Хрупкое убежище (ЛП). Страница 8

— Это мои ступеньки, — фыркнула Ро. — И я бы не оступилась, если бы ты не подкрался.

— Я вовсе не подкрадывался. А твои ворота были открыты настежь. — По сути, прямое приглашение для любого, кто захочет наведаться — хоть к дому, хоть к ней. Безрассудство. Вот что это было.

Улыбка слетела с лица Шепа. Он уставился на сестру взглядом строгого родителя:

— Я же говорил, что тебе нельзя сюда. Это небезопасно.

Щеки Ро порозовели:

— Я просто хотела немного осмотреться. — Она замолчала на секунду, и в этой паузе повис какой-то напряженный, едва уловимый заряд. — Мне нужно было.

Жесткость на лице Шепа растаяла. Он обнял ее за плечи и поцеловал в макушку:

— Ладно. Но больше — никаких таких вылазок. Обещай.

— Обещаю, — пробурчала она.

Шеп отпустил ее и легонько подтолкнул к кухне и распахнутым французским дверям:

— Иди. Я быстро осмотрюсь с Энсоном, а потом обсудим план действий.

Ро бросила на меня взгляд. Уже не такой злой, но радости в нем тоже не было. Но она подчинилась без лишних споров.

Когда она наконец скрылась из виду, Шеп тихо присвистнул:

— Черт возьми, Энсон. Я не видел, чтобы кто-то выводил ее из себя так быстро.

Я заставил себя отвести взгляд от того места, где она только что стояла, и посмотрел на ее брата. Ее брата, напомнил я себе:

— Я думал, кто-то вломился. Могли бы подать на тебя в суд, если бы кто-то тут пострадал.

— Так вызвал бы копов, — парировал он. — Это их работа — ловить нарушителей.

Я сжал челюсть:

— Ты знаешь мое отношение к копам.

Шеп покачал головой:

— Это окружная шерифская служба маленького городка, а не гребаное ФБР. Это мой брат, черт побери.

Я пожал плечами. Мне было плевать, хоть это была бы сама мать Тереза — я не хотел иметь дел с законом. Совсем.

— Думал, справлюсь сам.

— Ладно. Только в следующий раз...

Я ждал.

Он не разочаровал:

— ...не делай этого.

Я не стал утруждать себя согласием — все равно соврал бы.

— Ты вообще собираешься осматривать дом или нет?

Шеп вздохнул и бросил взгляд через плечо:

— Вообще-то, сначала хочу поговорить с Ро. Убедиться, что она в порядке.

Что-то в этом заставило мое шестое чувство напрячься. Дело было не в том, что Шеп не привык проверять, как у кого дела — как раз наоборот. Но тут было что-то еще. Я сдержал желание задавать вопросы. Мне не нужно было знать. И не хотелось. Чем меньше информации — тем лучше.

— Ей стоит помнить, что теперь она не в городе живет, — пробормотал я. — Пусть закрывает ворота и запирает двери. Нужно быть осторожнее.

Я прищурился, дав понять, что это не просто совет.

Он коротко кивнул:

— Обязательно.

— Хорошо, — буркнул я и направился в самую пострадавшую от огня часть нижнего уровня, стараясь не думать о том, примет ли Ро эти меры предосторожности. Потому что я знал, чем всё может закончиться. Особенно для женщин. Если они вовремя не подумают о безопасности.

5

Роудс

Я глубоко вдохнула, идя от главного дома к гостевому коттеджу. Вместо затхлого воздуха с примесью дыма мои легкие наполнились ароматом сосен пондероза. Каждый вдох понемногу смывал охватившую меня панику и преследующие воспоминания.

Но раздражения это не убрало. Перед глазами все еще стояло самодовольное выражение лица Энсона. Он даже не пытался улыбнуться. Наоборот — казалось, его до чертиков бесило то, что ему приходится иметь со мной дело.

Я много раз слышала, как Шеп рассказывал о своем лучшем друге со времен колледжа, но истории о студенческих днях в Орегонском университете никак не вязались с тем человеком, которого я встретила сегодня.

Тот Энсон, о котором говорил Шеп, был легким на подъем и с озорной искринкой. Человек, которого я увидела сегодня, оказался холодным и резким. Даже несмотря на то, что он буквально спас мне задницу.

Я поморщилась, вспоминая свою реакцию. Срываться на ком-то — это не про меня. Даже когда кто-то этого заслуживает. Но Энсон застал меня в самый уязвимый момент, а я терпеть не могла, когда кто-то видел меня такой. Никогда.

