Девушки судьбы и ярости. Страница 19

– Спасибо, Нитта, – перебил Кетаи Ханно, когда Чань с побагровевшим лицом начал подниматься со стула. – Давайте не отвлекаться.

Тут вмешался другой член совета:

– Лорд Ханно, если позволите, я бы хотел вернуться к предложению, чтобы Меррин проник во дворец. Почему он не может проникнуть туда по воздуху? Если бы мы только могли посмотреть, что Король делает со своей армией...

– Это место находится под строжайшей охраной! – воскликнул другой советник. – Такое мероприятие будет граничить с самоубийством!

– Лично я, – сказала Лова, – совершенно не возражаю, чтобы этого предателя-цыплёнка поймали и зажарили живьём на обед Королю. Но как он передаст нам информацию, если Король переварит его в желудке? Или когда его выбросят в кучу парного...

– Хватит! – хлопнул ладонями по столу Кетаи. – Какими бы ни были его недостатки, Меррин остаётся членом нашего клана. Я не потерплю, чтобы о нём говорили в таких выражениях.

– Вот как? – вскипела Лова. – Зато ты уже потерпел, когда он предал всех нас, благодаря чему убили сотни моих кошек, а одна девушка отправилась обратно к насильнику! – воскликнула она.

Кетаи тут же вскочил.

– Вон отсюда! – он указал на дверь.

Лова оттолкнулась от стола.

– С удовольствием, – прорычала она. Её медового цвета шёрстка была взъерошена, она вскинула голову, с презрением оглядывая комнату. – В любом случае, с меня хватит этого бесполезного позёрства. Из-за нашей осторожности оба вице-командира убиты из засады, которую мы должны были предвидеть за восемь тысяч миль. А я, например, свободно владею только одним языком – мести.

Она выхватила из-за спины саблю и взмахнула ею с такой яростью, что члены совета, сидевшие ближе всех к ней, отпрянули.

Лова направила своё оружие на Кетаи:

– Дай знать, когда будешь готов продолжить разговор.

Затем она развернулась на каблуках и выбежала вон.

Нитта закатила глаза, глядя на Майну, и одними губами произнесла: "Вечно она играет на публику".

Лова не потрудилась закрыть за собой двойные двери. Пока слуги суетливо закрывали их, Кетаи вздохнул. На лице у него была усталость, которую Майна редко видела раньше.

Она снова посмотрела на стул напротив, и её насквозь пронзило его пустотой. Майна привыкла к присутствию того, кто его занимал – не в этой комнате (ей разрешили присоединиться к совету только после Лунного Бала, когда все претензии о том, что она не воин, развеялись), а в Нефритовом Форте вообще, рядом с отцом.

Рядом с ней.

Вице-командир – этого было недостаточно, чтобы выразить всё, чем был Цаэнь —примерно, как Нор для Ловы.

Когда они были любовницами, Лова рассказала Майне, как Нор практически вырастила её после смерти родителей. Старая женщина-тигрица не раз спасала ей жизнь. И хотя она на несколько десятилетий старше и гораздо опытнее в лидерстве, Нор без вопросов следовала приказам Ловы, когда та всего в 16 лет стала главой клана.

С момента получения известия о смерти Нор Лова скрывала свою скорбь по ней даже от Майны. Майна знала, что отец тоже скорбит о смерти Цаэня, но у него получается не так убедительно. Она видела его растерянность по слегка опущенным плечам, по тому, как он время от времени оборачивался к дверям, словно ожидая, что Цаэнь войдёт, помятый и уставший от битвы, но живой. Цаэнь был больше, чем вице-командиром Кетаи. Он был ближайшим другом отца, его возлюбленным.

Майна тоже скорбела по Цаэню – будто тот оставил в её душе ещё одну яму рядом с той, которую оставила Леи. Это было по-другому, но не менее значимо. В то время как Леи всегда ассоциировалась у Майны с будущим и надеждами, Цаэнь был неразрывно связан с её прошлым. Он был постоянной частью её жизни, этаким якорем её маленькой семьи, и она с трудом поверила, когда отец вернулся из Нантанны без него.

