Сладострастие. Книга 2 (ЛП). Страница 110

— Я ничего не знала, — говорит она Марте.

— Конечно, нет, потому что помимо того, что она шлюха, она еще и манипуляторша.

—Я понимаю твою боль, —собирается с духом моя мать, — и сожалею о Сабрине, нет слов, которые могли бы унять твою ненависть, но я прошу тебя уйти. Так же, как это не лучший момент для твоей семьи, это не лучший момент и для моей.

Марта подчиняется.

—Я рада всему, что с тобой случилось, —признается она у двери. — Это мало по сравнению с тем, что ты заслуживаешь.

Они оставляют нас наедине, и я наполняю легкие воздухом.

—Прости, —шепчу я, не в силах посмотреть на нее.

В двадцать два года я никогда не видела ее с другим мужчиной, кроме моего отца, и она всегда была для меня примером для подражания. Я ненавижу ее разочаровывать, потому что часть того, кто я есть, — это благодаря ей.

— Прости, — повторяет она. — Это все, что ты можешь сказать?

Она смотрит мне в глаза.

— Что бы я ни сказала, ты все равно будешь разочарована, так зачем мне говорить, что я не хотела этого, что я старалась этого избежать, — признаюсь я. — Все это бессмысленно, потому что я хотела этого.

—У тебя было все. Как ты могла так бросить свою жизнь ради какого-то ничтожества?! —кричит она на меня—. Как ты могла бросить шестилетние отношения ради какого-то заносчивого парня, который приносит тебе одни проблемы?!

—Я уже месяцы задаю себе тот же вопрос! И ответа нет, мама, потому что нет оправдания тому, что я чувствую к нему.

—То, что ты чувствуешь?

—Да, то, что я чувствую, я не сделала это просто так. Я зашла так далеко, потому что люблю его...

Ты прерываешь меня пощечиной.

—Кто ты такая?! —кричишь она в ярости. — Моя дочь не принимает глупых решений, моя Рэйчел не разрушает браки и не ставит под угрозу чью-то жизнь.

Боль от трех предыдущих ударов окончательно доводит меня до крайности.

— Я та же самая, которую ты воспитала с любовью и хорошими ценностями, только... Я влюбилась в того, в кого не должна была. Я люблю Братта, нет ни одного дня, когда я не сожалею о том, что подвела его, но это случилось и... что я могу сделать? Моя единственная ошибка была в том, что я не ушла, когда должна была.

— Я предупреждала тебя, тысячу раз умоляла держаться подальше от Морганов, — упрекает она меня.

Я держу слова при себе.

— Посмотри на себя. — Отойди. — Мы — отражение любви, которую получаем, Рэйчел. Теперь я понимаю, почему в твоей жизни столько несчастий. Нельзя расти на токсичных отношениях, потому что Кристофер Морган — это токсичный человек. Он и его отец — просто свиньи, которые любят давить женщин, — продолжает она. - Я знаю это, потому что видела своими глазами, я была свидетелем, я видела, как Сара страдала из-за несчастного, который никогда не давал ей того места, которого она заслуживала.

Она направляется к двери. Она такая, упрямая, особенно когда права.

—Я поговорила с твоим отцом. —Она поворачивается ко мне, прежде чем переступить порог. —Операция, развернутая Браттом, отпугнула людей, которые следили за твоими сестрами, и их везут в штаб.

Она уходит, хлопнув дверью, и я сажусь с покрасневшим лицом, позволяя времени идти. Думаю, от долгого плача слезы когда-нибудь закончатся.

—Лейтенант, —сообщают через полчаса, — суд будет через два часа, и вам дали час, чтобы поговорить с близкими.

Душ не уменьшает отвращение, которое я испытываю к себе. Я обрабатываю раны: рана на ноге почти зажила, рана на ребрах — не так хорошо, но утешает то, что рано или поздно они затянутся полностью. Надеюсь, раны души тоже заживут. Я одеваюсь. Когда меня похитили, я так мечтала оказаться здесь, а теперь спрашиваю себя: - Зачем? Чтобы вспомнить весь тот вред, который я причинила?. - Мое стремление к свободе привело лишь к тому, что под угрозой оказались жизни невинных людей.

Я собираю волосы и разглаживаю складки на платье руками. Вскоре за мной приходят, и луч надежды загорается, когда я вижу своих коллег в зале.

—Райчил! —Луиза бежит и бросается мне в объятия. —О, дорогая, я так тебя люблю...

