Лёд и сахар. Страница 4

– Соколов, тебе особое приглашение требуется? Тренер ждать не будет! – фыркает Адамс, как только я вхожу в раздевалку.

Стоит у своего шкафчика, расстёгивает нагрудник. Даже не поворачивается – говорит в стенку, но я прекрасно слышу раздражение в голосе.

– Да, капитан, – кидаю дежурную фразу и иду к своему месту.

Интересно, он когда-нибудь отпустит ситуацию и примет наконец тот факт, что я не имею никаких видов на его невесту? Или так и будет цеплять меня как подросток, влюбленный в девочку с косичками?

Сегодня первый день, когда помимо меня и Марка в доме будет кто-то чужой. Для меня это жутко некомфортно – я никогда не пользовался услугами ассистента, личного повара, домработницы, которые бы жили вместе со мной. Всегда казалось странным пускать в свой дом постороннего человека и платить ему за такие… интимные вещи, как готовка или уборка.

Однако мама Марка активно пользовалась услугами няни и разных помощников по дому, поэтому для сына это не новость. Более того, он даже обрадовался, что в квартире будет молодая девушка – это был его первый вопрос: «Сколько Сандре лет?»

Кажется, у меня растёт маленький ловелас.

Как только мы переступаем порог, в нос ударяет густой аромат выпечки – тёплый, маслянистый, с травяными нотками укропа и базилика, которые так хорошо сочетаются с рыбным пирогом. Запах обволакивает, заставляет невольно сглотнуть слюну.

– Привет! – Марк без всякого стеснения влетает на кухню и здоровается с Сандрой.

– О, привет! – она расплывается в нежной улыбке, пока не замечая меня. – Как тебя зовут?

– Я Марк, а ты Сандра, да?

– Совершенно верно, приятно познакомиться, Марк. – Она протягивает ему руку, и он охотно её пожимает.

– Это ты нам приготовила? Это пицца?

– Ох, нет, малыш, это рыбный пирог. А ты хотел пиццу?

– Никакой пиццы! – решаю вмешаться и резко вхожу на кухню, мои шаги гулко отдаются на кафельном полу. – И мучное на ночь мы тоже стараемся не есть. На будущее, – добавляю, обращаясь к Сандре, и улавливаю в её глазах тень разочарования.

Она, наверное, очень хотела угодить, а я веду себя как ворчливый мудак.

– Без проблем, просто мы не успели обсудить меню, и я решила, что пирог с красной рыбой, шпинатом и сыром вам придётся по душе. Я составлю меню с учётом ваших пожеланий и…

– Папа, это так вкусно! – пока Сандра говорила, мой сын уже успел залезть на стул и без всяких приличий отломал себе щедрый кусок пирога. Крошки золотистого теста рассыпаются по столу.

– А руки кто будет мыть?

– Сей-с-а-с, – бормочет он, запихивая кусочек в рот.

– Помимо пирога что-то ещё есть? – спрашиваю, поскольку не собираюсь набивать живот углеводами на ночь.

– О… Нет. Но я могу сделать салат! – Сандра начинает суетиться, а я устало усаживаюсь за стол, включаю телевизор, подвешенный на стене, откуда сразу начинают доноситься спортивные новости, и я достаю телефон из кармана.

Пока лениво пролистываю предложения Сэма поучаствовать в различных рекламных кампаниях, невольно поглядываю на суетящуюся Сандру. Быстро она, однако, освоилась – девушка чувствует себя на моей кухне как рыба в воде. Достаёт из холодильника продукты, хватает доску и нож, по пути успевает нарезать пирог и поставить тарелку для Марка.

Я хочу возразить и сказать, что сыну тоже желательно не налегать на хлеб – у него должны сформироваться правильные привычки здорового питания. Однако Марк с таким аппетитом набрасывается на этот безупречный, сводящий с ума своим ароматом кусок, что я боюсь – он откусит мне руку, если я попытаюсь его забрать.

Сдаюсь. Сегодня пусть ест это адамово яблоко.

Сандра тем временем уже превратила мою кухню в настоящую кулинарную мастерскую – овощи нарезаны идеальными кубиками, конфорка вспыхивает синим пламенем под сковородой.

– Если пожарю куриную грудку на капле масла, ничего страшного? – она оборачивается, и её взгляд ловит меня врасплох. – Или лучше сделать на пару?

