Хрупкое убежище (ЛП). Страница 26

— Трейс не поверит, что я вдруг стал каким-то криминальным Шизофреником из «Игры разума».

— Скажи, что тебе что-то не дает покоя в этом пожаре. Что ты немного покопался. Это звучит правдоподобно.

Желание послать все к чертям и убраться отсюда подальше было почти невыносимым. Я хотел быть как можно дальше от всего, что связано с извращенными умами и злом. Но если кто-то действительно поджигал те места, где бывала Ро — этот кто-то был именно таким.

Шеп выругался:

— Ладно, постараюсь. Но учти — Трейс начнет копать сам. Будет здесь чаще.

Я сглотнул, борясь с неприятным ощущением при мысли о полиции рядом со мной — слишком много плохих воспоминаний. Но если кто-то целенаправленно преследовал Ро, именно этого ей сейчас и нужно.

Я вышел на улицу в легкий вечерний ветерок и в последний раз сорвал с лица маску. Господи, как же я их ненавижу.

Остальные из бригады сделали то же самое, направляясь к своим машинам. Только Оуэн замешкался, не торопясь к своему потрёпанному пикапу.

Я наконец посмотрел в его сторону.

Он смял маску в руке, уставившись в гравий:

— Ты был прав.

Я молчал, давая ему возможность выговориться.

— Про этот чертов каркас. Пахнет гарью, — пробурчал Оуэн.

Со мной такое случается нечасто, но сейчас мне захотелось усмехнуться.

Наконец Оуэн поднял взгляд:

— Извини, что вел себя как мудак. Терпеть не могу такие дотошные штуки. Поэтому я и в отделке полный ноль.

— Понимаю, — отпустил я его. — Гораздо приятнее видеть быстрый результат каждый день.

— Ага. — Он кинул взгляд на дом. — Меня начинает корежить, когда слишком долго работаю в одной точке.

Я нахмурился, вспоминая кое-что из его поведения раньше. Похоже, у Оуэна СДВГ. Это многое объясняло — тяжело часами сосредотачиваться на одном и том же.

— Завтра буду менять тебе задания каждые пару часов. Может, и не то, что тебя вдохновляет, но хотя бы не заскучаешь.

Оуэн посмотрел на меня:

— Было бы круто. Спасибо.

— Без проблем.

— Мы с Карлосом собираемся в бар. Не хочешь с нами?

Я покачал головой:

— Нет, я пас. Но спасибо.

Оуэн расплылся в улыбке во все зубы:

— Не удивлен. Ты прямо-таки предан этому образу одинокого волка, начальник.

Я нахмурился, что вызвало у него еще больший смех.

— До завтра, — крикнул он, махнув рукой.

Я не ответил. Даже не знал, что хуже — Оуэн в своем детском режиме или в дружелюбном.

Звонкий смех заставил меня обойти дом и выйти к гостевому коттеджу. Но стоило мне увидеть, что там происходит, я застыл на месте.

Ро поставила разбрызгиватель на клочке травы — наверное, чтобы семена лучше взялись и поросло поровнее. Но у Бисквита, судя по всему, были совсем другие планы. Непропорциональный пес радостно лаял, набрасываясь на струи воды.

— Бисквит! — крикнула Роудс. В голосе не было ни злости, ни раздражения. — Ко мне!

Пес бросился в ее сторону, но, едва приблизившись, юркнул в сторону. Она нырнула за ним, пытаясь схватить за ошейник, но промахнулась и угодила прямо под струю.

Она взвизгнула от ледяной воды, а потом снова расхохоталась:

— Ты именно этого и добивался, да?

Бисквит ответил заливистым лаем.

Ро перепрыгнула через разбрызгиватель, погнавшись за ним. Они устроили какую-то свою игру в догонялки, понятную только им двоим. Мокрые пряди ее темных волос прилипли к лицу, майка и шорты облепили тело. Но она выглядела… счастливой.

В груди шевельнулось какое-то странное чувство. Нежеланное, чужое. Но я не мог оторваться. Меня тянуло ближе — к этому свету и хаосу.

Бисквит заметил меня, весело гавкнул и подбежал, остановившись буквально в полуметре. Потом встряхнулся. Я бы не подумал, что в таком некрупном псе может быть столько воды, но через пару секунд я стоял насквозь мокрый.

Ро в ужасе прикрыла рот рукой, а потом прыснула от смеха, разглядывая меня.

