Сладострастие. Книга 2 (ЛП). Страница 79

Я прибираю все, что лежит на столе. В таком состоянии я могу убить ее чем угодно.

—Говори,принцесса, —требует Даника. —Скажи нам, как звали труп, который я застрелила.

Она опускает руку на стол, показывая мне шрамы, которые украшают ее.

—Скажи нам его имя, —настаивает Джаред. —Я хочу знать имя того, кто дрожал в моих руках, прежде чем моя сестра застрелила его.

Все трое громко смеются, а Джаред вешает цепочку на шею.

— Здесь ты не такая смелая, — замечает Брэндон.

— Принцесса смелая только в форме. — Джаред наклоняется, опираясь локтями о стол. — Если тебе интересно, твой друг умолял меня не убивать его.

Я удивляюсь своей собственной реакции, когда хватаю нож, лежащий на столе рядом с Брэндоном, и бросаюсь на Джареда. Я приземляюсь коленями на его грудь и поднимаю нож, готовая убить его, но... Мне прижимают руку к шее и отталкивают назад. Четверо людей возвращают меня на стул, забирая нож.

—Черт возьми, сумасшедшая! —кричит он, лежа на полу.

—Я убью тебя, сукин сын, —угрожаю я, борясь с дрожью, которая охватывает все мое тело.

Он спасся. Еще пара секунд, и он бы истек кровью на месте. Его сестра бросает на меня убийственный взгляд, явно давая понять, что нам троим не место в этом мире. Даника встает, опираясь руками о стол, но снова садится, когда замечает приближающегося Антони. Он садится во главе стола, и персонал быстро приводит все в порядок, а гости смотрят на меня, как будто хотят убить. Антони не обращает на них внимания, расправляя тканевую салфетку на коленях. На нем темный костюм, сшитый на заказ, который подчеркивает его характерную элегантность.

— А где цветы? — спрашивает он. Официантка поспешно ставит вазу с цветами на середину стола.

Никто не говорит ни слова, присутствие лидера заставило всех замолчать. Трончаторо, или как там зовут эту суку, которая ударила меня, ставит передо мной тарелку с едой, на которую я даже не смотрю.

—Ешь, — приказывает мне женщина, протягивая вилку.

Я сжимаю челюсти, сдерживая желание швырнуть ей стул в голову.

—Ты должна есть, —настаивает женщина. Никаких признаков агрессивности, которую она проявляла утром, не видно. Похоже, присутствие ее босса заставляет ее прятать свою смелость.

Она берет вилкой фрукт и пытается поднести его ко мне, но я отворачиваю лицо, отказываясь есть, а Антони глубоко дышит, не сводя с меня глаз.

—Слушайся, —просит она.

Женщина снова настаивает, я снова отворачиваюсь, а он дышит, сдерживая гнев. Антони смотрит на нее и сразу же крепко берет меня за подбородок; но я снова отказываюсь, и через несколько секунд рукой сметаю все, что находится передо мной: посуда падает, а напитки брызгают мне на ноги. Но этого мне недостаточно, и я плюю в лицо мафиози, который остался сидеть на своем месте.

—Marcire — говорю я ему на его родном языке.

Он слегка шевелит рукой, и его люди сразу же набрасываются на меня и утаскивают силой. Я сопротивляюсь с последними силами, пока меня ведут в кабинет, где снова привязывают к стулу. Голова сильно болит, я потею больше обычного и, к тому же, чувствую, что мое тело уже жаждет наркотика.

Я корчусь на стуле, пытаясь освободиться, ненавидя это унизительное состояние, которого я всегда так боялась. Охранники уходят, и я не могу сдержать слез.

— Успокойтесь. — Ко мне подходит женщина с обожженным лицом, которую я видела, когда приехала.

Я игнорирую ее и снова начинаю вырываться.

—Не бойтесь, — говорит она тихо. — Меня зовут Фиорелла, меня заперли так же, как и вас. Мне нужна ваша помощь...

—Вы видите, в каком я состоянии? —перебиваю я ее. — Я не в состоянии вам помочь.

Она закрывает дверь и возвращается к моим ногам, делая вид, что закрепляет цепи.

— Вы расследовали дело Маскерано, я знаю, что вы агент FEMF...

Она замолкает, когда входит Антони.

— Уходи, — приказывает итальянец.

Она подчиняется, позволяя ему встать передо мной.

