Лёд и сахар. Страница 3

– Вы мне не интересны!

– Э? В каком смысле? – непонимающе переспрашиваю я.

Эта девушка за пять минут умудрилась взорвать мой мозг напрочь.

– Вы как мужчина мне не интересны. В этом же причина, да? – Добавляет она будто наконец-то разгадала сложную головоломку.

Я чувствую, как щёки начинают гореть. Неужели настолько очевидно?

– Слушайте, как вас там… – я тянусь, чтобы захлопнуть дверь и наконец-то перестать зависать на её гипнотических глазах и милом красном бантике в шоколадных волосах. – Я не вижу смысла продолжать этот разговор!

– Вы ищете… – она резко хлопает ладонью по двери, не давая мне её закрыть. Звук получается звонкий, решительный. – Вы ищете замужних и постарше, потому что боитесь, что вас будут рассматривать как удачную партию для замужества.

Её пальцы с аккуратным маникюром крепко держатся за дверной косяк – никаких шансов сбежать.

– Вы успешный, в разводе или что-то типа того, один воспитываете сына. Лакомый кусочек для многих, – она делает паузу, и её серые глаза сверкают торжеством разгаданной загадки, – но не для меня.

Ещё раз подчёркивает, считав меня как открытую книгу.

– Я не заинтересована, – говорит она уже более спокойно, убирая ладонь с двери и наконец-то позволят мне принять решение.

– Как… как вас зовут? – всё ещё пребывая в шоке от происходящего, задаю вопрос, который стоило задать ещё до всего нашего диалога.

– Сандра.

– Я… – откашливаюсь, – меня Антон зовут.

– Я знаю, – по-деловому кивает она, откидывая прядь с лица.

– В общем, Сандра, я ценю ваше упорство и верю вам, но всё же…

– Значит, не верите, – не даёт она мне договорить и недовольно качает головой. – Вы думаете, что это просто уловка.

Я криво улыбаюсь, чем точно выдаю себя. Да, не сильно-то верю. Слишком хорошо звучит, чтобы быть правдой.

– Я бы не вела этот диалог, если бы ваше предложение не было для меня настолько привлекательным, – на выдохе признаётся она.

И впервые за наш разговор показывает каплю своей уязвимости – голос становится тише, плечи чуть опускаются.

– Я мечтаю улететь во Францию на конкурс кондитеров, попасть в пятерку финалистов, а потом открыть свою кофейню или устроиться шеф-поваром в выдающийся ресторан. В общем, у меня большие планы, всё, что мне нужно – это оборудованная кухня. А вы предлагаете жильё, работу и, о чудо, кухню-мечту!

Она говорит быстро, чтобы я не успел захлопнуть дверь прямо перед её носом.

– Конечно, вы можете мне и не разрешить там что-то готовить помимо того, что нужно вам. Но это был второй вопрос, который я собиралась с вами обсудить – после того, как вы беспрекословно возьмёте меня на работу и будете в восторге от того, как я её выполняю.

Как на духу выпаливает она, заканчивая свою тираду с лёгкой улыбкой. Нервно заламывает пальцы на руках, стараясь унять волнение. И снова этот диссонанс – серьёзные амбиции в устах девушки, которая выглядит как иллюстрация к детской книжке.

– Вы правда проходили стажировку в «Тоque!»? – переспрашиваю, вспоминая, что это один из лучших ресторанов, гремящих на всю Канаду.

Она кивает, и свет красиво отражается на каштановых прядях.

– И вас заинтересовала моя кухня?

– Больше, чем вы, честное слово!

– Прозвучало даже немного обидно, – усмехаюсь её непосредственности и отчаянному желанию доказать, что она не ищет выгодную партию.

– Сандра, – набираю в лёгкие воздух, будто собираюсь совершить нечто, что перевернёт мою жизнь. – Давайте попробуем.

Протягиваю ей руку.

Она смотрит на порог, и тут меня тоже озаряет – я её даже не пригласил войти!

– Чёрт, простите! – отхожу, чтобы она могла пройти.

– Теперь официально, Сандра…

– Верти, – подсказывает она, переступая порог. Лёгкий аромат ванили окутывает прихожую.

– Сандра Верти, рад предложить вам работу своего повара.

Второй раз протягиваю ей руку, и она вкладывает миниатюрную ладошку с ухоженными пальчиками в мою огромную лапу.

Невероятно. Какая нежная – словно птичье крылышко. Тёплая и удивительно мягкая.

