Следующий (СИ). Страница 9

Сейчас же все было строго наоборот, что нельзя было не заметить. Марк вошел в столовую ровно с последним ударом часов, словно аристократ королевских кровей [в старинной Книге о дворянских правилах и обычаях педантичная пунктуальность называлась одной из добродетелей благородного сословия, отличающего его от низшего неблагородного сословия]. Остановился перед столом и, вновь в соответствие с этикетом, коротко поклонился каждому из присутствующих: первый поклон был адресован отцу и главе рода, второй — его супруге, третий — брату. При этом, что совершенно немыслимо, смотрел каждому прямо в глаза, и даже не пытался их прятать.

— Я занимался чисткой своей одежды, и немного увлекся. Отец, матушка, брат, — он каждому коротко кивнул, и направился к месту, что было по правую руку от барона.

В столовой опустилась тишина, едва не звенящая от перекрещиваемых взглядов. Барон смотрел то на старшего сына, то на супругу. Она в свою очередь бросала вопросительные взгляды на пасынка, потом вновь на супруга. «Лупила» глаза кухарка, недоуменно вертел головой младший сын барона. И лишь Марк был совершенно спокоен, похоже, чувствуя себя, как рыба в воде.

Баронесса уже пришла в себя, как случилась новая неожиданность, и ее источником, как можно было догадаться, вновь стал ее ненавистный пасынок.

Он вдруг останавливает на ней взгляд и задает, казалось бы, совершенно простой вопрос:

— Гм, матушка, не находите, что суп сегодня просто великолепен?

Женщина как держала в этот момент ложку у рта, так и застыла с ней. С открытым ртом и округлившимися глазами, она сидела и молчала, пытаясь переварить этот вопрос. И дело ведь было не в его смысле, а в самом вопросе. Ведь, пасынок никогда до этого к ней напрямую не обращался! Никогда! Он даже старался в глаза ей не смотреть! А тут спросил так, словно был ей роднее родного сына. Да еще назвал ее матушкой, что, вообще, прозвучало, как насмешка.

— Кхе, кхе, кхе! — закашляла баронесса, когда суп в ее горле внезапно встал колом. Ложка в руке дрогнула, и с громким стуком упала на стол. — Кхе, кхе, кхе.

Мгновение, и в столовой воцарился переполох. Кухарка с испугу опрокинула супницу, заливая ароматным варевом пол. Маленький сынишка баронессы, видя что вокруг творится какой-то бедлам, с тревогой втянул голову в плечи и тихонечко заскулил.

Марк среагировал первым. Быстро в пустой бокал напил воды и, перегнувшись через стол, подал ей.

— Пей, пей, матушка, сейчас все пройдет…

Дом барона Воронцова

В этикете Марк был далеко не профан, что за столом и продемонстрировал. Ведь, в качестве одного из самых известных артистов оригинального жанра, он объездил с выступлениями десятки стран почти всех континентов. В Европе, Азии сидел за одним столом с монаршими особами, первыми лицами государств, пробовал королевские и президентские угощения, вел светские беседы, обменивался подарками. Словом, был досконально обучен лучшими педагогами правилам ведения светских бесед и застольных разговоров, нормам поведения за столом. К примеру, мог с легкостью назвать назначение каждого из более чем пяти десятков столовых приборов, используемых во время праздничных приемов с участием королевской особы.

В то самое мгновение, когда он вошел в столовую и увидел брошенные на него удивленные взгляды, Марк все понял — его первый «выход в люди» удался на все сто, а может и все двести процентов. Настолько ошарашенных лиц он, вообще, никогда не видел. Похоже, его предшественник был не просто тихоней, а совсем бестелесным духом, который ходил на цыпочках и едва дышал в собственном доме.

Барон, его отец, конечно, держался как камень — спина прямая, словно железный пруток в спину воткнулся, на лице маска, при виде сына только бровью повел. Но для него и это было слишком много. Чтобы такого вывести на эмоции, нужно было хорошенько постараться. Его жена, напротив, самым натуральным образом остолбенела, выпучив глаза и раскрыв рот. От нее недалеко ушла кухарка, от удивления выронившая из рук половник. Ну, точно, прежний Марк не баловал их своим присутствием.

