Сладострастие. Книга 2 (ЛП). Страница 83

По месту событий проходит седой старик.

—Если мы будем сражаться между собой, мы никогда не победим.

Я сдерживаю гнев. Что же делать? Позволить им изнасиловать меня?

—Я не могу доверять тому, кто не удосужился выполнить мои требования, — говорит Антони.

—Нам невыгодно держать ее здесь! —кричит ему брат.

Я просто пытаюсь защитить семью!

— Она невеста твоего брата, — поясняет старик. — Нравится тебе это или нет, она — женщина, которую он выбрал, и ты должен уважать его выбор.

— Убирайся! — требует Антони от брата.

— Она не может уйти, — отрезает старик, — не во время войны. Она нужна тебе, Антони.

Мафиози обменивается убийственными взглядами с братом. Я не знаю, кто этот старик, я слишком потрясена, чтобы понять, но ясно одно: он имеет власть над ними обоими.

— Забудьте о том, что только что произошло. Брэндон больше не будет приставать к твоей жене, Антони.

— Крестный прав, — вмешивается Алессандро, — мы должны держаться вместе.

Антони не отвечает, просто поворачивается к ним спиной, позволяя им поднять меня на ноги.

—Я все равно убью тебя, — тихо говорит мне Брэндон, и я ему верю.

Но он не убьет меня, если я сделаю это первым. Меня оставляют в спальне, и женщины снова моют меня, пока я держу колени прижатыми к груди. На лице остались отпечатки пальцев Брэндона, и я чувствую унижение от того, что меня так отвратительно трогали.

- Они хотели меня изнасиловать, — думаю я.

— Я займусь ею, — говорит женщина с обожженным лицом, — уйдите.

Я вытираю слезы и игнорирую боль в ребрах, выходя из ванны.

Девушка встречает меня с полотенцем и ведет к кровати. - Ты в порядке? — спрашивает она с беспокойством. - Я позвонила мистеру Антони, когда услышала о его намерениях.

Я не знаю, какую роль она здесь играет и что ей в этом нужно, но она ведет себя как лайка, принося все, что нужно Трончаторо.

- Я украла это из кабинета. - Она предлагает мне две таблетки обезболивающего.

Я не задумываясь принимаю их, так как боль разъедает меня изнутри. Я глотаю таблетки и начинаю плакать, вспоминая то, что произошло несколько минут назад. Мне не предвещают ничего хорошего, и я знаю, что следующая встреча будет еще хуже.

—Успокойся, успокойся, —пытается утешить меня она. —Не сдавайся, ты должна быть сильной.

—А ты что знаешь? —Я отталкиваю ее. —Ты не переживаешь это на себе.

—Не злись, я знаю, что сейчас не время об этом говорить, —она достает фотографию, —но мне нужно, чтобы ты посмотрела на эту фотографию и сказала, видела ли ты ее в своих исследованиях.

Я качаю головой. Я не в настроении для допросов.

—Я хочу побыть одна.

—Пожалуйста, — умоляет она, — просто посмотри, тебе это ничего не стоит.

—Уйди! —Я не хочу ни с кем связываться, здесь все сумасшедшие или убийцы.

—Только секунду...

—Уйди! — кричу я.

Она отступает в страхе, пряча фотографию в карман.

—Мне приказали привести ее в порядок к ужину.

—Я сама могу. —Я пойду в туалет. Мне сейчас не хочется, чтобы меня накачали наркотиками.

Девушка направляется к выходу.

—Он убьет тебя, —предупреждает она, прежде чем открыть дверь. —Я слышала, как они разговаривали в коридоре, мистер Брэндон сказал, что убьет тебя завтра до захода солнца.

Я не шевелю ни одним мускулом, осознавая, что это мои последние часы жизни, ведь я умру от рук этого свиньи.

—Подожди, —останавливаю я ее. —Почему ты мне это рассказываешь?

Она возвращается и становится на колени передо мной.

— Потому что я хочу вам помочь.

— У тебя нет никаких причин для этого.

— Есть, я пережила то же, что и вы; меня накачали наркотиками, пытали и изнасиловали. — Она снова достает фотографию. — И, как и вы, я хочу выбраться отсюда, потому что у меня есть дочь, которая ждет меня снаружи.

—Что заставляет тебя думать, что я смогу выбраться отсюда живой?

—Вы можете, вы агент FEMF; кроме того, у вас есть господин Антони на вашей стороне. Вы просто должны действовать умно. —Она приближается ко мне. —Я знаю каждый уголок этого дома, а также расписание и выходы каждого. Вместе мы сможем сбежать.

