"Фантастика 2025-171". Компиляция. Книги 1-18 (СИ). Страница 52

Лехе пришлось еще хуже. Несмотря на то, что он сбежал с ритуала и на белосветника пришелся не самый мощный удар – демон лишь несколько раз попугал парня во снах, – его психика безвозвратно пошатнулась.

Лехе ставят невроз, но это только потому, что Никита с Лизой подмагичили. Реальный диагноз испортил бы парню всю дальнейшую жизнь.

Взгляд Лехи наконец фокусируется на мне, и в нем появляется нечеловеческий ужас.

– Алика, это ты?! Из-за тебя на меня нападал демон! – Парень мечется по кровати, затем начинает рыдать и отползает на самый край. – Если он узнает, что я говорил с тобой, он рассердится! Зачем ты привел ее? Пусть уходит.

– Тихо, тихо, – в голосе сатаниста звучит непривычная для него мягкость. – Все хорошо. Мы поставили тебе мощную защиту, помнишь? Никто тебя больше не потревожит.

Глаза юноши нервно бегают. Затем он собирается с силами и неуверенно кивает.

Никита читает целительный заговор, Леха перестает плакать и постепенно успокаивается. Приходит медсестра, просит нас выйти за дверь – время уколов. Когда мы возвращаемся, бывший маг уже крепко спит.

Несколько секунд я потрясенно молчу.

– И это с ним навсегда?

– Не знаю, – хмурится демонолог. – Мы с Лизой его почистили, поставили защиту. Теперь постепенно восстанавливаем расшатанную психику: травки, рунные ставы, заговоры… Отдохнет, полежит несколько месяцев в клинике, может быть, оклемается. – Не знаю, кого в этом сатанист пытается убедить, меня или самого себя. – Но к магии Леха больше не вернется. Он решил это сразу после того ритуала, еще до болезни. Алика, ты понимаешь, что мы рисковали собой, помогая тебе? А ты позвонила, когда тебе снова что-то понадобилось. – Глаза друга наполняются горечью. – Даже не попыталась узнать, как у нас дела. Живы ли мы вообще.

В сердце впивается острый коготь вины. Хочется исчезнуть, убежать, раствориться! Никита заводится все сильнее.

– Тебя волнует только Эрик. Эрик то, Эрик сё, Эрику вечно нужна помощь, он постоянно жертва, – распаляется парень. – Хотя он сам решил подселить в себя беса. Какому нормальному человеку такое вообще может взбрести в голову?! А ты ничего не видишь, кроме своей безумной любви.

Из глаз текут слезы. При мысли о том, насколько бездумно и легкомысленно я подвергала друзей опасности, становится по-настоящему жутко.

– Ну же, – голос Никиты меняется, – Алика, перестань. Лика… ты же не знала, что все обернется именно так. Ну что ты!

Сатанист неуклюже обнимает меня, как маленькую девочку, и выводит из этого страшного места.

– Что у тебя опять стряслось? Может, зайдешь?

Комната Никиты напоминает берлогу медведя, здесь все очень большое, но в то же время очень удобное.

Два огромных мягких кресла, массивный дубовый стол, даже кружки с чаем кажутся крупнее обычной человеческой посуды.

– Прости, что сорвался на тебе. В последние дни я сам не свой. Лиза предупреждала, что тебе сейчас тоже несладко.

Щеки пылают. Хочется сказать так много, но получается выдавить лишь одно:

– Я так виновата перед вами!

– Брось. Это сделал демон. Не ты. И потом, мы сами согласились помочь. Тебя потряхивает. Замерзла? – Никита укутывает меня пледом. После этого нехитрого дружеского жеста мне становится немного легче.

Я начинаю верить в то, что все еще можно исправить.

– Так с чем тебе нужна помощь на этот раз? Ты решила поменять законы Вселенной? Спуститься в ад и устроить там революцию? – Никита пытается шутить, но получается совсем не смешно.

Кажется, своими безумными идеями я всех изрядно достала.

– Расскажи мне еще раз все, что тебе известно о бесах и демонах.

