21 день. Страница 31

— Что такое? — обеспокоенно спрашивает она.

С моих губ срывается сдавленный стон, когда я указываю в направлении граффити.

— Он знал… — бормочу я, изо всех сил пытаясь удержаться от паники. — Он знал, что я приду сюда рано или поздно.

Бекки делает вдох, словно собираясь ответить, но молчит. Кажется, и она потрясена предсказуемостью визита сюда.

— Давай уйдем, — прошу я, когда немного прихожу в себя. Вытаскиваю из кармана мобильник и фотографирую фразу, которая светится кроваво-красным в момент вспышки.

Прежде чем снова подняться на мост, мы с Бекки переглядываемся. На ее лице я вижу понятное беспокойство. Мне не нравится перспектива снова перейти этот мост. Прошло меньше десяти минут с тех пор, как я оказалась здесь впервые за долгое время, и сначала я не чувствовала, что за нами наблюдают. Теперь же, когда я увидела это послание, такое чувство, будто на меня обращены невидимые глаза. И покалывание меж лопатками настолько реально, как будто кто-то действительно прикасается ко мне.

— Было бы круто телепортироваться отсюда прямо в машину, — замечаю я и только потом понимаю, что говорю шепотом.

Бекки вздыхает в знак согласия, и мы нерешительно поднимаемся по ступенькам. Стылый ветер, кажется, усилился. Сопротивляясь желанию оглядеться, я невольно опускаю голову.

И вдруг резко останавливаюсь как раз на середине моста. Снова идет дождь, но монотонный шелест — не единственный звук, который я слышу. Сначала я думаю о громе, но звук уверенный и ровный, и он нарастает. Кажется, сам воздух вокруг нас вибрирует. Ничего не понимая, я таращу глаза в туман, из которого навстречу нам несутся три ярких конуса света.

— Поезд! — кричит Бекки, и я тут же возвращаюсь в реальность, стремительно до того отдалявшуюся. Проклятие… Конечно, всего лишь летящий под мостом состав!

Мост под ногами ходит ходуном, и я, поддаваясь паническому побуждению, бегу намного быстрее, чем прежде, и Бекки за мной едва поспевает. Уже через несколько секунд мы достигаем конца моста. Только когда ступеньки оказываются в нескольких метрах позади нас, мы останавливаемся и смотрим друг на друга, тяжело дыша.

— Извини, — смущенно говорю я. — Возможно, это лучшее доказательство того, что я напряжена куда больше, чем хочу признать.

Бекки гладит меня по плечу. Ее лицо смертельно бледно.

— Не волнуйся, — отвечает она. — Дело и впрямь жуткое. Давай-ка сядем в машину, пора уезжать отсюда.

Я киваю, и мы вместе пересекаем пустырь в обратном направлении. Уже почти стемнело, липкий холод пробирает меня до самого нутра. Я плотнее закутываюсь в куртку и подавляю дрожь.

— Идеальная погода для такого предприятия, — замечает Бекки с кривой улыбкой. — Уж лучше бы солнышко светило.

Она права. Атмосфера тут далеко не благостная.

Когда я поворачиваю ключ и двигатель запускается, меня осеняет осознание, от которого я снова нервно сглатываю сгустившуюся во рту слюну: после того как я подброшу Бекки, мне еще предстоит целый час ехать до моего пансиона, потому что крайне маловероятно, что она предложит мне переночевать. Но она пролила некоторый свет на то, что происходит, и я в большом долгу перед ней за этот совместный поход на роковой мост. Для постороннего человека она сделала для меня поразительно много. Последние несколько часов с ней были для меня утешительными, но вскоре я снова останусь одна. В конце концов, за мной охотится маньяк, который, судя по всему, убил ее соседа и друга. Будь я на ее месте, держалась бы от такой как можно дальше.

— Ты не собираешься пристегнуться? — вдруг спрашивает Бекки в тишине, и я тянусь к ремню безопасности в бездумном порыве.

— Конечно, — бормочу я. — Спасибо за напоминание. И спасибо за твою поддержку. В последние дни я такой параноидной дурой заделалась, что все мои друзья от меня отвернулись.

— Твоя реакция более чем понятна, — отвечает Бекки. — Ник себя так же вел… в свое время. И если бы я… — начинает она, но потом качает головой. — Ладно, неважно. Да и смысл об этом думать сейчас.

