"Фантастика 2025-171". Компиляция. Книги 1-18 (СИ). Страница 51

С каждой секундой боль затихает, а на ее место приходит ледяное спокойствие. Кажется, если сейчас по миру промчатся всадники Апокалипсиса, я лишь равнодушно пожму плечами.

Под конец ритуала вдруг вспоминаю, что мне нечем заплатить бабе Марье. Моих жалких карманных денег навряд ли хватит на услуги такой опытной колдуньи.

– Вот это. Я возьму их, – указывает Марья на серебряные сережки.

Заевший замок в этот раз расстегивается совсем легко. Я кладу украшение в морщинистую руку старой ворожеи.

Серьги переливаются и сияют – несколько секунд мы любуемся на них. Как странно видеть в этих сережках не символ любви, а просто красивую вещь.

Если бы кто-то сказал, что внутри меня идет снег, я бы поверила. Но боли там больше нет.

Лиза провожает меня до дома, говорит, ощущение холода отпустит, оно временное. Она тоже однажды через это прошла. Подруга хочет поделиться какой-то сокровенной историей, но я быстро прощаюсь.

Меньше всего сейчас хочется слышать о чужих ошибках.

Вечер я провожу как обычно: делаю уроки, затем выкидываю остывший ужин так, чтобы этого не заметила мама, и ложусь спать.

Меня будят собственные слезы – горячие, жгучие. Перед глазами вновь стоит лицо Эрика.

Чувство вины наваливается сверху, прижимает к кровати и, кажется, вот-вот раздавит. «Прости меня, прости, прости! – шепчу я, зарываясь носом в подушку. – Прости!»

Я не сомневаюсь в профессионализме бабы Марьи. Токсичный канал и зависимость между людьми действительно легко убрать с помощью ритуала. Но я не хочу называть все, что было между нами, «токсичным каналом» и «зависимостью».

Возможно, я могла бы идти дальше – забыть все былое, вычеркнув Эрика из сознания.

Сделать так, чтобы «душа не страдала, сердце памяти не знало», притвориться, будто не было ни первых неловких поцелуев, ни разговоров до утра, ни признаний и клятв.

Возможно, так правильнее и мудрее.

Но, глядя на то, как звездное небо за окном сменяется молочным рассветом, я понимаю, что я НЕ ХОЧУ, чтобы перестало болеть, и не желаю ничего забывать.

Пусть любовь прошла, но, пока мы были вместе, между нами образовалось нечто большее: все, чем мы могли бы стать, но не стали, незаконченные разговоры, непрожитые вероятности будущего и горы воспоминаний – и тех, от которых кровь стынет в жилах, и тех, что заставляют меня сиять.

На следующий день после школы меня встречает Лиза. Подруга выглядит мрачной и виноватой.

– Бабушка сказала: воздействие не сработало. Здесь нужно твое волевое усилие, но ты только сопротивляешься. Она попросила передать это, – в мою ладонь опускаются серебряные сережки.

Пока я возвращаюсь домой, в голове роятся новые полубезумные идеи.

Да, в прошлый раз победить демона не удалось, но тогда я не подготовилась. Втянула в это начинающих магов, была ослеплена яростью. Отнеслась к ритуалу как к страшной игре.

Сейчас у меня, как ни странно, меньше шансов «все испортить», ведь Эрик практически умер, хуже ему стать просто не может.

Когда демон проник в мой сон, он обмолвился, что не убил меня сразу лишь потому, что видел, как мы заключим договор. Сущности могут лукавить и недоговаривать, но никогда не врут.

Значит, с ним возможно договориться!

Мозг лихорадочно вспоминает все, что мне известно о бесах и конкретно о твари, поселившейся в Эрике.

Меня догоняет дворовая собака, преданно заглядывает в глаза.

«Зачем ты столько делаешь для него?» – говорит ее усталый взгляд. Я чувствую – этот вопрос хотят задать мои духи.

– Не для него.

Если я оставлю все так, то не смогу спокойно спать и есть, не смогу влюбиться в другого, не чувствуя себя предательницей, снова радоваться дружбе с ребятами и занятиям магией.

Я не допущу, чтобы эта история закончилась так ужасно.

И сделаю это для себя.

