Сладострастие. Книга 2 (ЛП). Страница 84

Я заставляю себя есть, пока старик произносит кровавую речь о том, как FEMF обманывала, пытала и убивала многих невинных людей.

—Мы хотим покончить со всеми, —завершает он, опустошая тарелку, — особенно с одним конкретным человеком. Ты его знаешь, он очень известен в своей должности полковника.

Я делаю вид, что его слова меня не трогают, поднимая бокал с вином. Удивительно, что никто не отрывает от меня взгляда. - Запугать меня, —говорю я себе, — вот чего они хотят.

—Он убил мою племянницу. —У меня мурашки по коже. —Мы приняли его как члена семьи, а он предал нас, потому что, когда соскучился по своему папочке, сбежал, разбив сердце моего бедного ангела. Она не вынесла его ухода и покончила с собой.

—Мне очень жаль, — это единственное, что я могу сказать.

—Да? — отвечает Брэндон. — Теперь, когда тебе жаль, я полагаю, ты поможешь нам убить его.

—Она сделает это, — уверяет Анджело. — Мы будем семьей, поэтому она будет верна нам.

Я смотрю на нож, который сжимает Брэндон, прежде чем посмотреть на Изабель.

— Это единственная гарантия, которая у тебя есть, дорогая, — продолжает старик. — Ты знаешь, что, если не сделаешь этого, вся твоя красота сгниет в гробу, а пытки Брэндона ничто по сравнению с моими.

Он долго не высказывал угроз, я оглядываюсь по сторонам, прежде чем посмотреть на старика и показать ему свое самое покорное лицо.

—Мне нужно время. —Я опускаю голову. —Ничто из этого не легко для того, кто всегда был на стороне закона.

—Ты его получишь. Моей сестре было трудно привыкнуть к мысли о браке с мафиози. Она была полицейской, хотела быть белой вороной в семье и в итоге стала одной из лучших помощниц Браулио. Стратеги-женщины хороши в мафии.

—Я понимаю. —Я встаю, и сразу же две охранницы встают за моей спиной. —Я хотела бы поговорить с Антони, прежде чем ложиться спать.

—Он занят, — отвечает Изабель, — и не хочет никого принимать.

Она знает, что это моя последняя ночь, так как она участвует в заговоре.

— Иди спать, он сам найдет тебя, когда захочет увидеть.

— Не думаю, что ему мешает увидеть меня сейчас, — следующие слова даются мне с трудом. — Я его жена, и он ясно дал мне понять, что я могу искать его, когда захочу.

Стакан с силой опускается на стол.

—Он в стрессе. Ему не помешает увидеть свою прекрасную даму, —соглашается Анджело. — Он в кабинете...

—Ты ошибаешься, —пристает Изабель. — Не пытайся ее поддержать, ты ее не знаешь, она ненавидит Антони и тебе не о чем с ней говорить.

—Но я...

Изабелла пытается встать, но Алессандро возвращает ее на стул. Убийственный взгляд говорит мне все, когда я ухожу, оставляя их в темноте.

— Четвертая дверь справа, — шепчет мне Фиорелла, когда я сталкиваюсь с ней на лестнице.

Впервые меня никто не тащит за собой, поэтому я наклоняю голову к стене и передумываю, что собираюсь сделать. - Или они, или я, — говорю я себе. Я слишком долго медлю, и вдруг Брэндон оказывается передо мной.

—Считай минуты. — Его рука скользит к моему горлу, указывая на настенные часы. — За каждый час, прошедший с этого момента до того, как я убью тебя, я вот так вот воткну нож.

Он с силой сжимает меня, прижимая к стене.

- Восемь? Двенадцать? — Он перекрывает мне доступ к воздуху. - Никто не знает, но я уверяю тебя, что будет меньше двадцати четырех.

Когда он отпускает меня, я падаю к его ногам. - Сумасшедший ублюдок, — думаю я. Появляется Изабель, которая помогает мне сразу же подняться, и смотрит на Брэндона, пока я убегаю в поисках двери, которую указала мне Фиорелла.

Оба продолжают искать способ загнать меня в угол, поэтому я не задумываюсь, когда хватаюсь за ручку четвертой двери, открываю ее и спешно вхожу. Темно, ветер проникает внутрь, колыхая занавески на большом окне.

—Какой приятный сюрприз. Включают лампу.