Все это Марк молниеносно «считал», сразу выставив за свое появление наивысший бал. И решив не ослаблять напор, ту же выбрал в качестве цели для своей психологической атаки мачеху. Непонятно, что за кошка между ними пробежала, но мальчиком для биться становиться для нее он никак не желал.

— Матушка, вы не находите, что суп сегодня просто великолепен? — спросил он самым невинным тоном, посмотрев ей прямо в глаза. Прекрасно знал ведь, как она относится к такому обращению. — Такой вкус, аромат, просто пальчики оближешь. Так ведь, матушка?

У той аж щека дернулась в этот момент. Ложка в руках дрогнула и громко звякнула, ударившись о стол. Она медленно повернула голову и с такой злостью посмотрел на парня, что стало абсолютно ясно — удар достиг своей цели, и баронесса в бешенстве. Чувствовалось, что лишь присутствие за столом мужа сдерживает ее от крика.

— Братишка, а как тебе супчик? — Марк продолжил свои «невинные» разговоры, подмигивая, сидевшему напротив, мальчишке. Пятилетний Кирилл поначалу растерялся, не меньше матери. Видно, и у него отношения со сводным братом хуже некуда. Он лупил глазками, не зная, что и ответить. — Вкуснота, правда, ведь? А ты посмотри на эти блинчики, прямо на тебя глядят.

Парень положил на верхний блинчик две вишенки наподобие глаза и дурашливым голосом продолжил:

— Съешь меня, Кира, съешь, я хороший, вкусный, румяный…

Растерявшийся Коля какое-то время молча разглядывал глазастый блин, и вдруг тихо хихикнул. Ребенок ведь, для него такие шутки, как луч света в темном царстве. С улыбкой взял блин, но тут же сник под злым взглядом матери и вернул блин обратно.

— Что-то я себя плохо чувствую, — баронесса громко сдвинула стул и встала. — Пойду приму капли. Кирочка, сынок, проводи меня, пожалуйста.

Мальчик бросил грустный взгляд на блин и тоже встал.

— Кирилл, как ты себя ведешь за столом⁈ — от ледяного голоса матери он съежился и пошел за ней. — Это недостойно баро…

Марк проводил их взглядом и ухмыльнулся. Его первый выход «в люди» в новом качестве, похоже, удался: и твердость проявил, и «первые зубки» показал, и со сводным братом мосты навел. Начало, как говориться, положено. Теперь бы еще с отцом по душам поговорить и можно немного выдохнуть, а потом и готовиться ко второму раунду схватки, ценой которой была его жизнь.

В этот момент раздался «тяжелый» голос барона.

— Марк… Вижу, что ты прислушался к моим словам, а значит… — парень развернулся и наткнулся на оценивающий взгляд отца. — Значит, что в тебе еще может быть толк.

Дом барона Воронцова

Господин барон смотрел на сына, и не узнавал его.

Чего тут греха таить, он уже давно махнул рукой на Марка. После смерти матери мальчик резко замкнулся в себе, перестал с общаться с друзьями и знакомыми. После появления в их доме молодой баронессы все только усугубилось — парень начал всем грубить, рассорился с одноклассниками, перестал следить за собой. Как приходил с учебы, все время предпочитал проводить в своей комнате. Не сходившие с лица темные круги под глазами, искусанные губы выдавали, что он часто плачет.

Естественно, барон много раз пытался с ним поговорить. Объяснял происходящее, приводил доводы и примеры, но всякий раз упирался либо в стену молчания, либо в бессвязные крики и упреки. Словом, пришлось смириться, что его сын безнадежен, и прежние отношения вряд ли когда-то удастся вернуть.

— … Вижу, что прислушался к моим словам, а это значит, что в тебе еще может быть толк.

Барон не сводил глаза с сына, пытаясь понять, что же с ним сейчас происходит. Прямо буравил взглядом, словно старался проникнул внутрь головы и что-то найти там. Ведь, еще около двух часов назад во время их разговора, баронет выглядел злобным, обиженным на весь мир, волчонком, от которого так и веяло тоской и неудачами. А теперь за одним столом с ним сидел совершенно другой человек. Удивительно.