Светлый пепел луны (ЛП). Страница 111

Бин Шан покорно согласилась. В её лице было столько покорности и грусти, что даже нянька сочла ее положение достойным сочувствия. «Бедная девочка — подумала она, — даже её приданое: драгоценности и нефрит — всего лишь дань побежденного в войне государства».

Бин Шан принесли в паланкине к покоям императора. Она осторожно выглянула из-за занавески и увидела вышедшего ей навстречу юношу в чёрном лунпао, расшитом серебряными нитями. Голову его украшала роскошная золотая корона, инкрустированная нефритами, и потому держал он её слишком прямо, что придавало всей фигуре ещё больше высокомерия. Тан Тай смотрел во все глаза на то, как Бин Шан выходит из паланкина, следует к нему и преклоняет колени в почтительном приветствии.

В глубине души вдова Сюаня очень нервничала, но старалась скрыть это за учтивым выражением лица. Какое счастье, что когда-то в юности она была снисходительна к этому молодому человеку. Посеянное тогда семя доброты пустило корни и проросло, и теперь она пожинает его плоды. Сама она никогда не выбрала бы Тан Тай Цзиня, но, став победителем, он получил её как награду за победу. Все, что её сейчас беспокоило, будет ли император Чжоу Го, имевший репутацию вздорного и жестокого человека, лелеять её и заботиться о ней так же, как это делал покойный Сяо Линь?

Тан Тай Цзинь подошёл, чтобы собственноручно помочь Бин Шан подняться с колен. Молодая женщина была этим немало польщена. Она подняла глаза и, взглянув ему прямо в лицо, была шокирована тем, насколько же император ошеломляюще красив. Почему раньше она этого не замечала?

Вздрогнув от прикосновения холодной ладони к своей руке, она проговорила заискивающим тоном:

— Ваше величество, наложница слишком дерзкая. Умоляю вас даровать прощение моей матери!

Поднимая её с колен, император с улыбкой ответил:

— Всё, что угодно, лишь бы ты была счастлива!

Такой лёгкости и располагающей обходительности в общение она никак не ожидала и очень удивилась. Она надеялась еще немного прояснить его к ней отношение, но отпустив её руку, он мягко произнёс:

— Прошу принцессу быть хозяйкой во дворце Нефритового Лотоса.

Услышав эти слова, Ян Цзи незаметно подмигнул Нянь Бай Юю, но тот и бровью не повёл. Министр был уверен, что Бин Шан станет любимой принцессой господина, а Бай Юй не соглашался. В итоге они заключили пари. Во дворце Нефритового Лотоса всегда жили самые близкие к императору наложницы. И то, что Тан Тай Цзинь лично пришёл поприветствовать Бин Шан и даже сопроводил её туда, давало понять, что у красавицы будет особый статус.

Ян Цзи резонно полагал, что сегодняшняя ночь подарит двору новую возлюбленную императора.

Наступил вечер, и к Тан Тай Цзиню явился евнух с вопросом, где его величество изволит почивать этой ночью. С появлением при дворе принцессы Чжаохуа у императора, молодого и энергичного мужчины, появилась возможность провести время в сладостных утехах.

Тан Тай Цзинь был в приятном предвкушении. Долгие годы он жаждал этого момента, воображая его себе в самых смелых мечтах. Когда-то замужество прекрасной Е Бин Шан сделало его глубоко несчастным, но сейчас эта несправедливость рассеялась, как дым. В юности наложница наследного принца всегда дарила ему улыбку и врачевала раны, словно живое воплощение его детских молитв талисману мира. Он никогда ни у кого не вызывал сочувствия, и сам не чувствовал ничего подобного, но рядом с ней его сердце билось быстрее, и он не мог отвести от неё своих чёрных бездонных глаз. Теперь она принадлежит только ему. Она рядом, он может дотронуться до неё, и даже сделать с ней всё, что его душе угодно.

Тан Тай Цзинь прошёлся по комнате, всем его существом завладело приятное волнение, но вдруг он вспомнил о чем-то и решительно подошёл к пыльному сундуку из дерева софоры. Вынул оттуда зловещее полотнище и вытряхнул из него старика даоса.

— Что вашему величеству будет угодно? — спросил тот.

— Когда-то ты сделал для Тан Тай Мин Лана талисман перемещения. Я хочу, чтобы ты сотворил мне такой же и немедленно.

