Сладострастие. Книга 2 (ЛП). Страница 77

Как ты знаешь, все пять веществ вызывают сильную зависимость, поскольку оказывают сильное воздействие на иммунную, нервную и центральную нервную систему. Сочетание их эффектов стало нашим великим открытием, поскольку оно вызывает зависимость у тех, кто употребляет его, в течение нескольких дней, и, поскольку никто больше не знает, как его приготовить и что именно входит в состав смеси, они вынуждены оставаться с ним, чтобы продолжать испытывать его эффект.

Объясни, не отрываясь от меня, — прошу я.

—Смесь подчиняет тебя, поскольку она постепенно лишает тебя сил, вытаскивает все твои страхи, и в одно мгновение ты становишься рабом наркотика, который живет в тебе навсегда, —продолжает он. —Через несколько дней ты начинаешь скучать по уколам. Обычный наркотик подчиняет тебя через несколько месяцев, но HACOC действует за считанные часы, потому что его эффект в десять раз сильнее, чем у обычного психотропного вещества.

Его хватка усиливается.

— Ты становишься ненасытным, боязливым, отбросом. Ты живешь и дышишь психотропным веществом, до такой степени, что даже во сне оно не дает тебе покоя, — продолжает он.

Начинаются приступы ярости, безумия, неконтролируемости... Ты жаждешь быть в облаках, секса и адреналина, пока наркотик не убивает тебя изнутри, и это не происходит быстро, потому что сначала он ослабляет тебя, а затем распространяется даже в мозг, превращая тебя в твоего злейшего врага.

—Убей меня! —плюю я ему.

—Нет, amore, не бойся. Я только дам тебе попробовать, и все, — продолжает он улыбаться. — Ты же знаешь... Увидеть, чтобы поверить.

Я дергаюсь, видя, как он готовит иглу.

— Убери эту дрянь!

— Для меня важно, чтобы твои вены почувствовали вкус формулы, за которую борются бордели, и, кстати, — он откидывает волосы с моих плеч, — чтобы ты почувствовала, как страх превращается в послушание.

Я сопротивляюсь, но усилия тщетны. Он хватает меня и обездвиживает, а его брат берет меня сзади и тоже заставляет стоять неподвижно. Как только холодная игла входит в мою кожу, у меня кружится голова, а слезы наполняют глаза.

- Наркотик для контроля, — говорю я себе. Это как быть мертвым... Чертов выстрел в грудь болит меньше, чем быть марионеткой мафии.

— Так будет проще. — Они держат меня за лицо. — Я хочу, чтобы мы были друг для друга.

— Эта дрянь медленно убьет меня, — бормочу я.

— Только если ты позволишь, — уверяет он. — Ты сама решаешь, хочешь быть уродливой или нет.

Они снова берут меня за плечи. Кровь сгущается в голове, сильно болит голова, а конечности словно наполнились свинцом.

—Не забудь про противозачаточное средство, — слышу я вдали. — Отведите ее в мою комнату, когда закончите.

Антони

Я развязываю узел на галстуке после завершения еженедельного собрания. Я занимаю новую должность, и это занимает все мое время, но неважно, я уже получил то, что хотел, и теперь сосредоточусь на этом.

У меня есть власть, статус и дама... Осталось только убрать полковника, и все будет сделано.

Через несколько дней я женюсь, займу лидирующую позицию и уеду из Италии, чтобы поселиться в России со своей прекрасной женой. Я вхожу в спальню и выглядываю на балкон, откуда наблюдаю, как солнце садится в море. Я любуюсь этим зрелищем, пока мой брат входит в комнату.

—Ты занят? —спрашивает он.

—Где она? —спрашиваю я.

—Принимает ванну. Она вышла из себя после того, как я дал ей наркотик, потому что он не подействовал, и мне пришлось ввести ей еще одну дозу, чтобы успокоить.

—Я хочу ее видеть.

—Я скажу Фиорелле, чтобы привела ее, я удалил чип и контрацептив. Я хотел спросить тебя, не хочешь ли ты, чтобы я дал ей какие-нибудь лекарства... Ну, ты знаешь, чтобы ускорить процесс оплодотворения.

Он делает вид, что не понимает. Он лучше всех знает, что мне невыгодно, чтобы она забеременела с наркотиками в организме, потому что компоненты психотропных веществ деформируют плод. Проститутки, которые забеременеют и выносят беременность, рожают мертвых детей или детей с физическими и умственными ограничениями.

