"Фантастика 2025-171". Компиляция. Книги 1-18 (СИ). Страница 50

Затем навязать Эрику компромисс: нам не обязательно ее убивать, достаточно хорошенько проучить!

Как только Алика поймет свою ошибку, запросит пощады и приползет назад, я сниму порчу, обещаю!

Когда и это не дало желаемого результата, тварь попыталась разжечь в Эрике ярость.

– То, как она беспринципно бросила тебя, нельзя оставлять безнаказанным, – вкрадчиво шептал демон день и ночь, – не будь таким тряпкой! Эта предательница вот-вот на нас нападет! Неужели ты не сделаешь ничего, чтобы постоять за себя?!

Ничего не сработало.

Тогда до «помощника» начало медленно доходить. Легко управляемая марионетка внезапно вырвалась из-под контроля, обрела собственный голос и разум.

– А может, – дух подозрительно прищурился, – ты и сам не прочь от меня избавиться?

– А что, если так?! – с вызовом спросил Эрик.

И эта фраза стоила юному магу жизни.

Перемена в «помощнике» произошла мгновенно.

Раньше бес представал перед Эриком в виде развязного хулигана, отпугивающего броней из агрессии и нахальства, но внутри заботливого и совсем не злого.

Эрик привык думать о духе как о старшем брате, который всегда готов за него постоять.

Но это была лишь личина, за который все время скрывается существо, больше напоминающее хищного зверя, чем человека, голодного, разъяренного, притом изворотливого и злого.

Бес сбросил старый облик дракона как надоевший костюм и надел другую, более устрашающую и безобразную маску: с удлиненным языком, с которого капает слюна, светло-серой кожей, струпьями свисающей с тела, и рогами, упирающимися в потолок.

Он был такой огромный, что занимал почти все пространство в комнате. Тварь угрожающе зарычала и предупреждающе выпустила клыки.

Только тогда Эрик полностью осознал: его собственные интересы, как и наше счастье, «помощнику» просто по барабану.

И от этого стало так горько, так обидно, что маг едва удержался, чтобы не разреветься как ребенок. События последнего полугодия предстали вдруг в новом ужасном свете.

Парень наносил один магический удар за другим, ни разу не усомнившись в собственной правоте. Чуть не лишил жизни одноклассника, который когда-то посмеялся над его старой ободранной курткой.

Чуть не убил незнакомую девушку Катю.

«И это я считал справедливым?» – зрачки Эрика расширились.

Парень до последнего момента считал себя одаренным и сильным магом, который подчинил духа, чтобы построить – хотя бы вокруг себя – лучший мир.

Оказалось, он нес только боль всем вокруг.

Но этого больше не повторится. Не с ней.

…Демон устроил Эрику ад на земле. В ход шло всё: игра на потаенных страхах, шантаж, угрозы.

Но парень не сдавался, даже когда его тело корчилось от боли, а в соседней комнате пьяный отец снова и снова поднимал руку на мать.

– Если ты останешься без моей защиты, так будет проходить каждый день. Тебя сожрут одноклассники и дворовые парни, отец не оставит на тебе живого места! Но одно слово, и все это закончится, – ласково улыбнулся дух Эрику, как непутевому младшему брату.

Но Эрик шептал «Нет, нет, нет» и еще раз «нет» на предложение причинить боль любимой.

Лучшая часть его личности бунтовала против того, что делал бес, бунтовала уже давно, не давая Эрику окончательно погрязнуть во тьме, и сейчас все недовольство, все застоявшееся возмущение вырывалось наружу.

Они боролись три дня – Эрик держался стойко, но демон использовал весь арсенал, испытанный на более опытных и могущественных колдунах…

К моменту, когда я шла с ритуала, «помощник» сломал Эрика, полностью перехватив контроль над телом.

Баба Марья говорит, от Эрика ничего не осталось. Его можно считать мертвым.

Тварь проживет в этом теле несколько лет, потом организм начнет сопротивляться с помощью неизлечимых заболеваний, и душа Эрика наконец-то обретет долгожданный покой.