Старик нахмурился:

— Но…но… для подобного талисмана нужно много крови вашего величества, а ваше тело священно…

Тан Тай Цзинь уже протягивал ему руку:

— Возьми.

Колдун принялся за дело. Применение навыков, обретённых им с таким трудом, было настолько сложным, что сама мысль об этом вызывала боль. Использование такого количества крови его величества казалось святотатством, но возражать он не посмел.

Талисман был нарисован.

Даос пояснил:

— Ваше величество, встаньте в магический круг и подумайте, где вы хотите оказаться.

Из-за потери большого количества крови Тан Тай Цзинь выглядел бледнее обычного. Слабым голосом он позвал:

— Нянь Бай Юй! Нянь Му Нин!

Брат с сестрой бесшумно появились рядом, а вместе с ними ещё несколько верных Теней. Тан Тай Цзинь убрал Пожирающий Душу покров обратно в сундук. Вместе с телохранителями и воинами встал в магический круг, и через секунду они исчезли. Не прошло и мгновения, когда они в полном составе появились в тысячи ли от императорского дворца в окрестностях Лючжоу.

По замёрзшей дороге передвигалась процессия, состоящая из стражников и грязных измученных женщин. Зимние ночи в этих местах суровые, поэтому, чтобы не замерзнуть, ссыльные, несмотря на крайнюю степень усталости, продолжали брести, бряцая кандалами.

Нянь Му Нин не сразу сообразила, куда попала, пока не увидела знакомое лицо. Пропавшая полгода назад жена его величества шла по грязи с тщедушной старушкой на спине. Её губы потрескались, личико перепачкалось, а волосы растрепались. Своим плащом она укрыла свою драгоценную ношу, а сама шла в одном истрепавшемся платье. И хотя ей было тяжело и холодно, взгляд её ясных глаз искрился добротой каждый раз, когда она оборачивалась, чтобы подбодрить старую даму за своими плечами, а та отвечала ей полной ответной любви улыбкой. Нянь Му Нин эта картина очень растрогала.

Но вот девушка увидела императора и выражение её глаз изменилось. В них читалось спокойное достоинство присущее, благородной девушке, чья семья попала в беду.

Тан Тай Цзинь смотрел на Су Су с мучительной угрюмостью. В его глазах не чувствовалось и капли той нежности и восторга, что переполняли его утром, когда он встречал свою новую наложницу. Император сам того не замечая, приложил руку ко рту и прикусил себя за палец. Нянь Мун Нин показалось, что его взгляд опутал девушку, как тёмная липкая паутина. Он желал быть рядом с ней, но одновременно боялся подойти ближе. Решившись, он наконец шагнул ей навстречу.

Конвойные, охраняющие женщин семьи Е, не узнав императора, обнажили мечи, но их тут же окружили и обезоружили Тени. Су Су остановилась, глядя на юношу в чёрном.

Он расправил плечи и в глазах его появилась насмешка.

Девушка подтянула бабушку на спине повыше. Та плохо видела в сумерках и хрипло спросила внучку, что случилось. Су Су тихонько проговорила:

— Ничего особенного. Просто кое-кто назойливый мешает пройти.

Тан Тай Цзинь помрачнел.

— Е Си У! Не забывайся! Ты сейчас просто ссыльная!

Да! Изгнанная и отвергнутая своим народом узница в кандалах! Как она смеет смотреть на него таким дерзким взглядом?!

Выдержав его взгляд, она сухо спросила:

— Что делает здесь ваше величество?

— Я даю тебе последний шанс. Если хорошо попросишь меня, тебе не придется идти в Лючжоу.

Он выкрикивал свои слова издали, опасаясь подойти ближе. Конечно, она ненавидела его всеми фибрами своей души, но сейчас только этот негодяй мог спасти старую госпожу. Как бы не заботилась о ней Су Су в дороге, холод, голод и усталость подорвали и без того слабое здоровье. До конца путешествия она вряд ли доживёт. Внучка осторожно спустила бабушку на землю. Та вцепилась ей в руку:

— Си У!

— Не бойся, я ненадолго.

Девушка сделала пару шагов к императору. Только сейчас Тан Тай Цзинь разглядел, что её запястья и лодыжки кровоточат от кандалов, и это неприятно его поразило. Су Су тихо позвала: