Черный ратник (СИ). Страница 47

— Святые угодники, — прошептал Иван. — Да тут всё село снимается с якоря.

Я остановил коня, окидывая взглядом это бегство, а затем направился к группе мужиков, пытавшихся втащить на телегу тяжёлый сундук. Увидев всадников в доспехах, они замерли и потянулись к топорам и вилам.

— Что здесь происходит? — спросил я спокойно.

Мужики переглянулись. Самый старший, с седой щетиной и тёмными глазами, снял шапку и сжал её в руках.

— Уходите, — пролепетал он, не глядя мне в лицо. — Не ваша тут забота.

— Наша, — возразил я. — Мы из Ордена.

— Орден? — мужик горько усмехнулся. — Какие уж там ордены… Бояре-то за рекой совсем одурели…

Он махнул рукой куда-то на север, как раз туда, куда мы и направлялись.

— Недобрые дела творится, — добавил он. — Очень недобрые.

— Вы чьи будете? — по-простецки спросил Иван. — Анисимовых или Суровых?

Мужик лишь грустно посмотрел на белобрысого и покачал головой.

— А какая сейчас разница?

Я понял, что от мужиков информации не добьёшься.

Мы двинулись дальше и проехали мимо пустых изб и оставленных дворов. В одном из них показалось крепкое деревянное здание с вывеской — то ли пивная, то ли постоялый двор. И вот оттуда с грохотом вывалились двое. Только не крестьян, а бойцов. Один был коренастым, с шрамом через глаз, другой долговязым и тощим. Оба были пьяные в стельку и едва держались на ногах.

— Завтра золото! Целый мешок! — пропел коренастый, дико фальшивя.

В это время долговязый боец просто-напросто свалился в грязь. Его соратнику пришлось поднимать его.

Ярослава смотрела на происходящее с заметным отвращением, её ладонь невольно легла на рукоять меча.

— Оставь их, — сказал я. — Сегодня они никому не помешают.

Я достал карту и взглянул на наш маршрут. Согласно отметкам, нам оставалось совсем немного. Земли Анисимовых и Суровых были разделены Каменкой — быстрой рекой, текущей с севера на юг.

— Поехали, — скомандовал я.

Дорога вела всё выше, уходя в поросшие бурьяном холмы. Мы преодолели несколько поворотов и поднялись на последний холм с вырубленными сосенками.

— Здесь, — коротко бросил я, останавливая своего коня.

С самой вершины открывался вид на долину, в которой жили бок о бок две купеческих семьи.

— Что они тут затеяли? — выдохнула Ярослава.

Неширокая, но быстрая река с каменистыми берегами разрезала долину надвое. И по разные стороны реки стояли две готовые к бою купеческие армии. Картина была настолько непредсказуемой, что я даже покачал головой.

На западном берегу развевались алые знамёна с вышитым чёрным медведем. Ряды ополченцев в стёганых кафтанах, с рогатинами и копьями, стояли плечом к плечу. За ними, сверкая сталью, выстроилась дружина в добротных кольчугах и шлемах, с топорами и мечами. Строй был неподвижен и молчалив.

На восточном берегу, за невысокими, вбитыми в землю кольями, теснился лагерь под синими знамёнами с серебряной рыбой на них. За укреплениями толпились лучники и арбалетчики, их взгляды были прикованы к противоположному берегу. А между импровизированным частоколом мелькали фигуры наёмников в тёмных доспехах.

Я достал свиток и заглянул внутрь. Никаких упоминаний знамён, а уж тем более предстоящей битвы не было. Вот тебе и дипломатическая миссия.

— Ну и кто есть кто? — прищурившись, спросила Ярослава.

— Эти — Суровы, — Иван указал на западный берег, туда, где красовался алый флаг с медведем. — А с рыбой Анисимовы.

Рыжая удивлённо посмотрела на Ивана.

— А ты откуда знаешь?

— Так это… — замялся белобрысый и потёр ладонью затылок. — У меня батя и на тех, и на других работал.

Ярослава кивнула и ещё раз посмотрела на купеческие армии.

— Что делать будем?

Деревенские уходили вовсе не от волков или кошмаров. Они бежали от возможной войны. Пусть купеческие армии не были особенно большими, человек по сто-сто пятьдесят, но для долины и окрестных деревень это столкновение могло привести к печальным последствиям.

