Светлый пепел луны (ЛП). Страница 123

— Ваше величество, но разве все эти сплетники не правы?! В тот день, когда погиб принц Сюань, наложница должна была убить себя. Я потеряла честь в Ся, и не обрела её в Чжоу. Я достойна презрения.

Император со снисходительной улыбкой успокоил принцессу:

— Стоит ли обращать внимание на слова тех, кому не сносить головы?

Красавица подняла на императора полные слез прекрасные очи.

Она была так пленительно хороша в своей печали, что Тан Тай Цзинь, заглядевшись на неё, не смог удержать трепет сердца. Нежнейшим голосом он утешил наложницу:

— Не стоит беспокоится понапрасну.

Мы останемся с тобой этой ночью.

Бин Шан в ответ промолчала, но на секунду в её глазах промелькнуло удовлетворение.

Рядом с ней на кровати приготовили место для императора. Тан Тай Цзинь улёгся прямо в одежде. Служанки принцессы были достаточно благоразумны, чтобы деликатно удалиться, увидев такой поворот. Сяо Хуэй поспешила уйти вместе со всеми. Она была счастлива и горда:

— Моя госпожа такая красавица! Разве может его величество не желать прикоснуться к ней?

Служанка не сомневалась, что после этой ночи статус её хозяйки будет непоколебим.

Прислуга оставила в покоях только два фонаря. В их тёплом неярком свете юноша молча разглядывал Бин Шан, и его переполняли странные ощущения. Сердце Тан Тай Цзиня молчало с рождения. О нормах поведения он узнавал от Цзин Ань Лань, и даже его эмоции были лишь имитацией чувств, подсмотренных у других, но при этом душа его оставалась холодной, как воды осеннего озера.

Е Бин Шан выглядела робкой и хрупкой, как хризантема. Её бледное лицо покрылось румянцем смущения, когда она тонкими дрожащими пальцами начала снимать с молодого императора одежду:

— Благодарю вас, ваше величество, за то, что даровали наложнице спокойное прибежище.

Она почти сняла с него верхнюю рубашку, когда Тан Тай Цзинь решительно перехватил её руку. Принцесса подняла удивленные глаза. Император улыбнулся:

— Не нужно. Ты не здорова нынче, лучше приляг и отдохни.

Её губы задрожали, но, не смея возразить, она послушно легла и закрыла глаза.

Тан Тай Цзинь устроился рядом и повернулся к ней спиной. Притворная улыбка тут же сбежала с его лица, и между бровей залегла тень глубокой задумчивости.

Ещё в юности он заподозрил, что с ним что-то не так. Принц-заложник жил в грязном и холодном дворце, но в делах гарема научился разбираться лет в одиннадцать: как в отношениях между мужчинами и женщинами, так и в мерзостях, что творились в дворцовых покоях только между мужчинами. Мальчики в его возрасте часто просыпались на рассвете от первых позывов мужского взросления, но с ним ничего подобного никогда не происходило.

Когда принцу из Чжоу Го исполнилось тринадцать, его красота начала привлекать внимание придворных дам. Одна из них, то и дело бросавшая на него жадные взгляды, затащила мальчика в отдаленный павильон в саду. Увы, он оказался не в состоянии удовлетворить её потребность, тогда развратница скормила ему какое-то зелье и, жарко дыша, начала срывать с него одежду, приговаривая:

— Принц, я сделаю тебя счастливым! Ты можешь трогать, где тебе захочется. Вот увидишь, тебе понравится! Ты никогда не сможешь этого забыть!

Её пухлое розовое тело напомнило ему груду мяса и принца затошнило. Она щупала и мяла его руками, но он оставался бесчувственным, как чурбан. Раздосадованная его равнодушием, бесстыдница, задрав юбку, оскорбляла мальчика, обзывая его последними словами, а затем, окончательно потеряв терпение, набросилась на него с кулаками. А он продолжал стоять, голый и жалкий, закрывая голову рукой и из-под локтя глядя на нее чёрными немигающими глазами. Вдруг его кисть сделала едва заметный поворот и в тот же миг воцарилась тишина. Женщина силилась что-то сказать, но из её горла не вырвалось и звука. Глаза её вылезли из орбит, а лицо посинело. Последнее, что она увидела в зеркале его бездонных очей, было её собственным отражение с чёрной блестящей змеёй на шее. Юный Тан Тай Цзин молча оделся и ушел. Бездыханное тело осталось лежать на полу бесформенной кучей. Много гадкого и грязного произошло с ним в те времена, но этот случай врезался в память особенно остро потому, что это был первый раз, когда он сумел призвать монстра. Пусть это и была всего лишь обычная змея.