– Никита, привет.

– Привет. – В голосе друга не слышно радости.

– Кажется, мне снова нужна помощь!

– Опять? – Сатанист начинает закипать. – Знаешь что, Лика. Прежде чем ты попросишь о чем-либо, я хочу тебе кое-что показать. Подъезжай прямо сейчас, скидываю адрес.

«И как это понимать?» Но Никита уже кладет трубку. В ту же минуту мне приходит эсэмэс. Сердце наполняется тревожным предчувствием, но я отправляюсь к указанному месту.

К моему удивлению, оно оказывается психиатрическим диспансером.

Никита так изменился, что я его не сразу узнала, – сатанист осунулся, похудел и помрачнел.

Парень выглядит как человек, перенесший тяжелую болезнь.

– Ну что, пришла? – недобро усмехается сатанист вместо привычных объятий. – Пойдем. – Демонолог заходит в больницу.

Линолеум почти истерт, грязновато-голубые стены кажутся серыми. Здесь все пропитано болезнью, страхом и безнадежностью.

В холле беснуются мерзкие сущности, которые пожирают эту «питательную» смесь. Чтобы сохранить хотя бы видимость самообладания и не стать одной из пациенток, я приглушаю видение.

Нас пытаются не пустить в приемный покой, но парень сует медсестре несколько мятых бумажек, и женщина покорно провожает нас в палату.

Там лежит… Леха. Его лицо кажется серым на фоне огромной белоснежной подушки.

Белосветник не в смирительной рубашке, как психи в фильмах, не дергается и не дерется. Только взгляд парня потух и безвольно устремлен в пустоту.

Как мало общего с тем любознательным ботаником, которого я знала!

Никита едва заметно шевелит губами. Медсестра виновато улыбается и вспоминает, что ей нужно отнести заведующей какую-то бумажку.

Вообще-то ей не положено отходить, но сила заговора оказывается сильнее табу.

– Я вернусь через минуту.

– Что это с ним стряслось? – шепчу я, как только дверь за ней закрывается.

– То же, что и со всеми нами, – огрызается Никита. – Или ты думаешь, обратка прилетела только тебе?

Он усаживается на больничную кровать и начинает рассказ непривычно глухим голосом.

На следующий день после ритуала все почувствовали себя плохо, только, в отличие от меня, к парням на помощь не подоспела добрая наставница.

И со всем ужасом магам пришлось справляться самостоятельно.

Никита едва не умер. Вначале подумал, что заболел: все время лихорадило, и по утрам ощущалась легкая слабость. Решил, может быть, цапнул вирусняк, у них в школе как раз была острая эпидемия гриппа.

Когда к другим симптомам подключился кашель, демонолог снова не удивился. Но сколько бы ни пил лекарств, казалось, проклятое кхеканье только усиливается. После того как сатанист чуть не задохнулся во время очередного приступа, он записался к врачу.

Но в ночь перед приемом Никита проснулся от резкой нехватки кислорода.

Парень открыл глаза и увидел, что над ним склонилась темная безликая фигура и давит, давит руками на шею.

Он не мог пошевелиться, не мог вспомнить ни слова из защитных заклинаний или, на худой конец, самую простенькую молитву.

Парень хотел закричать, позвать на помощь, но крик замер внутри. Эта тварь вытягивала из него не только воздух, но, казалось, и саму жизнь.

Тело стало вялым и безвольным, каждая новая потуга вырваться, отвоевать себе драгоценный глоток кислорода становилась слабее и тише. Потемнело в глазах, он начал терять сознание и уже решил, что это конец.

Никиту отпустили только после того, как парень успел мысленно попрощаться со всеми родными.

Наутро юный маг с трудом смог подняться – сатанист был выжат, как пустой тюбик с зубной пастой. Но Никита нашел в себе силы и записался на прием к опытному колдуну.

Оказалось, прилетела обратка за то, что пытался навредить чужому помощнику.

Самое обидное, с магической точки зрения бес абсолютно прав. На него напали – он дал «сдачи». Пришлось потратить кучу денег на чистку, восстановление и защиту. Все, что откладывал в течение года на новую приставку, отдал! Но сатанист считает, дешево отделался: жизнь, конечно, дороже!