Сладострастие. Книга 2 (ЛП). Страница 88

— Тебе не подошел напиток, — говорит Даника.

Босс попросил нас отвезти ее на прогулку, чтобы она подышала свежим воздухом.

— Так ты пыталась сбежать... — говорит Джаред. — Ты такая предсказуемая...

— Тебя мог застрелить кто угодно, пока ты бежала, — добавляет его сестра. — Я так и скажу Антони, когда он спросит, как ты умерла.

Я оглядываюсь в поисках какого-нибудь указателя, который бы подсказал мне, где я нахожусь, но тщетно — нигде нет никаких подсказок.

Свет исчезает, когда меня уводят вглубь леса, и я вижу их руки, похожие на щупальца. Я уйду отсюда, но сначала мне нужно выполнить одно задание.

— Начинаем фейерверк, — Джаред достает пистолет.

Даника держит меня за плечи, чтобы я встала на колени, я сопротивляюсь, она настаивает, и я ударяю ее брата локтем, прежде чем ударить ее кулаком по лицу.

Этот маневр застает их врасплох, и я начинаю бежать, пока они не пришли в себя. Они быстро стреляют в меня, пока я прячусь между деревьями. Я не могу ходить в обход, поэтому достаю нож, который дала мне Фиорелла, как только прячусь за дубом. Шаги слышны все ближе, и я сжимаю нож.

- Я не могу промахнуться, — говорю я себе. — Ошибки не допускаются в том, что я собираюсь сделать.

Джаред выглядывает из-за угла, и я сразу же набрасываюсь на него сзади, приставляя нож к его горлу.

- Слишком медленно, — смеюсь я.

Даника нацеливается на меня.

- Отпусти меня!, — требует Джаред.

Он сильный, но адреналин, текущий по моим венам, помогает мне прижать его к груди.

- Куда стрелять? — спрашивает Даника. — В голову или в сердце?

Я отступаю, таща за собой его брата, он боится пошевелиться, так как лезвие ножа прижато к его коже, и одно неловкое движение может перерезать ему горло.

—Нас двое, а ты одна...

—Спроси меня, —перебиваю я ее.

—Что? —смешанная, отвечает она.

—Как сильно я боюсь этого. —Улыбаюсь, проводя лезвием по горлу Джареда, и острие перерезает ему артерии, а Даника отступает на шаг, глядя, как истекает кровью ее брат.

—Прости! —Я смеюсь. —Нож соскользнул!

Я дорезаю его острым лезвием.

—Джаред! —Крик разрывает ее голос.

Я беру оружие из рук безжизненного тела, прежде чем бросить его на землю.

—Больно было? —спрашиваю я.

Она ошеломлена, глядя на безжизненное тело.

—Мой брат... —шепчет она.

—Думаю, да. —Я направляю на нее револьвер. —Я почувствовала то же самое, когда ты убила моего.

Я разряжаю оружие в ее грудь: семь выстрелов без пощады и угрызений совести. Она падает на пол в луже крови, а я продолжаю нажимать на курок, пока не заканчиваются патроны.

Сердце готово выпрыгнуть из груди. Я бросаю оружие и бросаюсь бежать, когда слышу голоса вдали. Я не знаю, где я, просто бегу так быстро, как могу. Меня царапают по спине, рукам и ногам, потому что растительность густая; к тому же голоса слышны все ближе. Я совершенно заблудилась и не могу позволить им поймать меня, не после того, как я зашла так далеко.

Меня преследуют, как дикого зверя, я чувствую, как меня наступают на пятки, пока я пробираюсь через заросли, движимая одной целью, одной надеждой и одним желанием.

Темнота замедляет меня, я натыкаюсь на камни, ветки и деревья. В этот момент боль не имеет значения, и я бегу, пока не падаю на землю. Я скатываюсь с холма, получая многочисленные удары в живот, и чувствую, что что-то вонзилось мне в ногу, от чего я корчусь от боли, когда наконец останавливаюсь: это деревянный кол, пронзивший мне бедро и причиняющий адскую боль; тем не менее, я встаю, боясь лая, раздающегося позади. Я хромаю, продвигаясь так быстро, как могу, вверху видны фонари, и луч надежды появляется, когда я замечаю дом в нескольких метрах.

