Сладкий уголок в другом мире (СИ). Страница 6

— От него! — выдохнула девочка, протягивая пакет. Ее глаза блестели от возбуждения. — Сказал, это для "того самого облака"!

Алиса развернула сверток с трепетом. Внутри оказались:

Флакон с розовой водой, помеченный королевской печатью

Мешочек необычного сахара с золотистыми кристаллами

Серебряная лопатка с изящной гравировкой "E.R."

Ее пальцы дрогнули, когда она коснулась инициалов матери Эдриана. В этот момент гром грянул прямо над пекарней, заставив обеих девушек вздрогнуть.

Когда часы пробили десять, Алиса уже потеряла счет времени. Пятая попытка бисквита лежала перед ней — снова неудачная. Она с досадой отодвинула тарелку, когда услышала тихий скрип двери.

Эдриан стоял на пороге, неожиданно простой без своего обычного аристократического величия. Его волосы были мокрыми от дождя, а на сапогах — следы уличной грязи.

— Вы... — начала Алиса, но он перебил ее жестом.

— Не вставайте, — сказал он, сбрасывая промокший верхний камзол. — Я видел свет в окне. Думал, Гаррет задержался.

Она покачала головой:

— Он ушел в таверну. А я... — ее голос дрогнул, — я не могу добиться нужной текстуры.

Эдриан подошел к столу и, не спрашивая разрешения, отломил кусочек неудавшегося бисквита.

— Слишком много муки, — констатировал он. — И яйца должны быть комнатной температуры.

Алиса удивленно подняла брови:

— Вы разбираетесь в выпечке?

Его губы дрогнули в подобии улыбки:

— Моя мать считала, что каждый джентльмен должен уметь три вещи: фехтовать, танцевать и печь бисквит.

Они проработали бок о бок несколько часов. Эдриан оказался удивительно искусным помощником — его руки, обычно такие изящные и ухоженные, ловко управлялись с кухонной утварью.

— Вот секрет, — он поднял миску с идеально взбитыми белками. — Воздух. Бисквит должен дышать.

Алиса наблюдала, как в свете масляных ламп его профиль кажется менее строгим, более человечным. Капли дождя, застрявшие в его ресницах, сверкали как бриллианты.

— Почему вы на самом деле пришли? — спросила она неожиданно для себя.

Он замер на мгновение, затем медленно положил венчик:

— Боялся, что Валмор снова появится. И... — его голос стал тише, — что вы сожжете пекарню, пытаясь угодить королеве.

Когда наконец получился идеальный бисквит и торт был закончен, буря за окном разыгралась не на шутку. Вода хлестала по стенам, а ветер выл в дымоходе, создавая жутковатую мелодию.

— Вам нельзя идти в такую погоду, — Алиса с тревогой смотрела на бушующую стихию.

Эдриан уже надевал свой плащ:

— Я пережил худшие бури на северных границах.

— Но ваша рана... — она машинально протянула руку к его предплечью, где под рубашкой угадывалась повязка.

Он неожиданно схватил ее за руку:

— Тогда проводите меня. Хотя бы до перекрестка.

Дождь обрушился на них с новой силой, как только они вышли на улицу. Вода заливала лицо, проникала за воротник, делала одежду невыносимо тяжелой.

Эдриан шел впереди, освещая путь фонарем, когда вдруг резко остановился. В свете огня Алиса увидела, как он сжимает зубы от боли — рана явно беспокоила его.

— Это безумие, — пробормотал он, глядя на ее дрожащие губы.

Прежде чем она успела что-то сказать, он снял плащ и накинул ей на плечи. Ткань, еще сохранившая тепло его тела, пахла дождем и чем-то неуловимо "ним".

— Нет! — она попыталась сопротивляться. — Вы же...

— Я лорд Рейтель, — перебил он, застегивая плащ у нее на шее. — А вы — единственная, кто может испечь торт для королевы. Приоритеты очевидны.