Но в учебниках по психологии и психиатрии пишут, что даже в самых запущенных случаях, когда пациент теряет человеческий облик, где-то в подкорках сознания, будто в клетке, сидит прежняя личность и молит о помощи.

Главная задача врача – до этой личности достучаться.

Может быть, с одержимостью работает так же?

– Не работает! – раздается над ухом, и я вижу перед собой бледную физиономию Лизы.

Странно, я не слышала, как ведьмочка вошла.

Скорее всего, мама открыла дверь или я забыла запереть ее на замок. В последнее время я все чаще выпадаю из реальности и не слежу за тем, что происходит вокруг.

– Мазохистка! Оттого что ты просмотришь это пятьсот тысяч раз, ничего не изменится. Учись принимать поражения. Раз выбрала магический путь, их будет немало. Ты ела? – строго спрашивает подруга.

Лиза, видимо, решила стать моей второй матерью.

Она кормит меня, если видит, что еда в холодильнике не тронута, заставляет принимать таблетки, которые прописал врач.

Как будто это имеет какое-то значение.

– Не ела, – тяжело вздыхает подруга, и через десять минут передо мной приземляется тарелка домашних пельменей. – Баба Марья сама налепила.

– Я не голодная.

– Ага, именно поэтому за последнюю неделю ты похудела на пять килограммов, – огрызается ведьма. – Анорексичка! Продолжишь – у тебя начнут выпадать волосы, затем зубы.

Я начинаю есть только ради того, чтобы Лиза отстала.

После ее ухода можно вызвать рвоту – наслаждаться едой, когда Эрика больше нет, кажется мне немыслимым преступлением.

Подруга снова вздыхает. Садится напротив. Сейчас она выглядит совсем не так, как раньше, – темные круги под глазами, ни грамма косметики.

– Ты можешь заниматься самобичеванием сколько душе угодно. Но я лично не считаю, что ты сделала что-то неправильно: на тебя напали, ты дала отпор. Я бы на твоем месте поступила точно так же. – В глазах молодой ведьмы мелькает знакомое мне жесткое выражение.

Как только первые слезы по бывшему другу прошли, Лиза вновь начала смотреть на жизнь с привычного ракурса разумного эгоизма.

– Посмотри на ваши отношения: это была не любовь. Эрик запрещал тебе общаться с друзьями, угрожал, использовал как «кормушку» для твари, оставил наедине с бесом в конце концов! Только представь, что тот мог с тобой сотворить. Подумай вот о чем: может, это даже хорошо, что все так обернулось, а? Теперь ты свободна!

Я знаю, подруга пытается поддержать. Но каждое слово Лизы, будто умело направленный дротик, летит прямо в сердце.

Хочется тряхнуть ее за плечи и закричать: «Не смей говорить о нем плохо! Не смей! Хотя бы сейчас!» Или вылить горячий бульон прямо на голову лучшей подруги.

Вместо этого я продолжаю жевать.

– Он предал тебя в тот миг, когда решился на ритуал, – продолжает капать на мозг ведьмочка. – Мы не можем помочь Эрику. Но ты сейчас не меньше нуждаешься в поддержке. Ты похудела так, что на заднице не держатся ни одни джинсы! На тебе лица нет! Позволь помочь тебе!

Я позволяю. Может, потому, что подруга говорит с той же интонацией, что и я, когда надеялась спасти Эрика. Может, потому, что мне уже все равно.

Лиза звонит бабушке, договаривается о проведении какого-то ритуала. До меня даже не сразу доходит какого. Путь к дому бабы Марьи проходит как в тумане, и вот я сижу напротив наставницы.

– Согласна ли ты оборвать эту связь? – спрашивает колдунья, не сводя с меня печальных проницательных глаз.

Киваю.

Оточенным движением Марья перерубает канал, ведущий от меня к Эрику. Вернее, к тому, что от него осталось. Колдунья критично осматривает свою работу. Морщится – видимо, Марья осталась не слишком довольна результатом. И начинает делать остуду.

– Пусть сердце не страдает, душа памяти не знает… – Знакомые слова заговора льются и льются, унося в даль всю нежность, вину и печаль.