– А? – я глупо хлопаю глазами, потому что этот милый красный бантик на её макушке так идеально перекликается с сочными губами…

– Капля масла не убьёт вашу диету? – уже более настойчиво повторяет она, показывая бутылку с оливковым маслом.

– Нет, думаю, капля не убьет, – я зачарованно киваю.

Почему я так торможу рядом с ней?

Тру лицо ладонями. Марк методично уплетает пирог, не отрывая глаз от телевизора, где комментатор взахлёб рассказывает о вчерашнем матче. Пользуясь его увлечённостью, позволяю себе снова взглянуть на своего повара.

Сандра одета в лёгкое платье на бретелях и свободную голубую рубашку с завёрнутыми рукавами – словно художник небрежно накинул мазки неба на полотно. Волосы собраны в высокий пучок, а на голове, как всегда, этот кокетливый бантик.

Она стоит спиной, и я почему-то решаю, что имею право разглядывать её, пока она не видит. За это мне не стыдно. А вот за то, что параллельно жую пирог, от которого демонстративно отказался, – стыдно как школьнику, пойманному со шпаргалкой. Я даже не понял, как так вышло!

– Вкусно? – она хитро улыбается, поймав меня с поличным.

– Ты сама знаешь, для этого я тебя и нанял, – фыркаю и забрасываю оставшийся золотистый комочек в рот, где он тает маслянистой истомой. – Отныне у нас не должно быть ничего сладкого и мучного на ужин.

– Ну, пап! – Марк возмущённо поворачивается ко мне.

– Нет, никаких сладостей на ночь!

– Но десерты разными бывают… – Сандра пытается подать голос, но по моему взгляду понимает: спорить со мной бесполезно.

Она покорно кивает, а Марку подмигивает – словно обмениваясь с ним каким-то секретным планом, как меня обдурить. Заговор в моём же доме!

Громко вздыхаю и иду в ванную мыть руки, а заодно искать свою потерянную гордость и авторитет.

***

После ужина мы с Марком немного поиграли в приставку, почитали русские сказки – чтобы сын говорил свободно на двух языках, – и я уложил его спать. Тёплый свет ночника окрасил детскую в мягкие янтарные тона, и эта атмосфера приятно окутала меня теплом.

Спустившись вниз, был уверен, что Сандра давно устроилась в своей комнате, и сейчас читает или смотрит сериал. Но эта неугомонная девчонка всё ещё возится на кухне и звенит посудой.

Хотя «возится» – неподходящее слово, потому что передо мной возвышается трёхъярусный белый торт, который обвивает застывшая морская волна, будто шёпот прибоя превратился в сахарную пену.

Когда она успела его сделать?

– Это ещё что такое? – голос срывается на полутоне.

Сандра подпрыгивает на месте, кисточка с серебряной пылью замирает в воздухе, а на щеках расцветают два румяных пятна.

– О господи, ты напугал меня!

– Извини, не знал, что на первом этаже моей квартиры открыли кондитерскую, – я невольно делаю шаг ближе, завороженный этим съедобным произведением искусства.

– Мы же вроде договорились насчёт кухни? – выстреливает она испуганно.

– Да, я не против, – стараюсь выровнять голос, показав ей, что вовсе не злюсь. – Пользуйся, конечно, просто… – прищуриваюсь, разглядывая волну, которая, клянусь, выглядит как настоящая. – Боже мой, как она держится?

– Пектин.

– Что?

– Это желирующее вещество, – объясняет она, осторожно промазывая волну блестками, – оно используется в кондитерском искусстве вместо клея. Пектин безвредный, сладкий и хорошо удерживает подобные элементы.

– Обалдеть! – не могу оторвать глаз от торта, внимательно вглядываясь в каждую деталь. Здесь есть даже крошечные жемчужины из чего-то, вероятно, съедобного и они переливаются в свете люстры, словно настоящие сокровища.

– Если у тебя всё, я бы хотела закончить заказ, – откашлявшись, она аккуратно намекает на то, что мне пора валить.

– О, прости…

А как так вышло, что я в собственном доме чувствую себя неловко?

Прячу руки в карманы и отхожу спиной назад, будто школьник, застуканный в музее за попыткой потрогать экспонат.

– Ладно, не буду мешать.