Тогда Тан Тай Цзинь испугался и решил, что делать этого больше не будет, но, вспоминая о мерзкой тетке, не мог сдержать злорадную улыбку. Таких, как она убивать легко… Его всерьёз занимала мысль о том, не означает ли его способность вызывать монстров признаком того, что и сам он чудовище или даже демон?

Досадную и обидную для любого юноши немощь он и в голову брать не стал. Просто принял как данность. Когда Тан Тай Мин Лан выколол ему глаз, он тоже не слишком сожалел. Что глазное яблоко, что мужское достоинство — всего лишь часть смертного тела.

Тан Тай Цзин зачарованно смотрел на пламя фонариков. Его долгожданная возлюбленная спокойно спала позади него. Но его тело не желало её.

А ещё несколько минут назад в зале Ченцянь…

Тан Тай Цзинь задумчиво коснулся царапины на своём лице.

Су Су сидела на кровати, крепко сжав ноги.

— Что с вами госпожа? — забеспокоился Гоу Ю.

— У людей бывают естественные потребности, — хмуро ответила она.

— Но Тан Тай Цзинь не вернулся! Что вы будете делать?!

Су Су процедила сквозь зубы:

— Убью его, когда вернётся.

— Может, кого-нибудь позвать.

Су Су могла управлять своим телом с помощью дыхания, но не всегда оно подчинялось силе духа. Она позвала служанку.

Та в недоумении ответила:

— Я не могу развязать верёвку на вашей руке.

— А где же Тан Тай Цзинь?!

Девушка, ужаснувшись тому, что обитательница опочивальни фамильярно называет по имени самого императора, испуганно пролепетала:

— Его величество изволит почивать у принцессы Чжаохуа.

— Тогда позови Нянь Му Нин!

Стражница явилась очень скоро и строго спросила:

— Что угодно третьей госпоже?

— Развяжи верёвку.

— Не могу.

— Что ж, тогда оставайся и посмотри, как я помочусь на кровать его величества, — огрызнулась Су Су.

Нянь Му Нин возмутилась:

— Грубиянка!

Но ничего не поделаешь, это естественная потребность. По страдальчески сморщенному лицу Су Су, суровая воительница поняла, что той и правда невтерпеж. В конце концов, позволить кому-то сходить по нужде — не предательство. Она долгие годы практикует даосизм, так что развязать и завязать узел на верЁвке, пропитанной слабой водой, сможет. Девушка сделала пасс рукой, и освободила узницу. Та, смешно подпрыгивая, убежала прочь. Вскоре Су Су вернулась и улеглась на кровать с тяжёлым вздохом: трудно быть человеком.

Нянь Му Нин снова привязала её и удалилась прочь.

Гоу Ю нетерпеливо проговорил:

— Скорее, сделай это!

Его госпожа своими ловкими пальчиками в точности повторила жесты Нянь Му Нин, и веревка на её запястье развязалась. Без шёлковых пут ей стало намного спокойнее. Она вольготно растянулась на императорском ложе и уснула крепким сном.

Гоу Ю вздохнул: понятно, почему Тан Тай Цзинь так её боится. Подсознательно он чувствует, что имеет дело с куда более могущественным существом, чем он сам.

На рассвете указ о консумации был оглашён. Евнух, сжимая свиток в руках, льстиво улыбался Е Бин Шан.

— Мои поздравления, госпожа супруга, мои поздравления!

Та, поднявшись с поклона, сдержанно его поблагодарила.

Иерархия наложниц в Чжоу и Ся различалась. От высшего к низшему назывались: императрица, супруга, Чжаои, Цзеюй, Жунхуа и Мэйжень.**

Но Тан Тай Цзинь покинул её ложе до рассвета, и до того, как огласили волю императора, она полагала, что титул, который ей пожалуют, будет не выше Чжаои, а его величество назвал её супругой***. Статус супруги совсем немногим ниже, чем у императрицы. Бин Шан была приятно удивлена. Юноша с нелегкой судьбой стал её надеждой и опорой.