Хрупкое убежище (ЛП). Страница 13

Похоже, она уставилась на меня с укором.

Я рассмеялась, оттолкнулась от машины и направилась к главной теплице. У нас их на территории было несколько. Bloom был далеко не маленькой семейной фермой. Семья Дункана управляла им уже не одно поколение, и с каждым годом он понемногу разрастался. Теперь тут был даже небольшой кафе, где покупатели могли взять завтрак, обед или кофе.

Я проверила дверную ручку теплицы — как и ожидала, Данкан уже был внутри, хотя я приехала за пятнадцать минут до начала смены.

— Ты тут, Данк? — позвала я.

Фигура выпрямилась в середине второго ряда. Дункан был на несколько лет старше меня, с загорелой кожей, говорящей о годах, проведанных под солнцем.

— Доброе утро.

— Как наши малыши? — кивнула я на рассаду перед ним.

Он улыбнулся:

— Держатся.

Но уголки губ тут же опустились, когда он внимательно изучил мое лицо. Он прочистил горло:

— Как прошло вчера?

Я прикусила губу, чтобы не дать раздражению прорваться наружу. Проблема жизни в маленьком городке в том, что все знали твое прошлое. Знали все подробности твоей жизни. Даже когда беспокойство шло от доброго сердца, оно порой казалось удушающим.

— Хорошо, — наконец ответила я, улыбнувшись. — Лолли сделала мне цветок-член для нового дома, так что как иначе могло пройти?

Брови Дункана взлетели вверх, он закашлялся:

— Ты сказала цветок-член?

Я вытащила телефон, пролистала до нужной фотографии и показала ему экран. Щеки у Данкана порозовели, он замотал головой.

Я не выдержала — расхохоталась:

— Можно устроить ей выставку прямо здесь. Она бы была в восторге.

Дункан провел рукой по бороде:

— Я не хочу сесть за растление малолетних.

— Кили вчера за ужином попросила свой собственный цветок-член. Трейс не обрадовался.

Данкан усмехнулся:

— Не сомневаюсь. Кстати о братьях, надо еще пару позиций собрать для заказа Шепа.

— Конечно. У тебя есть список? — я заблокировала телефон и сунула его в карман. Шеп сейчас заканчивал красивый новый дом в предгорьях и, как перфекционист, сам курировал и ландшафт.

Дункан достал из заднего кармана измятый клочок бумаги и протянул мне:

— Вчера почти все уже собрал и отвез на погрузку, но кое-какие цветы решил не рисковать оставлять на ночь. Справишься с остальным?

Я бегло просмотрела список, уголки губ дернулись. На то, чтобы научиться разбирать каракули Данкана, у меня ушли годы. Почти все уже было вычеркнуто — остались только те растения, которые могли бы заинтересовать оленей.

— Все ясно. После полива займусь. Еще пионов надо бы поближе к фасаду вытащить — некоторые уже начинают распускаться.

Данкан посмотрел на меня в упор:

— Когда ты уже возьмешь на себя должность управляющего?

Я скривилась:

— Где-то между «никогда» и «ни за что».

Он покачал головой:

— Ты знаешь почти все о каждом растении здесь. У тебя отличная интуиция, ты прекрасно работаешь с людьми, а зарплата — почти вдвое выше.

Мне было все равно на деньги. Я жила скромно, без особых излишеств. А теперь, когда у меня был собственный дом без долгов, нужно было еще меньше.

— Мне не нужен лишний стресс, Данк.

Он что-то проворчал себе под нос.

В животе шевельнулась легкая вина. Должность управляющей значила бы постоянную ответственность, люди рассчитывали бы на меня. А я не хотела этого груза. Хоть я и работала в Bloom со школы, карьерных амбиций у меня не было. Меня устраивало то, как все есть. Зарплата покрывала нужды, а оставшееся время я тратила на радости жизни. Я не принимала это как должное, зная, что ничто не гарантировано. Поэтому я просто жила, наслаждаясь каждым моментом.

— Если передумаешь — скажи, — пробормотал он.

— Обязательно. — Я не стала ждать продолжения разговора, быстро направилась к двери теплицы и вышла на утреннее солнце. Вдохнула полной грудью прохладный воздух. Он немного успокоил мою тревогу.