– Я вас не подведу! – говорит она с полным энтузиазмом в глазах.

В этих, мать их, прекрасных серебряных глазах.

Глава 3. Пирог для медведя

Антон.

Скотиабанк-арена дрожит от рёва двадцати тысяч глоток. Октябрь только начался, НХЛ раскручивается на полные обороты, а мы уже бьёмся с Бостоном словно в плей-офф. Классика жанра – два медведя на одной поляне с ягодами.

Шайба звенит о борт в двух сантиметрах от моей головы. Ши́кора летит на меня, глаза горят азартом – типичный чех, любит грязную работу в углах. Я отступаю, клюшка работает как маятник, перехватываю передачу и тут же отдаю Адамсу.

Лёд шипит под коньками, пар вырывается изо рта рваными клочьями, а запах резины и адреналина въедается в ноздри. Бостон давит третьим звеном – кто-то из соперников пытается заехать мне в спину, но я уже давно не ведусь на эти дешёвые провокации. Разворачиваюсь, принимаю удар на корпус и снова подбираю шайбу.

– Come on, rookie! – рычит кто-то с очень уж знакомой фамилией на спине и русским акцентом.

Не поддаюсь. Спокойно вывожу шайбу из зоны длинным пасом на Слоуна. Сирена третьего периода фиксирует 3:4 не в нашу пользу. Ничего критичного: матч шёл шайба в шайбу, силы равны, и мы ещё обязательно отыграемся.

***

После игры мы вваливаемся в коридор и движемся в сторону раздевалки, но я не спешу следовать за парнями, поворачиваюсь к команде Бостона и кричу им в спины на русском:

– Самсонов! Тебе кисточки случайно не подарить? Мажешь просто отменно!

На мой крик поворачиваются только пара хоккеистов с русскими фамилиями на спинах. Сначала в их лицах читается агрессия, из-за чего остальные также притормаживают, почувствовав назревающий конфликт.

– Соколов! А я-то думаю, зачем Торонто своего полировщика льда притащили? Оказалось, ты на полставки подрабатываешь!

Ржёт придурок и, отделившись от команды, стремительно подлетает ко мне, стягивая перчатку. Миша Самсонов собственной персоной – широкоплечий, с вечно взъерошенными волосами и улыбкой до ушей.

– Здорово, земляк! – Мы звучно соединяем руки в мужском рукопожатии и тут же притягиваем друг друга для дружеского похлопывания по спинам. Наши товарищи по команде выдыхают и расходятся по раздевалкам, увидев, что в нашей перепалке нет ничего, кроме дружеского подтекста.

– Какими судьбами? Я не слышал о твоём переходе? – удивлённо спрашиваю Самсона, разглядывая жёлто-чёрную форму «Брюинз».

– Меня взяли в аренду, пока катаюсь за Бостон, но в следующем месяце думаю уже перейду в новый клуб.

– Серьёзно? В середине сезона?

– Да, пока ведём переговоры, поэтому не распространяюсь, – цокает он.

– Ладно, узнаю на льду, судя по всему.

– Возможно! – кивает друг и возвращает мне встречный вопрос – А ты как здесь? Ты же за «Рейнджерс» играл?

– Семейные обстоятельства. У меня же сын.

– Да, точно, я слышал что-то такое. Так ты женился?

– Нет, мы не сошлись характерами. И если честно, мы вообще ничем не сошлись, – с усмешкой добавляю я. – А ты? Женился? Ты же вроде сюда со своей переезжал? Как её звали?

– О нет, мы уже давно не вместе, – спешит пояснить Самсон, а потом добавляет слегка печальной интонацией: – Давно… очень.

Слова звучат так, будто он до сих пор не отпустил. В его глазах мелькает что-то болезненное – старая рана, которая никак не заживает. Повисает неловкая тишина. Мы явно зашли на заминированную территорию, и я спешу всё исправить.

– Ладно! Не теряйся! – снова протягиваю руку для рукопожатия. – Давай как-нибудь пересечёмся, сходим куда-нибудь?

– С удовольствием, Сокол! – одобрительно пожимает он мне руку.

– На связи!

– Точно!

Мы расходимся, и с лица не сходит улыбка. Давно ни с кем нормально не общался – в новой команде чувствую себя изгоем. Хоть никто, кроме Картера, ничего против меня не имеет, но и принимать тоже не спешат. Осторожничают.