Антони выдыхает клубы дыма, сидя на длинном диване. Он кладет сигарету в пепельницу и обводит меня взглядом, как будто раздевая глазами. - Я обучена соблазнению, — повторяю я себе, медленно приближаясь.

— Ты занят?

— Для тебя нет. — Он указывает на пустое место рядом с собой.

Невозможно описать взгляд, который этот мужчина бросает на меня, потому что он не смотрит на меня, он поклоняется мне, демонстрируя, что является рабом моей красоты. Я сажусь, позволяя своим глазам встретиться с его, и моя близость заставляет его подбородок дрогнуть, когда я кладу руку ему на бедро.

—Ты знаешь, что я убью тебя, если ты попытаешься обмануть меня, верно?

От его предупреждения у меня закипает желудок.

—Если не можешь победить врага, присоединяйся к нему, — говорю я. — Ты уверял меня, что я сдамся, и вот я здесь, соглашаясь с тобой.

— Я тебе не верю.

— Тебе придется поверить, если ты действительно хочешь, чтобы я была твоей спутницей. — Я медленно поднимаю руку. Попытка изнасиловать меня изменила бы мнение любого. — Я опускаю взгляд. — Я не хочу, чтобы кто-то меня ранил.

Он откидывает волосы с моих плеч и гладит меня по спине, пока моя рука продолжает подниматься к мужскому органу, спрятанному в брюках. Он выпрямляется, и я глажу его сверху, одновременно увлажняя губы.

—Он твердый, —говорю я, описывая свои ощущения. —Ты слаб перед моим прикосновением?

—Довольно. —Я продолжаю ласкать его, приближая губы к его рту.

Наше дыхание сливается, я глотаю слюну, наблюдая, как он внимательно изучает мой рот, глубоко дыша, пытаясь обрести контроль, которого я ему не дам.

—Я хочу убить тебя, —шепчет он.

—И поцеловать тоже, —бормочу я. —Что ты сделаешь первым?

Его губы касаются моих, я впускаю его язык и он целует меня влажным поцелуем со вкусом опасности; я позволяю ему исследовать мой рот, пока скольжу руками по его торсу. Долгий момент, наполненный ненавистью с моей стороны, чего он не замечает, будучи так поглощен.

Кристофер застыл в моих зрачках, пока губы итальянца скользят по моей шее, а его руки ласкают мои ноги. Я смотрю на свое отражение в стекле и испытываю отвращение к себе, но это не может остановить меня, потому что я была обучена именно этому: обманывать и сбивать с толку врага.

Температура поднимается, я снова целую его, переплетая свой язык с его, я достигаю того, чего хочу, но... Он отстраняется, когда дверь открывается без стука, и появляется раздраженная Изабель.

—Что случилось? —спрашивает итальянец.

—Анджело хочет убедиться, что все идет по плану. —Она кладет руку на талию и показывает мне пистолет в угрожающей позе—. Все в порядке?

—Теперь ты его помощница?

—Я просто выполняю то, что от меня требуют.

—Все в порядке, можешь идти.

—Я провожу ее. —Она смотрит на меня—. Хочешь, я провожу ее в комнату?

Я встаю, поглаживая руку мафиози, ведь сопровождать ее — все равно что пуля в лоб.

— Я хочу разделить с тобой постель, — говорю я Антони. — Можно? Боюсь, что на меня снова нападут.

Я осознаю, что означает моя просьба, но это единственный вариант, который у меня есть, и карта, которая гарантирует мне успех первого этапа плана.

—Она останется со мной, — ясно дает понять он Изабель. — Уходи, мне не нужна охрана, чтобы проводить ее в мою комнату.

Антони

Я веду ее в укромный уголок своей спальни, подсознание кричит мне, чтобы я свернул ей шею и бросил на дно моря, но мой разум и сердце хотят совсем другого.

Мир не ошибся. Она опасна для меня и для моего клана, но мне нравятся такие: необычные, убедительные и страстные. Она ходит по комнате, осматривая все, вооруженная или нет, она будет со мной до конца моих дней. Она бросает на меня быстрый взгляд, показывая, что она из тех женщин, для которых я мог бы достать луну, если бы захотел.

Я устраиваюсь поудобнее, бросая оружие и снимая обувь вместе с ремнем; на мне только рубашка и брюки от костюма. Я беру ожерелье моей матери и подхожу к ней, она останавливается у подножия кровати, когда я открываю шкатулку, и проводит пальцами по камню.