Сладострастие. Книга 2 (ЛП). Страница 17

Я встаю рядом с Лейлой, которая выглядит так, будто ее тошнит. Я видела, как она танцевала на танцполе среди дыма и огней, напиваясь вместе с Брендой. Братт тоже выглядит неважно.

— Расчистите территорию! — кричат в мегафон из одного из окон здания. — Или все погибнут!

— Сдавайтесь! — отвечает полиция. — Выхода нет! Не подвергайтесь риску быть разорванными на куски!

— Хватит глупостей! — Генерал подходит к столу. — Я не умею так. Мы атакуем и покончим с этой пакостью, в конце концов, их всего двадцать похитителей.

— Мне это не кажется разумным, это итальянская мафия, — вмешивается Кристофер. — Они не захватят больницу из-за двух заложников, а если мы нападем на них, рискуем дать им то, что они хотят.

Невозможно не обратить внимание на движение его губ, когда он говорит. Волна жара поднимается к моим щекам, несколько часов назад я прижималась к его губам, пока он творил чудеса своим языком.

На нем футболка ФБР и бронежилет, на обнаженной коже рук видны красные полосы. Царапины? Да, царапины от моих ногтей, царапавших его кожу. Они не заметны для всех, но я их вижу. Я продолжаю незаметно наблюдать за ним, мой взгляд опускается на его шею, и я замечаю фиолетовое пятно на боку.

Его нелегко скрыть, и в моей голове сразу всплывают воспоминания о том, как мои губы делали это. Я вспоминаю те моменты, отчаянные поцелуи, объятия и толчки. Адреналин того момента, мой оргазм, его излияние... Столкновение нас двоих, из которого летят искры и разлетается дерьмо, которое брызгает на всех вокруг.

— Отведите войска! — снова требуют снаружи.

Генерал берет один из мегафонов и выходит кричать.

— Выходите в колонну с поднятыми руками, или я не ручаюсь за свои действия! — предупреждает он. — Лондон не будет торговаться с преступниками!

— Всегда есть первый раз, генерал! — отвечает человек в окне. — Нам нужно двадцать мешков, набитых крупными купюрами, или вы получите своих заложников кусок за куском: у нас есть взрывчатка российского производства!

— Бесполезно вести переговоры с этими крысами, мы войдем через десять минут. — Генерал возвращается в палатку. — Территория очищена, готовьте своих людей, полковник.

— Позвольте мне не согласиться с вами, — отвечает он раздраженно, не обращая внимания на звание генерала, — поскольку нет тщательного исследования, которое позволило бы нам понять, что они замышляют. Все очень странно.

—Мы не можем терять время, полиция уже два раза пыталась их убедить, но они не сдались; если мы не начнем атаку сейчас, мы дадим им время, чтобы они достигли своей цели. —Он идет к капитану Болгуэнману—. Мне нужен предварительный отчет о районе, мы войдем через восемь минут.

—Должен получить отчет о состоянии отрядов, —приказывает Кристофер, —и кто-нибудь займите мое место, пока я не вернусь.

—Вы никуда не пойдете, полковник, —отвечает генерал. —Как старший, вы должны остаться снаружи.

—Вы здесь главный, —он берет автомат со стола с оружием, —одной головы достаточно.

—Вы должны остаться!

— Простите, но я не упущу шанс уничтожить Соколов и пойду со своими солдатами. — Он выходит из палатки.

— Территория очищена, сэр, — докладывает капитан Болгуэнман, командующий подразделением по обезвреживанию взрывных устройств. — Дрон не обнаружил больше преступников, и большинство из них находятся на первом этаже.

Отряд по борьбе с беспорядками перекрывает улицы, и я маскируюсь среди взрывотехников. Когда повстанческие группы так противостоят FEMF, мы обязаны противостоять им, будь то как армия, полиция или агенты ФБР.

—Видите? —Смеется генерал. —Эти идиоты даже не умеют планировать похищение.

—Я хочу увидеть маршрут дрона, —просит капитан Томпсон.

—Нет времени, капитан, —перебивает его начальник. — Готовьте все и входите с отрядом. Не щадите никого.

Братт и Паркер первыми выходят выстроить солдат, готовят оружие и занимают позиции, готовые к атаке. С другой стороны, Кристофер готовит солдат, с которыми он войдет. Итальянцы не собираются снова вести переговоры.

Утром ты планируешь сюрприз для кого-то особенного, а вечером молишь Бога, чтобы тебя не застрелили в висок.