И, не дав ей возразить, он шагнул в ливень. Его силуэт быстро растворился в водяной пелене, оставив Алису стоять под козырьком лавки с неожиданным грузом на плечах — и в груди.

Вернувшись в пекарню, не прошло и полу часа, как приехал королевский гонец, который забрал тот самый торт, над которым Алиса и Эдриан, бок о бок трудились всю ночь.

На следующее утро, когда Алиса вернула плащ камердинеру, старый слуга многозначительно поднял бровь:

— Его светлость просил передать, что торт получился идеальным. Как и... — он сделал паузу, — его создательница.

Но самое удивительное ждало ее у входа в пекарню — крошечный вишневый росток в глиняном горшке. К нему была привязана бирка с надписью:

"Для нашего сада. Когда-нибудь."

А на улице, несмотря на прошедший дождь, пахло свежестью и... надеждой. Даже Гаррет, обычно угрюмый, протянул ей утром кружку горячего шоколада — неслыханная щедрость.

Лора, появившаяся как всегда неожиданно, только хитро улыбнулась:

— Ну что, пекарша, когда будем сажать вишни?

Глава 7. "Луна и корица"

Утро после бури выдалось ясным и свежим. Алиса открыла ставни пекарни, впуская внутрь золотистый свет и аромат промытой зелени. На пороге все еще стоял тот самый вишневый росток — его нежные листочки дрожали на утреннем ветерке, будто здороваясь с солнцем.

— "Для нашего сада", — прошептала она, проводя пальцем по бирке.

Лора, примостившаяся на бочке у входа, лукаво подняла бровь:

— Ну что, будем сажать? Или подождем, пока его светлость сам придет с лопатой?

Алиса бросила в нее смятый кусок пергамента, но девочка ловко увернулась, рассмеявшись.

В пекарне пахло имбирем и корицей. Алиса замешивала тесто для нового печенья — на этот раз в форме звезд, как те, что украшали герб дома Рейтелей. После вчерашнего успеха с тортом она чувствовала странную легкость, будто сбросила камень с плеч.

— Ты вся светишься, — заметила Лора, облизывая ложку с медом. — Прямо как те светящиеся грибы с рынка.

Алиса хотела возразить, но дверь пекарни распахнулась, и на пороге появился королевский гонец в синем камзоле с серебряными пуговицами.

— Для мадемуазель Алисы, — произнес он торжественно, протягивая пергамент с королевской печатью.

Это был рецепт. Старинный, пожелтевший от времени, с пометками на полях. Вверху красивым почерком было выведено: "Вишневые звёзды — любимое лакомство королевских детей" .

— Его передала лично ее величество, — добавил гонец. — Сказала: "Пусть добавит что-то свое".

Алиса развернула пергамент и ахнула. На полях, рядом с ингредиентами, мелким, но узнаваемым почерком были сделаны пометки:

"Добавить щепотку корицы — она напоминает мне ваш запах, когда вы работаете у печи. Э."

Лора, выглянув у нее из-за плеча, свистнула:

— Охо-хо! Теперь понятно, откуда у королевы этот рецепт.

Алиса не ответила. Ее пальцы дрожали, когда она разворачивала вторую, маленькую записку, спрятанную внутри:

"Ваше печенье спасло меня от ужасного утра с королевскими советниками. Придется вернуть долг. Ждите сюрприз к вечеру. P.S. Не слушайте Лору — сажать вишни будем вместе."

Весь день пекарня бурлила, как котел на огне. Алиса пекла, Лора украшала, а Гаррет, к всеобщему удивлению, даже не ворчал, а лишь покачивал головой, наблюдая за их возней.

— Звезды, говоришь? — пробормотал он, разглядывая готовое печенье. — Похоже, кто-то сам загорелся, как комета.

Алиса сделала вид, что не поняла намека, и сосредоточилась на упаковке. Она завернула печенье в пергамент, перевязала голубой лентой (той самой, что подарила Лора) и прикрепила маленькую записку: