Единение. Страница 4

– Стажер медслужбы опоздала на «Волопаса» по причине нештатной задержки у кольца, – докладывает Д’Бол. – Странности: «Щит» утверждает, что штатной задержки не было, командир звездолета продемонстрировал непрофессионализм по отношению к девушке, причина задержки не была принята в расчет, а люк закрыт просто перед ее носом.

– Согласен, подозрительно, – кивает ему, получается, дед? – Спасибо. Так с котенком что?

Это он меня так ласково называет. Даже шипеть не хочется, хотя я не маленькая давно, но действительно же ласково. Я себя вдруг такой защищенной чувствую, прямо как в папиных руках, отчего слезы исчезают и плакать совсем не хочется. Я не улыбаюсь еще, но уже успокаиваюсь.

– Запросил дядю Витю о встрече, переведу к себе, – лаконично отвечает ему Д’Бол.

– «Щит» подтверждает, – кивает товарищ Синицын. – Так и передай.

– Так и передам, – улыбается его внук, а потом спрашивает уже меня: – Ну что, пошли?

Глупых вопросов я, конечно, не задаю, понятно же куда. Встаю с дивана, чувствуя себя совершенно необыкновенно, а он мне негромко объясняет, что я живу не в пустыне и важна не только своим родителям, но и другим разумным, а поступать нечестно нельзя. Тем более если он прав, то ситуация может быть намного сложнее.

Проходя с ним рядом по галерее обзорной, вижу, что «Волопас» уже никуда не летит, а медленно мигрирует в сторону парковочной области, при этом рядом с ним патрульный Службы Движения. Быстро они…

Прародина. Варамли

Звездолет древний, конечно, но автопилот имеет. Правда, только по прямой, так что придется в основном руками, как кхраагу какому-нибудь. Неожиданно обнаруживаю прыжковый двигатель. Неожиданно, потому что есть еще модули длительного сна. То есть имеется возможность погрузить экипаж в сон, поставить корабль на автопилот и молиться, чтобы за сотню лет ничего не случилось. То есть чтобы в звезду не воткнулся. Но вот при наличии прыжкового двигателя такие модули – это что-то интересное. Возможно, прыгать недалеко можно или же с горючим какие-то проблемы…

Трудно мне разбираться с древним звездолетом, но вот что странно: управление его, кроме автопилота, от наших звездолетов ничем не отличается. Если еще и прыжковый двигатель такой же, то получится, что за триста лет химаны технологически не эволюционировали, что значить будет некоторую недостоверность нашей истории.

Очень странные вещи предстают моему вниманию в рубке звездолета «Лиары». Конфигурация кресел, пультов, возможность объединить их считались совсем недавним изобретением, и видеть подобное в звездолете трехсотлетней давности мне странно. При каких условиях может не меняться технологический уровень, мне известно хорошо, даже слишком, но у нас же были ученые! Я ведь помню!

В любом случае, на борт звездолет может взять более полусотни химан, ресурсы у него полные, кладовые тоже, что очень интересно – непонятно, отчего его бросили. При этом готовый к пути звездолет оказался именно брошен. Как-то не укладывается в голове. Тем не менее я даю команду на подготовку к старту, а сам возвращаюсь на станцию. Надо проверить, остались ли на планете системы противокосмической обороны. И как они на автоответчик реагируют, тоже узнать надо, прежде чем лететь на разведку. Есть у меня, правда, ощущение, что результаты разведки мне не понравятся, поэтому….

Я двигаюсь в сторону центра управления, прикидывая, какие именно задачи в первую очередь мне важны. Хотя кого я обманываю? В первую очередь буду разбираться в переговорах, чтобы понять, что именно происходит. Ведь в истории нашей расы был период жуткой дикости, информации о нем почти не сохранилось. Что мешает его повторить? Именно этого я и опасаюсь.

Поэтому, быстро пройдя по обзорной галерее, вхожу в центр управления станции, решив включить все системы разведки планеты подо мной. Станция эта оказывается совсем не портом, а именно платформой, а платформы наши предки делали по одному образцу. И вот если я сейчас сменю идентификатор планеты со «свой, безопасный» на «свой, потенциально опасный», то моментально получу возможность разведки поверхности даже не самыми полезными для планеты способами.