Я заряжаю оружие и проверяю, все ли в порядке с моим снаряжением.

—Мы войдем через южные ворота, — говорит мой капитан.

Мы окружаем здание, военная рота под командованием Кристофера атакует с фронта, а остальные занимают позиции у соседних дверей.

Мы располагаемся на южной стороне. К металлической двери прикреплен взрывной заряд, снайперы нацеливаются на возможных нападающих, и люди убегают, заметив засаду.

- Все внутрь! — приказывает генерал в наушнике.

Первый ряд обеспечивает периметр.

—Зона А на южной стороне зачищена.

—Вперед! —говорит генерал. —Мы не можем позволить им увезти заложников.

—Готовьтесь к полному захвату периметра! —кричу я.

Шаги эхом раздаются в пустом коридоре, темно, и я вынуждена надеть очки с инфракрасным стеклом.

—Северная зона очищена, — сообщает Паркер в наушнике.

—Западная зона, движения не зарегистрировано, — предупреждает Братт.

—Перед нами пусто, — сообщает Кристофер.

—Приступайте к захвату второго этажа! — приказывает генерал.

Что-то здесь не сходится, никто не планирует такой удар, зная, что все пройдет так легко. Почему они не потребовали всю сумму, когда только прибыли? И если их не так много, как сказал капитан, почему полиция не смогла с ними справиться?

Я продолжаю с оружием в руках продвигаться к первому пролету лестницы. Никаких движений... Не логичнее ли было бы, если бы основная группа похитителей находилась на первом и втором этажах?

— Стоять! — Я останавливаюсь. В воздухе пахнет порохом, я освещаю стены и...

— Что такое, Томпсон? — спрашивает генерал. — Это захват, а не экскурсия. Проходите на второй этаж!

Они игнорируют мой приказ и продвигаются к ступенькам, а я прижимаю оружие к груди, не переставая целиться. Пахнет опасностью, как бы глупо это ни звучало, но у нас, людей, есть способность чувствовать, когда что-то не так.

Еще четыре шага, и мой радиоактивный радар завывает, перемещая стрелку на максимальный уровень тревоги.

—Назад! —кричу я. —Назад, это ловушка...!

Я не успеваю закончить фразу, как на бетонных колоннах загорается множество красных огней и взрывается бомба, которая взрывается из ниоткуда. Бежать не за что, я просто падаю на несколько метров назад, затыкая уши и чувствуя сильную боль в груди, когда на меня обрушивается лавина стекла, а за ней — облако огня; я переворачиваюсь вниз лицом, защищая тело от пламени, и кожа горит, когда огонь касается моей формы. - Наружу! — меня хватают за жилет и тащат через осколки стекла.

Это делает мой капитан, пока мои товарищи пытаются спастись.

—Вставайте! —приказывают они.

Я снова начинаю дышать кислородом, холод асфальта облегчает жжение на спине, глаза, уши и ребра болят, когда я кашляю, выплевывая все, что проглотила, приступ астмы мешает дышать.

- Джеймс, вставай! — требует капитан.

С трудом я встаю, в ушах все еще гудит глухой шум. Половины солдат, которые вошли со мной, нет.

- Проклятые ублюдки! — жалуется сержант, голова которого вся в пепле.

—Остальные, —шепчу я. —Мы должны вытащить остальных.

Из окон вырывается облако черного дыма, наполняя воздух. - Химическая бомба, — говорю я себе.

—Бегите!

Я начинаю бежать прочь от здания, но взрывная волна догоняет нас в нескольких метрах и сбивает с ног на асфальт. Слышны крики, разбитое стекло, сирены и плач.

Как карточный домик, здание этаж за этажом взрывается в огне и обломках. Лежа на асфальте, я наблюдаю, как каждый этаж превращается в оранжевое облако огня, которое сметает все на своем пути.

Нет сил встать или бежать, я думаю только о страданиях всех, кто находится внутри — пациентов, работников, родственников и товарищей. Я по-прежнему не могу дышать, грудь сдавлена, горло пересохло.

Теперь все становится ясно: одна из похищенных — дочь Джона Болгуэнмана, капитана отряда по обезвреживанию взрывных устройств. Авария семнадцатилетней девушки была на первых страницах газет на прошлой неделе, именно он сообщил, что территория очищена, он был первым, кто прибыл на место и попытался вести переговоры до полиции, и именно он подал неверный отчет. - Соколы использовали его, чтобы заманить нас, — заключаю я.