Это был ужасный момент. Силы Кетаи попали в засаду на обратном пути из Нантанны, и хотя они сражались так упорно, что солдаты Короля в конце концов отступили, Ханно потерял в битве более половины солдат. Сам Кетаи не видел смерти Цаэня, но один из воинов сказал ему, что видел, как демоны захватили его – и тому не удалось отбиться. Армия Короля подожгла лес, в котором они сражались, так что Кетаи и остальные были вынуждены бежать. Это был дополнительный удар – невозможность вернуть тела тех, кого они потеряли, и устроить им надлежащие похороны, которых те заслуживали.

Стоя теперь во главе стола, Кетаи, казалось, взял себя в руки. Сгущались весенние сумерки, его фигуру окрасило пурпурно-розовым сиянием.

– Я не совсем разделяю её выражений, – сказал он, – но Лова права. Мы действительно были слишком осторожны, даже наивны. Нельзя больше недооценивать сил Короля.

Он тяжело вздохнул. Бросив взгляд на пустой стул слева от себя, он выпрямился в полный рост, глядя по очереди на каждого сидящего за столом своими тёмными блестящими глазами, которые Майна так хорошо знала. Этот взгляд означал, что отец рассержен, настроен решительно и у него есть план.

И он сожжёт на месте любого, кто встанет у него на пути.

– Захар, Идзума, – он указал на двух советников. – Подготовьте планы операции по блокированию Золотого треугольника, как обсуждалось. Вы правы: если удастся перекрыть основные транспортные маршруты двора, то отрежем подход подкреплений к Сокрытому Дворцу. Оттуда мы начнём осаду дворца.

– Так быстро? – ахнул Захар.

– А чего мы ждём? – лицо Кетаи оставалось мрачным. – Новых союзников? Король тоже их ждёт. Время восстанавливать силы? Как мы видели, Король нам этого не позволит. Либо наш дворец будет в осаде, либо их. Нам и так потребуется по меньшей мере две недели на подготовку. Нельзя больше медлить. Надо нанести быстрый и мощный удар, – он обвёл взглядом сидящих за столом. – Кто-нибудь ещё хочет выразить свои сомнения?

Никто не произнёс ни слова.

– Хорошо. Значит, мы наконец пришли к согласию, – Кетаи обернулся. – Чань, я предоставляю тебе подготовить солдат к операции вместе с каждым главой клана. Они лучше всех знают, как организовать своих воинов.

Он раздал указания остальным участникам совета, пока не подошла очередь Майны и Чжинна.

Чжинна, как Нитту с Ловой, лишь недавно попросили присоединиться к совету в качестве почётных членов. Хотя большинство остальных не были в восторге от присутствия кошко-демонов, отношение к Чжинну было теплее, учитывая, кто его дочь. Все знали, что сделала Леи. Любому из Клана Бумаги, кто проткнёт Короля кинжалом, будут рады в Нефритовом Форте.

Кетаи приглашал и Тянь на встречи, но после первой она в гневе выбежала вон, совсем как Лова сегодня. "Этот военный совет хуже, чем мои старые приятели по маджонгу! – жаловалась она. – Аламак, что за сборище нытиков и старых пердунов! Позвольте мне вернуться на кухню. По крайней мере, там меня слушают!"

Нитта и Лова так громко радовались шумному уходу женщины-рыси, что Кетаи объявил пятиминутный перерыв, чтобы дать им возможность успокоиться.

Теперь Кетаи положил руки обратно на стол, линия его рта сжалась. Его затуманенные глаза скользнули по Майне и Чжинну.

– Пришло время решить, что делать с Леи. У меня есть мысли, но в этой комнате только один человек может принимать подобное решение.

Майна напряглась. Отец действительно собирается предоставить это ей? Подозревал ли он всё это время, что Леи на самом деле значит для неё? Волна благодарности нахлынула на неё, и она уже собиралась произнести громкое: "Да, конечно, мы должны спасти её," – как вдруг...

– Чжинн? – подсказал Кетаи.

Внутри у Майны образовалась холодная яма.

Отец Леи моргнул, по-видимому, ошеломлённый таким обращением. Последние две недели он тихо сидел за столом. Майна не понимала: то ли он напуган, то ли считает, что его не послушают.

– Как отец Леи, – сказал Кетаи, – за тобой последнее слово о том, спасать ли нам её.

Послышались протестующие голоса, но Кетаи поднял руку.

Пока члены совета внимательно разглядывали его, а большинство из них даже не скрывали своего недоверия, Чжинн выпрямился, сжал челюсти в той же горделивой позе, которая так часто была у его дочери, и обвёл взглядом ожидающие лица.