронологически так, – предупреждаю я. – Девушку распределили на «Волопас». Командир звездолета отнесся к ней враждебно, но не списал, хотя мог. Оскорбил при этом. Прибывая на звездолет к указанному ей времени, она задержалась. Причина – немотивированная задержка рейсового у кольца. Дожидаться ее не стали, закрыв люк перед носом.

– Да, так себе выглядит, ты прав, – кивает мне товарищ адмирал. – Девушка что-то добавить хочет?