Щит Спэрроу (ЛП). Страница 24

— Они не ужасные, — сказала я Бриэль.

— Но… брюки — это для мужчин.

Это был ее способ сказать мне, что я выгляжу как мальчик? В некотором роде так и было. Брюки в сочетании с ботинками были немного мужскими. Но я не видела на борту «Резака» ни одного мужчины с цветами на блузке.

Да, брюки были для мужчин. В Куэнтисе.

Мы больше не были в Куэнтисе.

— Они мне нравятся, — призналась я. — Они удобные. И не серые.

— Если дело в цвете, я уверена, мы сможем найти вам платье в Туре. Нам не нужно прибегать к этому.

Я чуть не рассмеялась, увидев ужас на ее лице. Все, что я видела на ее лице в течение нескольких дней, — это печаль и болезнь.

— Очевидно, большинство женщин в Туре одеваются так же, как и мужчины.

Как будто это было оправданием моего наряда. Я была принцессой Куэнтиса. Мы не носили брюк.

Иногда мои собственные мысли звучали очень похоже на голос Марго.

— Значит, вы будете носить их, чтобы вписаться? — спросила она.

— Разве это так уж плохо? Примкнуть к туранцам?

Она вздохнула.

— Наверное, нет. Мне обязательно их носить?

— Нет.

Бриэль не пробудет в Туре достаточно долго, чтобы соответствовать их стилю.

— Хорошо. — Она подошла к кровати и присела на краешек. Ее лицо было бледным, а глаза уставшими. Янтарные искорки в радужках потускнели. — Завтрак будет готов через час. Сегодня утром на кухне полный беспорядок. Одна из защелок шкафчика сломалась, и все, что было внутри, перевернулось во время вчерашнего шторма.

Девятый переход был не для слабаков — предупреждение Завьера подтвердилось. Последние два дня мы страдали от постоянных штормов и волнения на море. Бриэль и Джоселин провели большую часть этого времени в постели.

Я просидела у окна, пока дождь не прошел, вглядываясь в темноту, пока вспышка молнии не осветила ночь.

Океан метался и ворочался в течение нескольких часов, пока, наконец, ветер не утих, а проливной дождь не утихомирил волны.

Этим утром, когда мы смотрели в окно, нам казалось, что мы плывем в новое царство. Вода блестела под солнцем, а безоблачное голубое небо сияло.

— Я поднимусь на палубу, — сказала я Бриэль. — Ты должна пойти со мной.

Мне нужно было выйти из этой каюты и подышать свежим воздухом. Ей это тоже пошло бы на пользу.

— Вы пойдете в таком наряде? — Она оглядела меня с ног до головы.

— Все действительно так плохо?

— Нет.

— Врушка.

Она устало улыбнулась мне.

— Все другое. Но вы выглядите прекрасно, независимо от того, что на вас надето. И волосы у вас сегодня чудесные. Простите, что я не очень помогла.

— Все в порядке. Я была не против заплести себе косу.

Когда я была маленькой девочкой, у меня была няня. Когда я стала старше, у меня появилась камеристка. Но независимо от того, кто должен был помогать мне, всегда случались моменты, когда они уходили, и я оказывалась предоставленной самой себе.

Приезжали гости, которым требовался дополнительный слуга. На вечеринку требовалась помощь всех имеющихся слуг в приготовлениях. В прачечной или на кухне.

Мэй отпускала свою камеристку, а потом крала мою.

Бриэль была со мной дольше всех, почти три года. Но в общей сложности она, вероятно, помогала мне одеваться или укладывать волосы только половину этого времени.

Конечно, я могла бы закатить истерику. Потребовать, чтобы кто-нибудь заплел мне волосы. Но капризы и требования — это был стиль Мэй, а не мой.

— Давай. — Я подошла к кровати и протянула руку, помогая ей подняться на ноги. — Пойдем наверх. Здесь душно. Джоселин нас найдет.

Она открыла рот, чтобы возразить, но я потащила ее к двери, пока мы не добрались до лестницы. Затем я отпустила ее, чтобы подняться на палубу.

Солнечный свет согревал мое лицо, чистый, соленый воздух наполнял мои легкие. В голове мгновенно прояснилось. Напряжение в плечах исчезло.

