Хрупкое убежище (ЛП). Страница 14

— Не проблема. Сезон котят всегда суматошный, — я присела на корточки на уровне пса, но руку пока не протягивала — хотела, чтобы он сперва привык к моему запаху.

Нэнси убрала вьющиеся пряди с лица:

— И не говори. У меня сейчас два помета.

Я посмотрела на темные круги под ее глазами:

— Ты хоть спишь иногда?

— Мы с Кеном по сменам чередуемся. Набираю часов пять-шесть.

— Заслуженные очки ангела, — улыбнулась я. — Но тебе бы и в спа съездить не помешало.

Громкий, заливистый смех Нэнси закружился в воздухе:

— Летом, может, осенью. Там посмотрим.

Но я знала — не поедет. Ей казалось, что уехать — значит оставить животных без заботы. Приют Wags & Whiskers был ее гордостью, ее смыслом жизни. Она никому не доверяла управлять им в своё отсутствие.

Я снова перевела взгляд на черного пса. Его уши дернулись.

— Что о нем нужно знать?

Нэнси вздохнула:

— Его подбросили у Касл-Рока. Женщин он еще терпит, а вот мужчин недолюбливает.

Глубокая боль отозвалась в костях. Это могло означать только одно — какой-то мужик с ним нехорошо обошёлся. Ублюдок.

— Имя у него есть?

— Думала, ты сама его выберешь, когда познакомишься с ним поближе.

Пес немного подался ко мне.

— Привет, дружок, — мягко сказала я.

От моего голоса он подполз еще ближе.

Я вытащила из заднего кармана пакет с лакомствами, которые всегда держала в машине:

— Как насчет печенья? Я сама терпеть ее не могу, но запах сильный — обычно собаки в восторге.

Как только я вскрыла пакет, пес тут же начал активно принюхиваться. Я усмехнулась и достала кусочек, протянув ладонь.

Он вытянул шею и быстро схватил угощение.

— Хороший мальчик, — похвалила я и достала еще.

На этот раз он уже подошел поближе. После четвертого кусочка я медленно подняла руку и почесала его под подбородком. Он растаял, задняя лапа начала отбивать ритм.

— Вот тут твоя точка, да?

Зад собаки начал забавно вилять из стороны в сторону.

— Ты умеешь с ними обращаться, — улыбнулась Нэнси. — Всегда умела.

Во мне кольнуло легкое, глухое эхо боли. Спустя месяц после того, как я переехала к Колсонам, Лолли затащила меня забирать котенка, которого кто-то нашел в мусорном контейнере за Pop.

У него была редкая, жесткая шерсть и блохи. Мыли мы его дважды, и у меня до сих пор остались царапины на память. Тогда я не хотела этим заниматься — утопала в собственном горе. Но ухаживая за этим огненным, замученным созданием, помогая ему исцелиться и снова начать доверять, я сама начала заживать.

С тех пор я постоянно брала на передержку животных. Нет большей гордости, чем передать очередного подопечного в его настоящий дом, зная, что теперь у него будет жизнь, которую он заслуживает.

— А этот — просто лапочка, — прошептала я, когда пес прижался ко мне всем телом. — Хочешь пойти домой со мной?

Пес посмотрел на меня огромными глазами. В них клубилось столько неуверенности, но он послушно последовал за мной к машине, когда я встала. Я открыла заднюю дверь, и он легко запрыгнул внутрь. За это я тут же почесала ему ухо.

Когда я захлопнула дверь, Нэнси обняла меня:

— Спасибо.

— Всегда пожалуйста, — ответила я, сжав её в ответ. — Буду присылать обновления и много фоток для сайта.

Мы любили выкладывать фото новых животных сразу, чтобы искать потенциальных хозяев. А ближе к готовности уже начинали принимать заявки. Но с этим парнем придётся поработать пару недель, как минимум.

Я отпустила Нэнси, села за руль. Голова пса тут же высунулась из-за собачьего гамака на заднем сиденье. Я усмехнулась и протянула ему ещё одно лакомство:

— Как насчет поездок на машине?

Язык вывалился, он радостно задышал.

— Считаем это за «да». — Я включила передачу и выехала от дома Нэнси на окраине города. Пока мы ехали, я приоткрыла заднее окно — на случай, если пес захочет высунуться.

