Сладострастие. Книга 2 (ЛП). Страница 78

- Смотри на меня, принцесса, — требую я, позволяя своему взгляду встретиться с ее.

Sei con un demone molto diverso. —Ты с совсем другим демоном.

Клянусь, я чувствую ярость, которую она испытывает, отталкивая меня. Она встает с кровати и хватает шприц с HACOC, лежащий слева от нее. Однако я быстрее ее хватаю оружие, которое всегда держу у стола. Я направляю его на нее и заставляю отступить к балкону, мои уши улавливают рокот моря, когда ее спина касается каменного парапета. Халат по-прежнему распахнут, я снова застегиваю его, прижимая ствол к ее лбу, и быстро вытаскиваю шприц, готовый вонзить его в нее. Я предвижу атаку и хватаю ее за запястье, не переставая целиться.

—Посмотри на меня внимательно, —требую я. —Запомни меня и запомни все, потому что я буду единственным мужчиной в твоей жизни отныне и навсегда.

—Нажми на курок, —вызывает она меня на бой, —и докажи, что у лидера мафии есть яйца.

Я наблюдаю за ее яростью, пока мой член снова поднимается. Я приставляю пистолет к ее виску, зажав ее между перилами и своим телом. Она убьет меня, я уверен, что при малейшей оплошности она разнесет мне голову.

—Non farlo ti appesantirà quando le mie unghie ti strapperanno gli occhi. —Ты пожалеешь об этом, когда мои ногти вырвут тебе глаза.

Меня возбуждает, что она говорит на моем родном языке... Ветер развевает ее волосы, и ее голубые глаза сверкают сквозь черные пряди. Я прижимаюсь к ней, безумный от желания овладеть ею.

—Уйди!

—Нет, я не уйду. —Я кусаю ее подбородок. —Я не смог бы, даже если бы хотел. Ты мне слишком нравишься, Рэйчел Джеймс.

Она царапает мне грудь, пытаясь вырваться, но мне все равно. Мой язык скользит по ее коже, а мой пистолет остается на месте. Она не дает мне коснуться ее губ, и когда я приближаюсь, ее голова ударяется о мою. Удар оглушает меня, и она пользуется моментом, чтобы броситься к выходу, но мои люди возвращают ее, открыв дверь.

Ее халат застегивают, и легким знаком поднимают ее и привязывают к кровати. Я беру шприц, который она уронила, и сажусь рядом с ней, пока мои люди закрепляют цепи, которые ее держат.

—Ты знаешь, что будет, да? —предупреждаю я, ища ее шею. —От тебя зависит, будет ли это приятно.

—Хватит! —Она сопротивляется. —Убей меня, но не вводи мне больше эту дрянь!

Я крепко держу ее, мои люди держат ее за ноги, но она все равно пытается вырваться.

—Умри, сукин сын, — кричит она, плача, когда я опустошаю шприц в ее венах.

—Ты заставляешь меня, принцесса, так же как заставляешь заниматься сексом. От тебя тоже зависит, хочешь ли ты быть не только пленницей, но и наркоманкой.

75

HACOC

Рэйчел

Я открываю глаза, голова сильно болит, а головокружение усиливает тошноту. Я настолько слаба, что не могу сориентироваться. Пот заливает мой лоб, а мозг пытается вспомнить последнее, что я помню.

Руки этого свиньи на мне, его язык в моем рту и его член у моего лона. Я ищу способ проверить, изнасиловал ли он меня, но не могу, потому что мои запястья привязаны к спинке кровати. Трудно справиться с сильным действием наркотика, мое сердце бьется слишком сильно, а тревога пожирает мой разум.

В поле моего зрения появляется толстая женщина с жирными волосами.

—Наконец-то проснулась, спящая красавица.

Цепи звенят, когда я пытаюсь сесть. К моей левой руке прикреплен пакет с раствором, и, как будто этого мало, я боюсь, что меня изнасиловали кто знает сколько раз. Быть жертвой в этом грязном бизнесе — это унизительно.

— Где я? — Я с трудом произношу слова.

Женщина свободно ходит по комнате, как будто знает каждый ее уголок. Она выглядит скорее мужчиной, чем женщиной.

— Это секрет, который я не должна тебе рассказывать. — Она приближается и пытается дотронуться до меня.

Я отворачиваю голову, не давая ей коснуться меня, и она смеется, пряча руки в фартук.