Я вспоминаю слова Фиореллы, которая предупреждала меня не просить о помощи, поэтому я обхожу собственность, перепрыгивая через забор; оказавшись внутри, я замечаю конюшню, вхожу в нее и падаю на сено. Там четыре лошади, мешки с кормом и седла, но у меня почти нет сил, и я не могу оседлать ни одну из них. Я могу только ползти и прятаться за стогами сена.

Я должна восстановить силы, чтобы продолжить бегство, ведь до рассвета осталось всего несколько часов. В это время я поднимаю платье и осматриваю рану, понимая, что нужно вытащить кол и попытаться остановить кровотечение. Я разрываю одежду и перевязываю рану, глубоко дыша и пытаясь вытащить кол, который застрял в коже, и подавляя крик. Слезы застилают мне глаза, боль жжет, напрягая до предела каждый мускул, все становится туманным, и в один момент я вижу только тьму.

Антони

- Рэйчел»… Она не знает, что чем больше она убегает, тем больше она мне нравится, и что между нами будет что-то, хочет она того или нет. Кровь тяжелым грузом лежит на моей душе, когда я ищу ее в лесу, где разбегаются собаки, а мои люди следят за ней.

Она вызывает во мне гнев, и ее глупости начинают исчерпывать мое терпение по мере того, как я иду. Я убил своего брата из-за нее, запланировал то, от чего нет пути назад, и я добьюсь своего, чего бы это ни стоило.

Я не хочу показывать ей свою плохую сторону, но она заставляет меня.

- Она недалеко, — Изабель встает, вытирая кровь, которую оставила на одном из камней.

Она ранена, так что найти ее не составит труда.

—Сюда, сэр, — зовет меня один из людей в черном.

Он указывает на кирпичный дом.

— Они могли бы дать нам подсказки о ее местонахождении.

— Могли бы, а могли бы и нет, — отмахивается Изабель, — они дадут нам подсказки, она должна была подойти к ним за помощью.

Они захватывают дом, выгоняя двух его обитателей, старика и молодого человека.

— Мы ничего не знаем, сэр, — плачет старик. — Мы никого здесь не видели.

Здесь никто не лжет, потому что все меня знают.

— Сэр, мы не можем помочь пленнику, — говорит подросток.

— Обыщите все, — приказывает Изабель.

Я знаю, что она здесь, мне подсказывает инстинкт, она под наркотиками и ранена. Ее движения более чем предсказуемы. Я забываю о ее очаровании и якобы обещаниях, она ударила меня по лицу, а это не прощается, наоборот, за это платят кровью. Она глупа, пытаясь сбежать с территории, купленной мафией.

—Она здесь, сэр, — сообщает один из моих людей.

HACOC не дает никому думать, просто потому что контролирует твое мышление.

— О, Боже! — Изабель поворачивается к владельцам поместья. — Вы действительно смеете лгать нам в лицо?

— Убей их! — приказываю я.

Изабель достает нож.

— Пощадите, сэр, мы не знали...!

Она взмахнула ножом в воздухе и вонзила его в грудь старика. Молодой человек увидел, как тот падает с ужасом на лице, но Изабель не дала ему времени осознать случившееся, вытащила пистолет и выстрелила ему два раза в голову.

Я приготовил револьвер, прежде чем войти в сарай.

— Она в обмороке, — объяснили мне.

Я подхожу, позволяя им поднять ее, но она не реагирует, поэтому я дергаю кол, воткнутый в ее ногу, заставляя ее открыть глаза, а черные люди отступают, бросая ее на землю.

— Прости, что разбудил тебя, принцесса.

Это отвратительно. Она вся в грязи, крови и поте.

— Все вон, — приказываю я. Я хочу поговорить с моей дамой.

Они закрывают двери, а она ползет, держась за ногу.

— С кем, по-твоему, ты имеешь дело? — Я снимаю предохранитель с курка. — Ты меня с каким-то бандитом из района перепутала?

Она не отвечает, продолжает ползти по сену, и я подхожу к ней, хватая за волосы, чтобы заставить посмотреть на меня.

— За кого ты меня принимаешь, чертова дура?!

Она пожимает плечами и смеется мне в лицо.

— Я убил своего брата из-за тебя!

— Это доказывает, что дурак здесь ты, а не я.

- Наглая сука, — оскорбляю я ее про себя. Я направляю на нее пистолет, и она снова начинает ползти на локтях.

—Не сомневайся, — говорит она. — Покончи с этим раз и навсегда.

Я стреляю, опустошая барабан до последнего патрона. Лошади ржут от страха, а место освещается вспышками выстрелов.