Хорошая, кстати, мысль. Я принимаю более удобное положение, заходя для начала в меню общей идентификации, и сразу же удивляюсь, потому что ограничений не стоит. В тот момент, когда я переназначил администратора, у станции слетели все ограничения, причем выглядит так, как будто так и было задумано. Очень трудно это понять, честно говоря, но за три сотни лет действительно многое могло измениться, поэтому я просто начинаю сканирование. Так как планету беречь незачем, то подключаю все возможные диапазоны, не очень легко, но все же сквозь тучи проникая. Картинка так себе, но она есть.

От городов ничего не осталось, зато есть какие-то поселения, обнесенные стеной. Их немного, при этом тут явно воюют – возле одного из них я наблюдаю вспышки. Оружие… лазеры и, кажется, пулевое. То есть древнее-древнее, но его кто-то производит. Выходит, технологически химаны откатились чуть ли не в век Камня и Пара. Наблюдаю дым, кстати, но это все нужно изучать более внимательно.

Одежда похожа на шкуры, но диких животных на Прародине химан точно не было, их истребили еще до Великого Единения, так что тут есть о чем подумать. Мысль о том, что домашние животные мутировали и одичали, в голову, кстати, приходит. Я включаю трансляцию переговоров, медленно осознавая, что происходит внизу.

– Нападение на караван… Банда… – шипение помех перебивает передачу.

– Отдайте нам мясо и железо! – кричит кто-то.

– Ни за что! – вычислитель, наконец, пеленгует передачу, и я вижу происходящее.

Поставленные в круг повозки, собранные непонятно из чего, внутри круга женщины – химан пять, и дети, тоже совсем немного. Мужчины собираются защищать их, а окружившие этот круг, числом во много раз превосходящие, явно готовятся к убийству. Кем бы они ни были, но там женщины и дети. Интересно, я что-то могу сделать?

«Противометеоритная защита станции» – единственное, что вижу. Залезаю в это меню, понимая, что тут тоже не все просто. Пушка одна, но это плазма, и заряд у нее такой, что средний астероид на куски разорвет. Значит, можно дать удар с орбиты. Из-за того, что станция вращается, надо очень точно момент рассчитать, чтобы в правильное место ударить. А какое тут правильное?

Разглядывая готовую начаться бойню, я вижу поодаль несколько открытых повозок, стоящих плотной кучей. Судя по всему, собравшиеся возле них и командуют происходящим. По крайней мере, мне так кажется, поэтому я и указываю именно конкретную точку, хотя будет, конечно, пятно, и довольно крупное, но вариантов нет. Удар с орбиты, по идее, дезорганизует нападающих. Ну, пробуем…

На следующем витке противометеоритная защита дает залп, картинка ожидаемо исчезает. Некоторое время в эфире тихо, ибо я подозреваю, что залп с орбиты видели многие, а так как он первый за триста лет, то теперь интересна интерпретация. Но нужно ждать, пока эфир успокоится и пыль, поднявшаяся плотным облаком, уляжется.

– …ликие Боги! Великие Боги явили свою волю! Они уничтожили «курахов», нацелившихся на детей! – доносит до меня связь ликующий крик.

И вот тут страшное подозрение о том, кого называют «мясом», буквально пронизывает меня. Судя по всему, на планете существует несколько крупных банд, промышляющих, в том числе и охотой за детьми. Для чего могут понадобиться именно дети… список большой, но вот если их убивают, то я просто не смогу остаться в стороне. Значит, нужно выводить катер, только боевой, у которого защитные поля есть, и разбираться на месте. Я адресую вопрос вычислителю станции – мне нужно оружие, и носимое, и стационарное, чтобы на катер установить. Видимо, на ближайшие часы я себе занятие нашел.

***

Катер срывается с палубы станции, уносясь вниз. Где искать, я уже знаю: большое поселение, в которое, согласно переговорам, привезли «мясо». При этом было указано, что это «последнее мясо белотелых», что может означать… Учитывая подробности, это может означать потомков моего народа, ведь выжившие опять разбились по расовому признаку, организовав банды, ибо иначе это не называется.