— Ты смеешься надо мной? — процедил я.

Она широко улыбнулась:

— Ни за что.

Я сузил глаза:

— Если бы ты нормально дрессировала собаку, этого бы не случилось.

— Правда?

— Да, — отрезал я.

Но она двинулась быстрее, чем я успел среагировать. Мгновенным движением схватила разбрызгиватель и направила струю прямо на меня:

— А вот это? Этому я тоже могла бы его научить?

Бисквит запрыгал, обожая новую игру.

Ледяная вода хлестала по мне. Я пустился в бег, даже не успев об этом подумать.

Ро закричала, когда я накинулся на нее, обхватил за талию и втолкнул в струи воды:

— Она ледяная!

— Ты так думаешь? — крикнул я в ответ.

— Сдаюсь! Сдаюсь! — завизжала она.

Я вытащил ее из-под воды, но руки отпускать не спешил.

Ро откинула мокрые волосы с лица, ее ореховые глаза поймали мои. Дыхание у нее перехватило, взгляд скользнул к моим губам.

Грудь ее вздымалась, прижимаясь ко мне — столько жара, несмотря на ледяной душ.

Мне надо было отпустить ее. Сделать шаг назад. Но я не мог. Только и мог смотреть в эти ведьмины глаза.

— Ты не понимаешь, в какую игру играешь, Безрассудная.

Игру, которая может оставить нас обоих в руинах.

16

Роудс

Грубый, хриплый голос Энсона прозвучал, как чистая угроза, но по коже побежали сладкие мурашки. Я не отвела взгляда от его ледяного взгляда:

— По-моему, очень даже веселая игра.

Его глаза скользнули к моим губам. Он стоял так близко, что я будто ощущала его вкус в воздухе между нами.

Раздался лай, и Бисквит с разбегу врезался в нас, явно решив тоже поучаствовать в веселье.

— Уф! — Энсон отступил на шаг, и я сразу ощутила потерю его тепла, как будто воздух вокруг похолодел.

— Он удивительно сильный, — проворчал Энсон.

Бисквит весил килограммов двадцать, но мышцы у него были как у бодибилдера.

— Прости, — пробормотала я, щеки вспыхнули. Господи, я ведь едва не поцеловала его? Что-то подсказывало, что он бы не оценил этот порыв.

Я махнула рукой в сторону коттеджа:

— Пойдем. Шеп оставил здесь спортивную одежду на случай, если решит побегать. Можешь взять что-нибудь из его вещей.

— Мне не нужно...

Я вперила в него взгляд:

— Правда хочешь сесть мокрым в пикап и угробить кожаный салон?

Он бросил взгляд через плечо на свою машину, пока остальные разъезжались по домам:

— Нет, — буркнул он.

Я едва не рассмеялась. Мужчины и их игрушки.

— Будто я приговорила тебя к смертной казни. Не думаю, что ты умрешь, если зайдешь в мой дом.

Энсон ничего не ответил, только хмуро двинулся к двери. Он зашел внутрь, не спрашивая разрешения, но ботинки снял на крыльце. Я последовала за ним, стянув свои шлепанцы и придерживая дверь для Бисквита, который уже успел отряхнуться.

Энсон прошел по коридору и застыл в гостиной, которая плавно переходила в маленькую кухню. Его глаза округлились, уставившись на камин:

— Это что, член?

В его голосе прозвучал такой ужас, что я расхохоталась:

— Это мой цветок-член, если уж на то пошло.

Он резко повернулся ко мне:

— Зачем?

На губах заиграла искренняя улыбка:

— Лолли мне его сделала.

На лице Энсона вместо ужаса появилась смесь понимания и легкой паники:

— Она мне нравится.

— Ты ей тоже. Но будь осторожен: она хочет, чтобы твой рот был занят не разговорами.

На лице Энсона отразился настоящий ужас. Я снова прыснула от смеха. Он содрогнулся:

— Она и правда пугающая.

— Бояться Лолли — это мудро.

Энсон только буркнул в ответ.

— Подожди минутку. Сейчас принесу тебе одежду.

Я направилась к бельевому шкафу в коридоре, где Шеп оставил несколько комплектов шорт и футболок. Взяв по одной вещи, вернулась обратно.

Энсон окидывал взглядом все вокруг, отмечая каждую мелочь. Даже не глядя на меня, сказал:

— Это не ты.

Я нахмурилась:

— Что ты имеешь в виду?

Он медленно развернулся ко мне: