Предзимье. Осень+зима (СИ). Страница 20

— И тела по-прежнему нет, — Зимовский вырулил на шоссе, ведущее к поселку магмодов. — Надавите на Веронику Орлову. Вы же с ней подруги. Если её муж действительно пропал, как говорит Дарья Аристарховна, то я начну поиски вашего лиса-магмода под прикрытием её заявления.

— Мы с Вероникой не самые лучшие подруги. Вы были правы — я дружу только с Дарьей Сумароковой. И… Я поговорила с Дашей.

— И?..

Тая продолжила:

— И она обещала, что не будет пользоваться телефоном за рулем.

— И что же взамен вы должны сделать?

Вот же все понимающий змей.

— Найти в вас хорошие стороны.

— Могу подсказать… — Его взгляд скользнул по её пыльным джинсам и чуть намокшем топе: — Я отчаянно сострадателен.

— К сирым и убогим?

— А вы такая?

— Отнюдь.

Он кивнул:

— Тогда будем искать во мне положительное дальше. Умен? Эм… Красив? Это считается? Вам надо по списку или как?

— И так сойдет. И к тому же богат, и знатен, и вообще… Прям мечта.

Он холодно напомнил:

— Я не воевал. С вашей точки зрения это жирный минус.

— Хорошо, что вы это понимаете, Илья Андреевич.

Он припарковал автомобиль перед Таиным домом:

— Если что-то еще приснится или что-то найдете, узнаете, услышите — не забудьте мне сообщить.

— Всенепременно.

Продолжал накрапывать дождь, и Зимовский воспитанно вышел первым, раскрывая над Таей свой зонт, желтый, как солнышко.

На крыльце она все же спросила:

— Вы правда верите в наше с вами «и жили они долго и счастливо и умерли в один день»?

Зимовский замер:

— Странно-откровенные вопросы ты задаешь, грибочек.

— Не все же тебе меня смущать. Так веришь или нет?

— Не совсем.

Она впервые улыбнулась ему:

— Вот и я не верю.

— Я болен, и уйду всяко раньше тебя. Хотелось бы надеяться, что я храбро умру, защищая тебя, но факт в том, что умру я точно на больничной койке под писк приборов. А хотелось бы плечом к плечу, говоря: «Живи!» и прочие высокопарные глупости.

— Тогда, Илья Андреевич, ваш же совет верну: скажите честно, что вы от меня хотите — раньше получите помощь.

— Вот не поверишь, ничего мне от тебя не нужно, грибочек.

Глаша открыла дверь, и Тая обернулась к Зимовскому, заходя в дом:

— Ты прав — не верю.

Глава девятая, в которой Тая встречает старого друга

Тая все же последовала совету Зимовского и утром позвонила Веронике — номер телефона ей дала Даша. Впрочем, разговор не сложился. Стоило только Тае упомянуть о пропаже Орлова, как Ника взвилась: «Ложь!»

Тая попыталась настоять:

— Ника, но Даша говорила…

— Ложь! — снова буквально выплюнула из себя Вероника, не давая договорить.

— Я хочу лишь помочь. Тут людей-магмодов убивают. Понимаешь?

Вероника замолчала, гневно дыша в трубку, а потом медленно сказала:

— Все время забываю, что ты иная. Тебя же пока в лоб не стукнет, ты и не поймешь. Прошу, не лезь. Если ты моя подруга, то лучшая помощь — невмешательство. Просто забудь, что тебе наболтала Даша.

— Но Зимовский…

— Зимовский яд с твоих рук съест и еще попросит! Тая… Не слушай никого. Думай своей головой. Пойми одно: Даша — глупая девочка с кучей государственных тайн, так? И тайны она эти легко разбалтывает. А теперь подумай: кто её муж. Поверь, Сумароков сидит на такой должности, что малейшее подозрение в разбалтывании тайн, и он лично удавит за такое любого. Даже собственную жену. Так почему Даша так легко все выбалтывает? Может, потому что муж и жена — одна сатана? Даша болтает то, что нужно мужу, понимаешь? Если ты моя подруга, если тебе не все равно на меня и мою жизнь — просто отойди сейчас и не лезь. И своего Зимовского держи на привязи, чтобы не лез ко мне и Святославу.

— Вероника, ты не боишься, что Орлова тут могли убить?

— Иди ты!