— Алёна, найди белую тряпку. А с тебя, Ваня, прут подлиннее. — коротко ответил я. — Будем испытывать мудрость.

Через некоторое время у меня в руках оказалась палка с куском белого полотнища.

— Олаф, давай за мной, — сказал я, водрузив знак мира на плечо. — Поедем пока вдвоём, а то ещё за отряд наёмников примут.

Возражений не было, и в итоге я с Олафом направился к западному берегу.

— Расположились плохо, — проворчал Олаф, пока мы спускались с холма. — Как на ладони.

Я был согласен с одноруким. Одного толкового отряда диверсантов хватило бы, чтобы вырезать добрую треть любой из армий. Я уж молчу про лёгкую конницу. С нашего холмика как раз можно было нанести хороший удар. Вот только конницы ни у тех, ни у других не было.

— Кто такие? — раздался простецкий говор, когда мы спустились с холма.

Я остановил коня и поднял знамя мира выше.

— Орден! — прокричал я. — Ратники!

Группа ополченцев передо мной заговорила между собой. Затем один из них, помоложе, бросился бежать к основному лагерю.

— Обождите, — раздался тот же голос.

— Что думаешь? — спокойно спросил меня Олаф, с любопытством рассматривая бойцов перед собой.

— На первый взгляд, — задумчиво проговорил я, — я бы ставил на Анисимовых.

Олаф одобрительно кивнул. Мой ответ был логичным: ещё до того как Суровы доберутся до бойцов Анисимовых, они потеряют добрую треть от стрел и болтов. Это если они ещё смогут перейти реку.

Взмыленный и тяжело дышащий молодой боец вернулся, и вскоре нам закричали:

— Проходите!

Как ни странно, лагерь Суровых встретил нас не криками и суетой, а гробовой дисциплинированной тишиной. Ополченцы и дружинники провожали нас заинтересованными взглядами. Вскоре мы оказались у большого походного шатра из грубой кожи. У входа стояли два бойца, больше похожих на богатырей, в добротных кольчугах с секирами на плечах. Я спешился, Олаф следом за мной.

Из шатра вынырнул худой боец с чёрными волосами и тонким шрамом, рассекающим лицо по диагонали.

— Документы, — жёстко бросил он.

Впрочем, в его тяжёлом взгляде не было открытой вражды. Я протянул ему свиток с заданием. Он открыл его и пробежался глазами. Когда он поднял взгляд на меня, я несколько раз пальцем ткнул в нашивку ордена на моём плече.

— Орден мы примем, — проговорил боец и вернул мне свиток. — Но без оружия.

— Конечно, — кивнул я.

Я снял мечи и отдал их Олафу. Боец со шрамом прохлопал мою одежду на предмет спрятанного оружия, и в итоге я зашёл внутрь шатра. В нос ударил запах дыма и пота. За простым деревянным столом, уставленным кружками и кувшинами, а также заваленным картами, сидел крепкий мужик лет пятидесяти. Его виски были покрыты сединой, а на лице виднелись морщины. По правое и левое плечо сидели несколько человек помоложе, но этот явно был лидером.

— Подмастерье Тим, — представился я и вежливо поклонился. — Здесь в качестве посредника.

— Подмастерье, значит… — медленно произнёс мужик передо мной.

Он поднял тяжёлую кружку со стола и сделал жадный глоток.

— Суров, — представился он и шумно опустил кружку на стол. — Игнат Степанович.

Я кивнул и сделал шаг вперёд.

— Я так понимаю, что конфликт в точке невозврата, — спокойно произнёс я и бросил короткий взгляд на карты на столе. — Что послужило причиной и что я могу сделать, чтобы избежать кровопролития?

Суров нахмурился и задумался. Он немного помолчал, а затем провёл ладонью по щеке.

— Кровопролитие… предотвратить просто, — вздохнул он, но с каждым произнесённым словом его голос звучал грубее. — Пусть Анисимов убирается со своими наёмниками к чертовой матери!

Игнат Степанович ударил кулаком по столу так, что несколько кружек упали на пол.

— Это наша река! По грамоте моего деда! Мы здесь лили кровь, когда этот Анисимов в подштанниках под столом бегал!

Глаза Сурова горели непоколебимой уверенностью.

— Игнат Степанович… — осторожно произнёс боец со шрамом поперёк лица.