Она плачет у меня на плече.

— Я так боялась, — рыдает она.

— Я в порядке. — Я отталкиваю ее.

— Не ври мне. — Она берет мое лицо в ладони. — Мы обе знаем, что ты не в порядке.

Я вынуждаю себя улыбнуться.

— Я свободна, и это главное.

Она снова обнимает меня.

Лайла, Бренда, Саймон, Патрик, Александра, Скотт, Алан, Анджела и Ирина заполняют комнату.

Все, кроме Бренды, одеты в форму FBI. Они выстраиваются в ряд передо мной и обнимают меня по очереди.

— Не уезжай больше, — просит меня Лайла со слезами на глазах. — И забудь про подпольные миссии.

Бренда берет меня за руку.

—На мгновение я подумала, что...

—Со мной ничего не случилось. —Я поглаживаю ее живот. —Я в порядке.

Они засыпают меня объятиями и вопросами, а Патрик кратко рассказывает мне о текущей ситуации. Итальянцы установили периметр наблюдения, наверное, хотели шантажировать меня, чтобы я сдалась.

—Мы поймаем его, — говорит Лайла. — Теперь это цель всех нас.

—Это нелегкая задача.

—Мы не боимся его, — уверяет Анжела. — Тебе не о чем беспокоиться, единственное, что должно тебя волноваться, — это твое выздоровление.

—Мы должны дождаться решения суда.

—Они вынесут решение в твою пользу, — ободряет меня Скотт. — Доказано, что ты всего лишь еще одна жертва.

—Кристофер будет через пару минут, —говорит Патрик, и все замолкают. — Это будет плюсом для тебя на суде.

Анжела гладит меня по руке.

—Ваш отец и сестры здесь, —сообщает один из кадетов.

—Выйди, —приказывает Саймон. — Тебе нужно побыть с семьей.

—Увидимся на суде. — Лайла целует меня в лоб. — С этого момента будут только хорошие новости.

Я бы хотела иметь хотя бы четверть ее оптимизма. Я остаюсь стоять, уставившись на дверь, когда они уходят.

Сэм появляется первой, на мгновение я забываю обо всем и бегу к ней, крепко обнимая ее; Эмма входит следом и я обнимаю ее тоже, благодарная за то, что они в безопасности.

Я бы себе не простила, если бы с ними что-нибудь случилось, и не смогла бы жить, зная, что из-за меня они пострадали.

— Вы в порядке? — Я стараюсь, чтобы они не видели, как я плачу.

— Мы в порядке. — Они не перестают обнимать меня. — А ты? Мы очень испугались...

— Теперь нечего бояться.

—Мы поедем домой, правда? —спрашивает Эмма. —Папа принимает все необходимые меры.

Я вытираю слезы, возвращение домой будет абсолютным счастьем.

—Рэйчел! —Появляется мой папа.

Эмма и Сэм отступают, чтобы я могла подойти к нему, он обнимает меня, и я чувствую, как будто меня склеили по кусочкам. Неважно, сколько тебе лет и насколько ты несчастен, объятия родителей всегда будут лучшим утешением.

Он покрывает мое лицо поцелуями, прижимая меня к своей груди.

—Если бы ты только знала, как сильно я тебя люблю...

—И я тебя. —Я беру его лицо в ладони.

Он выглядит уставшим, как и мама.

—Прости, столько всего произошло, что...

—Неважно, ты здесь, а остальной мир может пойти к черту, если ему хочется.

—Теперь все будет хорошо. —Сэм поглаживает меня по спине.

Я хотела бы сказать, что да, все будет хорошо, все будет как раньше, и у нас будет спокойная жизнь, но я знаю, что это далеко не так.

—Суд через полчаса, английский Совет подготовил защиту. С тобой разговаривали?

—Да. —Я глажу его лицо костяшками пальцев. —Мне все рассказали.

Братт появляется в дверном проеме.

—Мне нужно привести себя в порядок к суду. —Папа отстраняется. —Увидимся через пару минут, ладно?

Я целую его в щеку, прежде чем обнять сестер.

—Идите, — подбадриваю я их.

Братт остается прислонившись к двери, он выглядит так, будто потерял всякую волю к жизни.

Я подхожу к нему и крепко обнимаю его, ему сейчас очень тяжело, и он один из тех, кого это коснулось больше всего.

—Спасибо, —шепчу я ему на ухо. —Спасибо, что вовремя вмешался.