— Мы вместе учились в школе, — говорю я вдруг и, наверное, больше всего сама удивляюсь своим словам.

Бекки делает радио потише, чтобы мы его почти не слышали.

— А, ну да, я что-то такое и подумала.

Не могу понять, то ли в ее тоне озадаченность, то ли неодобрение.

— Ник был моим первым парнем, — продолжаю я, не сводя глаз с мокрой блестящей дороги. — Мы были парой почти год. Но после случая с Астрид мы расстались. Из-за этого случая, да. Мы не поддерживали связь…

— Почему ты говоришь мне об этом сейчас? — спрашивает Бекки.

— Не знаю, — честно отвечаю я и пожимаю плечами. — Наверное, потому, что я хочу быть с тобой откровенной. Ты первая, кто выслушал меня и поверил мне за последние две недели.

— Значит, вы друг друга любили. — Голос Бекки нейтрален, но я не покупаюсь на ее самообладание. Я почти уверена, что она тоже любила Ника. Даже если не признавалась в этом самой себе. — Ну, это ничего не меняет… так или иначе…

— Наверное, — бормочу я. — Ник…

— Это была его идея? — резко прерывает Бекки, и мне требуется несколько секунд, чтобы понять, что она имеет в виду.

— История с обратным отсчетом? — уточняю я, и она кивает. — Честно говоря, я точно не помню… — На самом деле я прекрасно помню, что Ник был первым и главным вдохновителем той безумной затеи. Но было бы излишне жестоко сказать это Бекки сейчас. Кроме того, трусливо возлагать вину на мертвого человека. — Мы все сыграли свои роли. Ник был самым талантливым из нас в вопросе писательства, поэтому и облекал наши идеи в слова.

Бекки вздыхает, прислоняется головой к стеклу и смотрит в темноту. Между нами царит неловкое молчание, пока мы не сворачиваем на ее улицу.

— Спасибо, что побыла со мной, — говорю я, паркуя машину перед ее домом.

Она отмахивается, расстегивает ремень безопасности:

— Нет проблем. Хочешь войти?

Я гляжу на нее нерешительно. Все во мне прямо-таки кричит принять приглашение, потому что путешествие в прошлое и та надпись все еще не дают мне покоя.

— Спасибо, но я лучше поеду. У меня снята комната в пансионе. Да и потом, я у тебя и так достаточно времени отняла.

— Уверена? — спрашивает Бекки, но по голосу понятно, что делает она это из простой вежливости. Ситуация беспокоит ее так же сильно, как и меня, но в отличие от меня она не виновата. — Ты можешь остаться здесь и уйти утром. Когда будет светло.

Я колеблюсь несколько секунд, прежде чем снова отклонить ее предложение. С тех пор как мы поговорили о Нике на обратном пути, между нами возникла неловкость, да и я не хочу еще больше втягивать ее в мою личную драму. Это мое испытание. Не ее. Так что я решительно киваю:

— Да. Уверена.

— Как скажешь, — отвечает Бекки, и я улавливаю тень облегчения в ее голосе. — Но ты оставайся на связи, — говорит она, открывая дверцу машины и вылезая. — И если вдруг будет нужно с кем-то поговорить, я всегда к твоим услугам.

Слабо улыбаюсь ей. Это хорошее чувство, когда ты больше не одинока.

— Спасибо за все, — прощаюсь я, делаю радио громче и еду обратно в пансион.

14

Примерно через десять минут я уже на краю жилого района, где стоит дом Бекки. Придерживаюсь средней скорости, потому что дождь ухудшает видимость, а сейчас уже совсем темно. Чем дальше Бекки от меня, тем сильнее во мне поднимается привычный трепет. Да, нервы шалят, от этого никуда не деться, и часть меня жалеет, что я не приняла предложение Бекки, тем более что мне предстоит проехать пару сотен километров.

Чуть глубже устраиваюсь на сиденье и по привычке смотрю в боковое зеркало.

Во мне все сразу напрягается. Что это там, позади?

Это он?

В горле пересыхает. Поверхностно дыша, гляжу в зеркало заднего вида. За мной едет машина без фар, которую я заметила только потому, что свет фонаря скользнул по капоту. Я прищуриваюсь. Да, сомнений нет — меня кто-то преследует.