Тая услышала всхлипы, прежде чем Вероника разорвала соединение. Иногда Тая совсем не понимала людей. Называть Веронику подругой после того, на что она обрекла своего мужа, не хотелось. Тая спешно собралась на очередную прогулку. Пусть Веронике плевать на судьбу мужа, пусть Зимовский не может вмешаться без заявлений, пусть лиса-магмода пока как бы и нет в Змеегорске, Тая будет искать. Она выучила на войне одно правило: людей не бросают! Своих не бросают. Магмод был свой, хотя это могло быть лишь бредом напуганного возвращением в Змеегорск мозга — Тая и такой возможности не исключала.

Она выбежала из комнаты, ураганом сверзилась с лестницы и столкнулась в холле с дедом.

— Уже сбегаешь, Таинька? — улыбнулся он, тяжело опираясь на трость.

— Дедушка, я лишь хочу прогуляться, — она накинула куртку и принялась обуваться.

Он кивнул:

— Гуляй, гуляй, конечно. Тебе немного осталось.

Тая, которая завязывала шнурки на ботинке, вздрогнула, поднимая на деда глаза:

— Простите?

Он снова улыбнулся — бледный, буквально серый от болезни:

— После визита императрицы мы с Дашей уедем в Санкт-Петербург, не так ли, Таинька? Потому и говорю — тебе тут недолго осталось. Прощайся с ненавистным городком, скоро он станет для тебя всего лишь воспоминанием, только и всего. И зонт не забудь, Таинька. Осень обманчива тут. С утра солнце, а потом и дождь может ливануть.

— Да… Дедушка… — слова почему-то царапались в горле и застревали.

Этот день поисков тоже ничего не дал, кроме нарастающей усталости. Похоже, пора было сдаться и признать — она не провидица, ей не снятся пророческие сны, и на Зимовского, отказавшегося возглавить поиски, она обижалась зря. Все зря.

Или она совершенно неправильно подходит к поискам. Найти бы ОТК, может, он откликнулся бы на просьбу. У него всяко нюх лучше, чем у Таи. Только где ж его искать, ОТК этого.

Ноги под вечер поисков ныли, в голове не было никаких умных мыслей, лес пугал, словно забирая Таины силы. Он имел право на её силы, но они бы ей пригодились самой. Холодало, от земли несло влагой и прелью. Ветер нес горький запах сжигаемых листьев откуда-то из-за железной дороги — там были деревеньки и дачный поселок.

Тая закончила поиски у развалин бывшего военного корпуса — ими заканчивался магтехград; она обошла его по кругу за два дня. Дед говорил, что тут были секретные лаборатории чумы, натуральной оспы, экзотических лихорадок вроде Эболы, Марбурга и прочих. Всю интересную с точки зрения науки заразу везли сюда. Разработки биологического оружия были запрещены, но когда это кого останавливало. Корпуса, прячущиеся за бетонным забором, были уничтожены почти полностью — только кое-где виднелись оплывшие от жара, перекрученные черные металлические остовы. Словно лапки жука, перевернутого на спину и уже отчаявшегося встать, они упирались в чистое после вчерашней грозы небо.

Лишь тут Тая поняла слова Даши о том, что Зимовский не скучал в годы войны. Это что же так жахнуло, что ничего не осталось? И в новостях ничего такого не было. Даже Кошкин ничего подобного не говорил. Военная цензура. Удивительно, что зараза не накинулась на Змеегорск, пожирая его. Может, потому и спалили дотла, чтобы предотвратить возможность заражения. Зимовский уникум, если он с таким справился. Впрочем, он и на поле был не промах — остановил лесную тень.

Походник тут же затрезвонил по принципу: вспомнишь лучик — вот и солнце!

Тая посмотрела на экран. Зимовский. Кто бы сомневался.

— Слушаю, Илья Андреевич.

На самом деле разговаривать с ним не хотелось. Даже ради безопасности Даши. Если бы они могли с Зимовским общаться на равных, если бы она могла ему отвечать на все его колкости, было бы, пожалуй, проще. Ей родного деда не хватает сил терпеть, а тут чужой, абсолютно ненужный Зимовский.

— Добрый вечер! — Телефон привычно «икал», съедая часть слов. — Таисия Саввовна, вы бы не могли оказать мне любезность и приехать в участок на Восточной?

— Нет.

Он легко принял её отказ:

— Хорошо, тогда я подавлю в сердце ненужный порыв к подвигам и разрешу запереть вашего Серова в холодную. Пусть проспится.