— Какая ты наивная. — Она берет меня за подбородок. — Господин развлекался, лаская тебя, пока не устал.

Она распахивает халат, обнажая мои груди.

—Он хочет трахнуть тебя. —Она громко хохочет, хватая меня за подбородок. От ее дыхания воняет, да еще и два зуба на верхней челюсти не хватает.

Я снова отворачиваю лицо, но она настаивает, и я впиваюсь зубами в ее руку, потому что, как бы слаба я ни была, я не хочу, чтобы меня кто-то трогал. Ее кровь наполняет мне рот, а ее крик пронзает мне барабанные перепонки.

—Шлюха! —Он сжимает кулак и поднимает его в воздух. Я зажмуриваю глаза, ожидая удара, который задерживается, и в конце концов она бьет меня громкой пощечиной.

Она вырывает шланг из моей руки, и я сразу чувствую боль.

—Еще раз на меня дернись, и я тебя задушу! —угрожает она, отпуская цепи, которые связывают меня.

Две женщины входят, присоединяясь к феминистке, и без малейшего усилия вытаскивают меня из кровати. Моя нервная система в полном разладе, я пытаюсь сопротивляться, но это бесполезно, так как я с трудом держусь на ногах, у меня нет сил. Как куклу, меня купают, а затем одевают, а мое сердце продолжает биться в ускоренном темпе. Трудно дышать, все болит, у меня даже есть куча смутных воспоминаний. Они засунули мою голову в синее платье, прежде чем привязать меня к стулу напротив туалетного столика.

— Какой сегодня день? — с трудом выдавливаю из себя. — Сколько я пробыла под воздействием наркотика?

— Три дня, — отвечает женщина, которая ударила меня по лицу.

Ты три дня была бесполезной дрянью.

Я сжимаю край платья. Я понятия не имею, что делать, потому что стою на зыбучих песках. Я осознаю, что малейший неверный шаг может погубить меня, полностью утопить. Контролирующие наркотики — это ад на земле, и я не готова смириться с зависимостью.

—Завтрак готов! —Они откладывают расчески, приведя в порядок мои волосы.

—Я никуда не пойду...

—Я не спрашивала, пойдешь ты или нет, я просто передаю приказ господина Маскерано.

Я слышу, как сердце бьется в ушах, когда меня вытаскивают наружу. Стены украшены произведениями искусства. Мои ноги касаются первого этажа, и солнце усиливает похмелье, вызванное психотропными препаратами.

Сотни красных роз украшают сад, я чувствую присутствие вооруженных людей с тяжелым оружием на стенах, окружающих замок, и вижу участок, который служит открытым залом.

Меня ведут к нему. Брэндон Маскерано завтракает с Даникой Строуал рядом. Мой мозг вспоминает, как она направила оружие на моего друга, и я вспоминаю улыбку, которую она послала своему брату, прежде чем нажать на курок и всадить пять пуль в грудь моего Гарри.

Джаред тоже здесь... Я знаю их, потому что они убийцы, разыскиваемые спецназом.

Меня сажают напротив него, прижимая к стулу. Я стою перед человеком, который держал моего друга, пока его сестра стреляла в него.

— Новый член наконец-то соизволил появиться, — говорит Брэндон, а Даника смеется, прежде чем поцеловать его в губы.

— Добро пожаловать, — улыбается мне женщина с лицемерием. Думаю, представления излишни, ты же нас знаешь, не так ли?

—Брэндон рассказывал нам о тебе, — говорит Джаред с сильным итальянским акцентом. — Он напомнил нам о трагической гибели твоего друга, мы очень сожалеем.

Его насмешка — мешок, наполненный камнями, который своим весом заставляет колебаться мое хрупкое самообладание.

—Как его звали? —с притворным интересом спрашивает Даника.

—Дай нам подсказку, мы знаем только, что его имя начинается на букву Г. —Джаред поднимает цепочку, обжигая мне нос. —На подвеске была буква Г.

Я напрягаю тело в попытке удержать себя, когда глаза затуманиваются от слез. Это была цепочка Гарри, Бренда подарила ему ее на второе Рождество, которое они провели вместе. - Она запуталась в моей руке, когда я взяла его за шею, — объясняет она, — «но не молчи, скажи нам его имя. Как его звали? Хьюго? Гектор? Ганс?