— Наркотик еще действует, — поясняет он, — поэтому ты так нервничаешь.

—С наркотиками или без них я вела бы себя точно так же.

—Сомневаюсь. По-моему, ты выплескиваешь всю накопившуюся за месяцы злобу. Не то чтобы ты вела очень мирную жизнь.

—Ты еще и психолог?

—Нет, но я знаю все о наркотиках и галлюциногенах.

Твое поведение подтверждает мою теорию, что такие препараты выводят из нас все, что мы подавляем, что мне очень кстати, так как мне нужно, чтобы ты рассказала мне о своем любимом палаче.

Он опирается руками на подлокотники кресла.

—Ты думаешь, я дам тебе информацию о FEMF? —я насмешливо спрашиваю. —Ты зря тратишь время, я не предам организацию, к которой принадлежу.

— Ты говоришь о своих товарищах в целом или конкретно о своем полковнике? Потому что, если ты говоришь о своих товарищах, я могу заверить тебя, что не причиню вреда тому, кто тебе дорог.

Я снова насмешливо улыбаюсь.

— Мне не хватает терпения, принцесса.

— Оставь угрозы.

— Расскажи мне о Кристофере, пока это не обернулось против тебя.

Я качаю головой.

—Я не предам FEMF.

—FEMF или полковника?

—Скажи так: я не предам ни одного из них.

—Ты подвергаешь опасности жизнь всех ради одного. А как же твой парень, твои родители и друзья? Ты позволишь им умереть из-за своего любовника? Ведь если ты не расскажешь мне о нем, так и будет. У тебя хватит слез на столько гробов?

Потеря Гарри снова ударяет меня. Мафия использует наемных убийц, которые выполняют грязную работу, которую им поручают, и, как бы глупо это ни звучало, я не способна предать полковника, каким бы дерьмом он ни был со мной. Я не могу, потому что его смерть будет для меня слишком болезненной, ведь хотя мы и не были ничем, для меня он по-прежнему остается всем.

—Ты умна. —Антони проводит руками по моей шее. —Давай договоримся...

—Единственное соглашение, на которое я согласна, — это мое освобождение. Отпусти меня, и я скажу своим, чтобы они пощадили твоих.

Он улыбается, лаская мои губы указательным пальцем.

—Принцесса — он погружается в мои глаза — недооценивать врага — плохое качество, особенно когда противник готов на все ради абсолютной власти.

— Уверяю тебя, что без меня ты этой власти не добьешься.

— На твоем месте я бы так не говорила, жизнь полна неожиданных поворотов.

— Гори в аду!

—Я предлагаю тебе весь мир, а он не предлагает тебе ничего.

Он опускает руки до моего лона и мягко вводит их под мое платье, от чего я тут же выпрямляюсь.

—Если ты отдашь мне всю себя, я отдам тебе всего себя; все просто. —Он касается тканью моих трусиков, которые я ношу, костяшками пальцев. Деньги, власть, роскошь... все, что ты хочешь. Просто попроси, и я подам тебе на блюдечке с серебряной каймой.

Он быстро дышит, лаская мою интимную зону через ткань. Это может быть очень привлекательно, элегантно и опасно, но мне это не нравится.

—Убери от меня руки.

—Ты похожа на испуганного олененка, я не хочу, чтобы ты выглядела как мертвый олененок, — угрожает он. — Ты будешь говорить?

—Нет.

—Мне нужно, чтобы ты сдалась, отдала мне свое тело. —Продолжая ласкать. —Давай станем одним целым: твой мозг, твоя способность строить стратегии и руководить группами в сочетании с моим интеллектом, проницательностью и способностью контролировать. —Его дыхание касается моих губ. —Представь, мафия будет в восторге.

—Нет.

Он пытается поцеловать меня, я отворачиваю лицо, его лоб прижимается к моему виску, а пальцы впиваются в мои бедра, сжимая их с силой.

—Amore...

—Я не твоя amore! —выпаливаю я. — Ты вызываешь у меня только отвращение.

Он смеется.

—Ты придешь ко мне, мне остается только сидеть и ждать.

Дверь снова открывается, и входит Алессандро Маскерано. Двое охранников окружают меня и снимают цепи, а Антони наблюдает за мной.

—Покажи ему последствия HACOC, — приказывает он своему брату. — Пусть посмотрит, чем она может стать, если не будет мне подчиняться.