Прищурившись, я пробежалась глазами по списку и наметила план. Взяла тележку у стоянки и принялась за работу. Минут за двадцать я собрала все необходимое и как раз подошла к месту погрузки, когда ко мне подъехал грузовик. Только это был не серебристый пикап Шепа с прицепом. Это был черный, идеально отражающий характер человека за рулем.

Я собралась, натянув на себя броню и вспомнив слова Шепа. Энсон кое-что пережил. И то, что он пережил, сделало его тенью прежнего себя. Закрыло его холодом. Возможно, этот лед и был его щитом, способом держать людей на расстоянии.

Грузовик развернулся, чтобы Энсон мог сдать назад к импровизированной зоне разгрузки. Я старалась сосредоточиться на сигнале заднего хода, а не на том, как мою кожу покалывает от ощущения его близости. Как только машина замерла, я шагнула вперед и отстегнула прицеп.

По гравию послышались шаги.

— Не стоило так делать.

Я бросила взгляд в сторону, открывая заднюю дверь. Энсон был в бейсболке, скрывавшей глаза от света, но солнце всё равно выхватывало светлые пряди в его густой бороде.

— Что именно?

— Подошла за прицеп, не дождавшись, пока я полностью припаркуюсь.

Я закатила глаза:

— Я видела, что ты уже не в движении.

Его серо-голубые глаза скользнули по моему лицу, оценивая:

— Могу и передумать.

— И тебе доброе утро, Энсон. Как спалось? — натянула я широкую улыбку, граничащую с клоунской.

Что-то мелькнуло в его взгляде, но исчезло так быстро, что я усомнилась — было ли вообще. Он повернулся к ряду растений:

— Это все наше?

Я кивнула:

— Загрузим быстро.

Энсон кивнул и направился к самому тяжелому. Он легко поднял молодое деревце — саженец осины. Футболка туго натянулась по его груди, когда напряглись бицепсы.

Я поспешно отвела взгляд и переключилась на кустарники. Мы работали молча, но тишина быстро начала лезть под кожу.

— Значит, вы сегодня заканчиваете дом? — спросила я, отчаянно пытаясь нарушить это гнетущее молчание. Если Энсон не заговорит, я начну петь — сомневаюсь, что он этого хочет.

— Вероятно.

И все. Одно слово — и к следующему кусту.

На этот раз меня это не раздражало — наоборот, я невольно хихикнула.

Шаг Энсона сбился перед прицепом:

— Что?

Я расплылась в улыбке:

— Болтун из тебя прям знатный.

Он нахмурился и полез в прицеп.

— Ну... — я попробовала еще раз. — Как тебе живется в Спэрроу-Фоллс?

Я могла превратить это в игру: выяснить, какие кнопки нажимать, чтобы разговорить Энсона.

— Нормально, — отрезал он, хватая сирень.

Я прикусила губу, сдерживая смех:

— Ты вообще умеешь отвечать больше чем одним словом?

— Нет.

Тут я не выдержала и расхохоталась. Ну невозможно было сдержаться.

— Ладно, давай тогда играть в игру на одно слово. Озера или океаны?

Энсон замер и медленно повернулся ко мне:

— Ты чем это тут занимаешься?

Я пожала плечами:

— Ты лучший друг моего брата. Тебе придется работать у меня дома еще долго. Не думаешь, что было бы неплохо хоть немного узнать друг друга? Может, даже подружиться?

Неправильное слово.

С его глаз словно ушел весь синий оттенок — осталась чистая сталь.

— Я не завожу друзей. Я не играю в глупые девчачьи игры. Просто дай мне работать и не мешай.

Такой удар больнее пощечины. Но я не показала этого.

— Может, я и глупая. Но глупая — все же лучше, чем мудак.

С этими словами я развернулась и направилась поливать растения в северной теплице. Пусть сам загружает свой долбанный прицеп.

— Спасибо, что забрала его, — сказала Нэнси, передавая мне поводок. — Не хотела тебя дергать еще как минимум неделю. Думала, дать тебе время обжиться в новом доме. Но крайние меры требуют срочных решений.

Я взяла в руки толстый зеленый поводок. Пес поднял на меня глаза, полные печали. Из какой помеси пород он вышел — гадать можно было бесконечно. Коренастое тело с короткими ножками, голова будто бы в два раза больше, чем должна быть. Его черная шерсть тускло поблескивала, но я знала — месяц нормального питания все исправит.