В другой жизни, возможно, я могла бы стать моряком. До того, как разразился шторм, я большую часть времени проводила на палубе, оставляя Бриэль и Джоселин в каюте.

Когда я стояла на носу и смотрела на океан, я притворялась, что свободна. Это было самое близкое место к моему дому в Росло, которое я когда-либо находила. Остальная часть жизни, ответственность, растворилась в воздухе.

Команда по-прежнему делала вид, что меня не существует. Они занимались своими делами, не обращая на меня внимания, где бы я ни стояла. Но этим утром, когда мы вышли на палубу, все взгляды обратились в нашу сторону. Мужчина со шваброй в руке чуть не выронил ее, когда увидел нас.

Бриэль была великолепна. Я не могла их винить. Они, вероятно, забыли, что она была на борту, так как пряталась внизу.

Я повернулась, собираясь сказать Бриэль, чтобы она не обращала внимания на взгляды, но я была одна. Она все еще стояла на лестнице, держась одной рукой за перила, а другой приподнимая юбки — в брюках подниматься по лестнице было намного быстрее.

Что означало, что все мужчины пялились на меня.

Все дело было в брюках, не так ли?

Я была не из тех, кто жаждет внимания. На самом деле, я была рада, когда на меня вообще не обращали внимание.

В моей каюте висело серое платье, выкрикивающее мое имя. К черту брюки. Я справлюсь со своими юбками.

Я развернулась, собираясь оттеснить Бриэль, но, прежде чем успела отступить, краем глаза заметила высокую фигуру.

— Я полагал, что эту одежду выбросили за борт несколько дней назад, моя королева, — голос Стража был более глубоким, чем обычно. В нем слышалась хрипотца, как будто он слишком много говорил прошлой ночью.

Прошлой ночью, во время шторма, я слышала крики людей. Был ли он одним из них? Или он вернулся на «Резак» вплавь после того, как шторм утих?

Я не видела его с тех пор, как он прыгнул за борт несколько дней назад.

Выдавив из себя натянутую улыбку, я повернулась к нему, оценивая цвет его глаз. Леденящий душу, изумрудно-зеленый.

— Завьер сказал, что эта одежда типична для туранских женщин, — сказала я. — Я подумала, что мне лучше попробовать.

— Ты не туранка. — Он скрестил руки на груди.

— Да, но мой муж — туранец. Он прислал мне это, о чем ты прекрасно знаешь, так что я надену это по его просьбе.

— Ты послушная жена, не так ли, Воробушек? По крайней мере, так говорят.

Он не потрудился скрыть насмешливый тон. Он знал, не так ли? Что Завьер не затаскивал меня в свою постель? И вместо того, чтобы оставить эту тему в покое, он бросил ее мне в лицо. Он дал понять, что отсутствие у Завьера влечения к жене было моей виной.

О, как я презирала этого человека. С каждой встречей все больше и больше.

Если я когда-нибудь научусь метко стрелять из арбалета, этот человек будет моей мишенью. Вот только целилась я ужасно. Мастер оружия пытался научить меня стрелять из арбалета, когда мне было одиннадцать, и я чуть не прострелила ему ногу.

Уроки стрельбы из арбалета начались и закончились в один и тот же день.

— Ваше высочество? — Бриэль добралась до верхней ступеньки, ее дыхание было затруднено, когда она схватила меня за руку, чтобы удержать равновесие.

Это прикосновение вырвало меня из моих мыслей, избавив от иллюзий об убийстве Стража. Когда я успела стать такой злобной? Я ни разу в жизни не мечтала о том, чтобы убить кого-нибудь.

Неужели Мэй была такой? С затаенной жаждой крови? Возможно, мы с сестрой не так уж сильно отличались друг от друга.

— С тобой все в порядке? — спросила я ее, не обращая внимания на мужчину, наблюдавшего за каждым нашим движением.

Разве ему не нужно было быть где-то еще? Мне не нравилась мысль о том, что известный убийца может находиться поблизости от Бриэль. Я была совершенно уверена, что моя жизнь в безопасности, но я не доверяла Стражу ни ее, ни Джоселин.

— У меня немного закружилась голова, — сказала она.

— Наверное, потому, что ты почти ничего не ела. Мы останемся здесь всего на несколько…

Моя фраза оборвалась, когда Бриэль врезалась в меня, обхватив руками, чтобы я не упала.