—Ты хочешь погубить мое потомство?

—Ты удалил чип... Я думал, что...

—Я удалил чип, потому что мне нужно, чтобы ее организм вывел противозачаточные средства. Я буду расширять клан, когда она будет свободна от HACOC.

Он остается в спальне, подбирая нужные слова, чтобы продолжить. Я знаю, что ему не нравятся мои решения. Он так и не смог смириться с тем, что я всегда сильнее его.

—Убей ее, —просит он. — Она враг, и то, что ты так загипнотизирован, —достаточная причина, чтобы это сделать, —начинает он. — Я допрашивал ее, и, несмотря на то что она была под воздействием наркотика, она не открыла рта.

— Дай ей привыкнуть, влюбиться.

— Ты в этом уверен? — Он проводит рукой по затылку. — Времени нет, ты знаешь, что рано или поздно придется прекратить HACOC, и если она не заговорит, пока наркотик течет в ее венах, чем мы заставим ее работать с нами?

Я качаю головой.

—Убей ее, пока она не заставила тебя совершить какую-нибудь глупость.

Его страх логичен, ведь женщины из FEMF умеют сводить с ума.

—Я забочусь о благополучии семьи. Наш отец не одобрил бы это.

—За это должен заботиться я, а не ты, так что заткнись и слушайся, — приказал я. — Уходи и приведи мне мою жену.

Я бы даже не стал его слушать, но он сам лишил меня всякого уважения к себе. Он был моим вторым образцом для подражания, я видел в нем отца, пока не понял, что власть перейдет в мои руки. Он разрушил наши отношения, позволив жажде власти ослепить себя.

Я принимаю ванну. Когда я выхожу, Фиорелла укладывает мою даму в постель. Ее черные волосы рассыпаны по красным простыням, на нее надели фиолетовое кружевное покрывало, которое подчеркивает белизну кожи.

—Я пыталась не дать ей уснуть, — сообщает Фиорелла, не отрывая взгляда от пола, — но мистер Брэндон дал ей больше, чем нужно...

—Уходи, —перебиваю я ее.

—Как прикажете, сэр. —Она оставляет шприц с HACOC на столе и уходит, позволяя мне поклоняться мифологическому существу, спящему между моих простыней. Я не думал, что смогу так привязаться к женщине. Влюбленность для меня не в новинку, но на этот раз она захватила меня с новой силой.

Длинные ресницы делают ее похожей на сказочную принцессу, но больше всего меня привлекает ее рот с пухлыми, красными и горячими губами. Я сажусь на край кровати и провожу руками по ее лицу, а кровь быстро приливает к моему паху, набухая член, спрятанный под полотенцем.

Я наслаждаюсь прикосновением к ее коже, когда мои пальцы скользят по ее лодыжкам и поднимаются по стройным бедрам. Она не шевелится, не двигается. Когда я открываю халат, я любуюсь тем, что он скрывает: это самая красивая женщина, которая когда-либо была в моей постели. Я на мгновение закрываю глаза, пытаясь контролировать себя, так как эрекция не перестает выделять жидкость, предшествующую эякуляции.

Это слишком эротичный образ. Ее половые губы маленькие и гладкие, без единого волоска. Мой язык ласкает их складку, а затем мой нос проходит по ним, впитывая их аромат. - Ваниль, — говорю я себе, так пахнет ее кожа. Я продолжаю подниматься, поднимая взгляд к середине ее живота, любуясь большими, круглыми и розовыми грудями.

Это опьяняет меня и возбуждает так, что мой член не перестает увлажняться. Я медленно массирую его, целуя ее между грудей. Я поднимаюсь, покрывая поцелуями ее шею, мой язык требует ее языка и проникает между ее губ. Ее рот шевелится, ее пальцы расчесывают мои волосы, давая мне момент, которого я так долго ждал.

Я трусь своим мужским органом о ее полость, наслаждаясь поцелуем, который затягивается, пока она задыхается, извиваясь под моим телом. Ласки становятся нетерпеливыми, мой язык скользит по ее шее, когда она предлагает его мне, проводя ногтями по моим ребрам. Я беру свой член в руку и направляю его к ее входу, но...

— Кристофер? — шепчет она.

Этот вопрос жжет мои уши, заставляя меня застыть на месте, а она шевелится, пытаясь открыть глаза, пока я борюсь с желанием перерезать ей горло. Она снова шепчет его имя, и я прижимаю ее запястья к кровати, заставляя ее открыть глаза раз и навсегда.