Телефон завибрировал в заднем кармане джинсов. Я вытащила его, благодарная за отвлечение. Благодарность моментально исчезла, когда я увидела имя на экране. Нет, назвать его бывшим было бы неправильно. Но как еще назвать человека, с которым сходила на четыре свидания, а теперь он не даёт мне покоя?

Девис: Как насчет ужина сегодня?

Я нахмурилась, глядя на экран. Никакого ужина — ни сегодня, ни завтра, ни через год. Я винила ту помутненность рассудка, которая заставила меня пойти с ним больше чем на одно свидание. Либо дело было в воспоминаниях о Девисе времен школы. Тогда он был веселым, обожал походы и скалолазание. Немного бабником, но не мерзавцем. А сейчас — сплошное самодовольное ничтожество.

Послышался хруст гравия под чьими-то ботинками. Я обернулась и сунула телефон обратно в карман. Ко мне целеустремленно шел Шеп. Даже несмотря на кепку, скрывавшую его глаза, я увидела в них тревогу. Меня скрутило внутри. Я ненавидела быть причиной его беспокойства. На его плечах и так лежало слишком многое.

Он обнял меня, не давая вставить ни слова.

— Все в порядке?

Я глубоко выдохнула:

— Все хорошо.

Шеп отпустил меня, но взглядом продолжал изучать мое лицо, словно пытаясь уловить ложь.

— Честно. Если не считать твоего угрюмого друга, который до смерти меня напугал.

Шеп поморщился, но тут же уставился на меня:

— Тебе не стоило там лазить. Я же предупреждал, что это небезопасно.

Вина кольнула меня в грудь. Очередной повод добавить Шепу забот.

— Знаю. Просто... мне нужно было осмотреться, пока никого нет.

Я провела ладонями по джинсам. На самом деле — мне нужно было войти, когда никто не увидит. На случай, если я вдруг сломаюсь.

Напряжение в его плечах чуть спало.

— Ро.

— Я не сорвалась. Все нормально.

Он чуть пригнулся, заставляя меня встретиться с его янтарными глазами:

— Если тебе захочется хоть немного выговориться — ты знаешь, что можешь. Мы рядом, чтобы помочь.

Я прикусила внутреннюю сторону щеки:

— Я говорила об этом с Норой. И с Фэллон.

— По минимуму, — возразил Шеп.

— А ты сам лучше? Не вижу, чтобы ты выкладывал всем свои переживания на всеобщее обозрение.

На его лице мгновенно появилась непроницаемая маска. И я почувствовала себя последней сволочью. Его черты застыли, став совершенно закрытыми.

— Мне нечего скрывать. У меня нет того груза, что у тебя, Ардена, Трейса и Кая.

Он был прав — у нас четверых и правда хватало шрамов, и душевных, и физических. Но и у него свои были. Просто он не хотел с ними сталкиваться. Впрочем, в итоге всем нам повезло попасть туда, где мы обрели хоть какую-то безопасность и стабильность. Колсоны дали нам это, взяв в свою семью.

Я носком ботинка пошевелила камешек:

— Это не соревнование.

Шеп вздохнул:

— Конечно, нет. Просто знай, что можешь поговорить со мной в любой момент.

Грудная клетка сжалась так, что стало трудно дышать. Господи, у Шепа было самое большое сердце на свете.

— Я знаю.

— Вот и хорошо.

Он снял кепку, перевернув ее в руках, чтобы лучше разглядеть дом:

— Нам понадобится время, чтобы разобраться с ущербом. Но как только хотя бы часть будет безопасна, ты сможешь зайти и забрать все, что тебе нужно. Или я сам принесу.

Горло сжалось, язык стал тяжелым, как свинец. Мне почти ничего не осталось от семьи: несколько фотографий, любимые книги из библиотеки, мамино лоскутное одеяло из гостиной, которое Нора настояла забрать. Но когда пожарные предложили зайти внутрь за остальным, я отказалась.

Я тогда не была готова. Будто, увидев все эти вещи, я бы поняла, что все это случилось на самом деле.

Но теперь я хотела их. Хотела сохранить. Хотела помнить.

— Спасибо, — прошептала я.

Я заметила движение краем глаза и увидела, как массивная фигура Энсона вышла из дома и направилась к своему пикапу. Солнечный свет высветил его светлые пряди в темно-русых волосах. Цвет совершенно не сочетался с его тёмной натурой, но удивительно подходил к его серо-голубым глазам. Они напоминали океан, перевёрнутый ураганом.