Мельком бросаю взгляд на книжную полку. Она заставлена трудами по демонологии, искусству чернокнижия, темным ритуалам…

– Алика, – хмурится парень. – «Обряд экзорцизма» ничему тебя не научил? Хочешь добавки?

– Нет, конечно, что ты.

Никита говорил, что раскусит любую ложь в два счета. Сейчас проверим!

– Понимаешь, – проникновенно начинаю я. – Моя наставница ведьма Марья говорит: все, через что мы проходим, – это уроки. И пока не разберешься в случившемся, «предмет» не усвоен. Событие будет повторяться снова и снова!

– Алика… твоя рана еще слишком свежа. Не лучше ли повременить с самоанализом? – недоверчиво щурится друг.

В одной из книг по психологии я читала, что лучший способ ввести человека в заблуждение – сказать правду. Вернее, ту ее часть, которая понравится собеседнику.

– Не хочу, чтобы это случилось с кем-то еще! – совершенно искренне отвечаю я.

Никита

Надеюсь, она ничего не затевает? Алика склонна к самокопанию. Начать в сотый раз расчесывать еще не зажившую рану вполне в ее стиле.

Но мне не верится, что, получив знания, она не захочет их применить.

Откажешь – пойдет к кому-то другому. Все, что я могу сделать, – это сгустить краски. Подать информацию так, чтобы только форменный псих решил ею воспользоваться.

Алика

Взгляд Никиты теплеет:

– Ну, если мои знания помогут тебе успокоиться, я с удовольствием расскажу. Что именно тебя интересует? Что им приносят в качестве откупа? Какими эмоциями питаются?

– Всё!

Глаза демонолога загораются. Слушать Никиту интересно – видно, что человек говорит о том, в чем разбирается.

Парень рассказывает, какие дары темные силы предпочитают в качестве откупа и что приносить категорически нежелательно, какие знаки подскажут, что подношение принято, а какие, что лучше не беспокоить духов вновь, если жизнь дорога.

И, конечно, через каждое предложение демонолог уточняет, насколько все это опасно.

Я едва борюсь с желанием включить диктофон или начать записывать информацию хотя бы в заметки на телефоне.

Но если я сделаю так, друг что-нибудь заподозрит.

Особенно меня интересуют случаи, когда людям удавалось избавиться от сущности без ритуала экзорцизма.

– Считается, что человек с сильной волей может и самостоятельно отделаться от твари, – нехотя признается Никита, – для этого ему нужно перестать излучать те эмоции, которыми она питается. Вести здоровый образ жизни, заняться спортом, не поддаваться на провокации. Но ты же понимаешь, что в случае с Эриком это уже невозможно?

Никита

Последней умирает не надежда, а человек, которого она покидает.

Я лично убиваю надежду Алики, топчусь по ней ногами.

Но Лика слушает, затаив дыхание, будто я читаю здесь занимательную лекцию, а не пытаюсь отговорить ее от очередного мутного плана, после которого она вряд ли останется живой.

Алика

– Помнишь, ты говорил, что чувства, которыми не питается тварь, в большом количестве могут быть для нее смертельно опасными, это так? Чисто теоретически?

– Твою мать! Ты все же что-то задумала?!

Я в который раз уверяю друга, что интересуюсь чисто теоретически и никакая помощь, кроме знаний, не требуется, поскольку я ничего не затеваю.

Очень не хочется, чтобы кто-то меня остановил.

Никита

В последний момент она сказала «прощай» вместо «до свидания» и поцеловала меня в щеку.

Я твержу себе, что это обычный дружеский жест, но по телу бегают мурашки. Едва удержался, чтобы не затащить ее в свой дом.

Запереть бы эту дурочку от греха подальше, прикрутить к батарее, лишь бы Алика не делала то, что она затеяла. Но вместо этого лишь киваю:

– Если что – обращайся.

Алика смотрит на меня так, будто не уверена в том, что мы увидимся снова. Я обещал себе больше не влезать в эту дрянную историю.

После того как меня чуть не придушили как котенка, я поклялся, что ноги моей в этом больше не будет.

Но, чувствую, сидеть на месте, когда ее будут убивать, тоже не смогу.

Эх, Алика, почему ты влюбилась именно в этого парня?