— Если ты такая эксперт, почему ты все еще здесь?

— Мне некуда идти, потому что у меня нет никого, кто бы меня защитил или помог. Я одна, бежать бессмысленно, если меня снова поймают, но у вас есть шанс, потому что ваша организация защитит вас, когда вы выйдете. Я знала молодого Кристофера, я знаю, что если кто-то отвезет меня к нему, я смогу убедить его помочь мне.

— На улице я — главное блюдо, — слезы застряли в горле, — поэтому мой побег невозможен.

— Это не легко, но и не невозможно, — продолжает она. — Господин Антони вас любит; если вы перейдете на его сторону, он не позволит вам навредить.

— Я не совсем уверена...

— Если вы не сделаете этого, вас убьют. Миссис Изабель только и делает, что хвастается тем, как она вас убьет. Попытайтесь сделать что-нибудь, это моя единственная надежда. — Она показывает мне фотографию. — Посмотрите на эту фотографию, это моя дочь, ей четыре года, ее у меня отобрали, когда она была еще младенцем.

Я смотрю на фотографию новорожденной девочки.

—Алессандро отнял у меня семью и хочет заставить меня поверить, что моя дочь мертва, но я знаю, что она жива. —Она достает еще одну фотографию из фартука. —Я нашла эту фотографию в его офисе, она из архива приюта, и девочка на ней носит имя моей дочери, ее зовут Наоми. Посмотрите, пожалуйста. Вы ее когда-нибудь видели? Или слышали ее имя?

Я качаю головой.

—Нет, к сожалению.

—Но вы можете помочь мне найти ее, если мы выберемся отсюда. Я не хочу, чтобы моя девочка росла без матери, — настаивает она, — ведь когда ей исполнится восемь, ее возьмут в рабыни, потому что так поступают со всеми детьми.

Дверь открывается, и девушка сразу же встает, когда входит Трончатора, или как там зовут эту проклятую.

—Ты еще не одела ее? - ругает она Фиореллу. - Ужин скоро начнется.

—Я уже собиралась, дайте мне еще пару минут...

—Чтобы ты еще час возилась? Убирайся, я сама!

Она не противоречит ей, а просто убегает, не сказав ни слова. Мне надевают расклешенное платье, другая девушка приходит причесать меня и наносит макияж, скрывая синяки, прежде чем вывести меня. Ходить с больными ребрами неудобно, и, к моему несчастью, Антони нет за столом.

Изабель, Брэндон, Алессандро, те, кто убил Гарри, и крестный отец Маскерано занимают места вокруг стола. - Ужин с гиенами, — говорю я себе, не зная, кого из них я ненавижу больше. Мне предлагают стул справа от старика, а помощники следят за моими движениями.

— Попробуй вино, — просит Изабель. — Если тебе понравится, я могу попросить, чтобы его подали на твоих похоронах.

Алессандро смеется, и шрам на его щеке расширяется, и я вспоминаю Фиореллу. У нее разбито лицо, она сказала, что он лишил ее всего.

- Это она виновата в том, что у Алессандро шрам на лице?, — спрашиваю я себя.

Я ни на кого не смотрю; если посмотрю, то снова взорвусь. Я чувствую на себе взгляд Брэндона, пока он ест, хотя и не смотрю на него, я чувствую напряжение и его желание убить меня.

На самом деле, все смотрят на меня с такой же жадностью, поднося вилки ко рту.

—Рэйчел, —говорит старик. — Я не успел представиться сегодня днем, я Анджело, крестный и дядя братьев Маскерано.

Он берет мою руку и целует мои пальцы.

—Антони не будет с нами, но я настоял, чтобы ты поужинала с нами, так как мне было любопытно познакомиться с прославленным солдатом спецназа.

- Но я не для вас, — отвечаю я про себя.

— Я так понимаю, ты американка и живешь в Лондоне, — продолжает Анджело. — Как долго ты в FEMF?

— Она тебе ничего не скажет, — говорит Алессандро. — Она...

— Всю свою жизнь, — перебиваю я, мне нужно понравиться старику. С детства я патрулировала военные части.

—Как хорошо, хотя жаль, что FEMF не ценит столько лет вашей службы. Нам подают вино. —Вы знаете, что это организация, полная коррумпированных людей, жаждущих денег и власти? Я годами был свидетелем всех преступлений, которые они совершают.