Понадобилось ровно две с половиной секунды. Уши, которые до этого торчали вверх, теперь развевались на ветру. Я не смогла сдержать смех. Ах, простая радость — ветер в ушах.

— Машину одобрил. На одно дело меньше, чему придется учиться.

Дорога до поворота к дому заняла всего несколько минут. Дом. Слово по-прежнему звучало чуждо. Хотя в семье Колсонов я всегда чувствовала себя желанной, по-настоящему домом это не стало. И с тех пор я боялась к этому тянуться.

Пес втянул голову обратно, переместился к переднему стеклу, чтобы смотреть вперед.

— Нас ждут трудности, но мы справимся вместе.

Я одной рукой держала руль, а другой снова почесала его под подбородком. Он тут же застучал лапой по сиденью.

Подъезжая к дому, я заметила скопление машин у основного здания. В основном — пикапы разных марок, почти все я узнала. Но в животе все равно кольнуло. Работа официально начиналась.

И это было хорошо. Необходимо. Самое время.

Я припарковалась у гостевого коттеджа и выскочила из машины. Открыла заднюю дверь, взялась за поводок. Пес спрыгнул, задрав нос кверху, и жадно втянул воздух. А потом вдруг зарычал и залаял — низко, глухо, будто из преисподней.

Я обернулась, чтобы увидеть, что вызвало такую ярость у пса, и заметила знакомую темно-русую щетину, выглядывающую из-под тени бейсболки. Энсон замер, взгляд его упал на собаку рядом со мной.

— Не знал, что у тебя есть собака.

— У меня ее нет, — отрезала я, прекрасно помня наш предыдущий разговор.

Энсон просто приподнял бровь. Конечно, он умел задавать вопросы без единого слова.

— Я беру животных на передержку из местной организации. Ему мужчины не особо нравятся.

К моему удивлению, Энсон опустился на гравий, сгорбившись, чтобы казаться меньше.

— Есть лакомства?

Я вытащила пакет из кармана и молча бросила ему. Движение поймавшего пакет Энсона только усилило рычание пса, но он никак на это не отреагировал. Открыл пакет и зажал в ладони несколько кусочков печени.

Пес продолжал низко рычать, но в воздухе уже замелькали его обнюхивания.

Энсон бросил лакомство прямо к его лапам. Тот перестал рычать ровно на секунду, чтобы его проглотить.

— Ослабь поводок, — сказал Энсон, не поднимая глаз.

Я метнулась взглядом между псом и угрюмым ублюдком:

— Ты уверен? — Каким бы занозой в заднице ни был Энсон, я не хотела, чтобы моего нового подопечного усыпили за нападение.

— Ослабь, Безрассудная, — повторил он.

Я скривилась от прозвища, но отпустила еще пару футов поводка. Этого хватало для свободы, но не давало возможности добраться до лица Энсона.

Как только я дала слабину, он бросил очередную порцию лакомств. Одно. Другое. Третье. Пес не мог одновременно жрать и нападать. Он выбирал еду.

— Хороший мальчик, — мягко проговорил Энсон, бросая еще пару кусочков.

Рычание постепенно стихло, Энсон щелкнул языком и кинул еще.

— У тебя кликер есть?

Я нахмурилась:

— Для гаража?

— Нет, — не глядя, пояснил Энсон. — Тренировочный. Звук отмечает правильное поведение. Ты можешь щелкать быстрее, чем успеваешь давать лакомство. Щелчок дает понять, что пес сделал что-то верное, и награда близко.

Я всегда занималась базовой дрессировкой с каждым новым подопечным, но в основном приучала к разным стимулам и туалету.

Энсон показал псу лакомство, затем поднял его вверх. Пес послушно плюхнулся на попу. Энсон щелкнул языком и бросил угощение.

Не произнося ни слова, он выстроил дорожку из лакомств, ведущую ближе к себе. Пес с легкостью схомячил первые два, но потом замешкался, метался вперед и назад. Энсон оставался абсолютно неподвижен, позволяя тому самому выбирать темп.

Постепенно пес приблизился. Взял одно угощение, другое. Наконец, Энсон протянул ладонь с двумя кусочками. Пес метался взглядом между лакомствами и Энсоном. В одно мгновение схватил один кусочек и отскочил назад.

Энсон снова щелкнул языком и бросил еще один кусочек чуть дальше от себя. Пес съел его и вернулся ко мне. Энсон медленно поднялся, не делая резких движений.