Жестокий Лорд (ЛП). Страница 18

— Наверное, оставлю её себе в качестве прислуги. Или, может быть, в качестве питомца, чтобы отдать любому, кто заслуживает награды. — Я ухмыляюсь. — Я, конечно, не собираюсь жениться на ней, как Филип Сент-Винсент поступил со своим питомцем. Честно говоря, если когда-либо и были какие-то признаки того, что они не заслуживают того, что им дают, так это это. Немыслимо даже представить женитьбу на своём питомце.

Джексон закатывает глаза.

— Я не понимаю, почему тебя это так волнует. Может, он влюбился в неё или ещё что-нибудь в этом роде.

— Это отвратительно. — Я чувствую, как у меня поджимаются губы при одной мысли об этом. — Такие мужчины, как мы, не должны любить. Мы завоёвываем. Мы берём. Мы заявляем права. Мы не позволяем никому ничего у нас отнимать.

Он ничего не говорит, просто вжимается поглубже в кресло, отворачиваясь от меня. Полагаю, мне не следовало говорить это Джексону. Я, конечно, знаю его слезливую историю. Все знают. Он был влюблён, или настолько влюблён, насколько это возможно в подростковом возрасте, особенно для человека из такой семьи, как наша. Но теперь её нет, и, насколько я понимаю, это к лучшему, с точки зрения того, что хорошо для Джексона. Джексон, похоже, сейчас заботится о возрождении славы своей семьи не больше, чем раньше. Может быть, даже меньше, если быть до конца честным.

Что меня более чем устраивает. И Кейда тоже, я уверен.

— Афина моя по праву, — говорю я наконец. — Как и весь этот гребаный город. Я заберу её и приз, и тогда ты сможешь оставаться собой, а Кейд может стать моей правой рукой, а не наоборот.

— Я не против, братан. — Джексон пожимает плечами.

— Сент-Винсенты – выскочки. Претендуют на город, на котором даже нет их названия.

— Конечно.

— Всё это названо в честь моей семьи. Академия, поместье, университет, этот грёбаный дом, в котором мы живём.

— Да. Так и есть. — Глаза Джексона полуприкрыты, как будто он собирается вздремнуть.

— Тебе что, насрать? — Я свирепо смотрю на него. — Тебя не волнует, что твоя семья только и делала, что служила с самого основания этого города? Что Кинги только однажды занимали это поместье?

Джексон смеётся.

— Нет, — категорично отвечает он. — Честно говоря, Дин, мне насрать. И всегда было. Конечно, мы управляли городом всего один раз. Это хорошо для того, кем бы этот великий человек ни был. Я, блядь, этого не хочу. Это слишком большая ответственность, черт возьми. Как ты думаешь, смог бы я делать то, что делаю сейчас, если бы управлял этим чёртовым заведением? Нет. Жёсткий пас.

— Значит, ты не хочешь Афину?

Что-то мелькает в его глазах.

— Я этого не говорил. Она чертовски привлекательна. Я бы хотел быть первым, чей член она примет.

— Но ты не можешь получить одно, игнорируя другое. Ты не можешь получить девушку без согласия на город.

Джексон улыбается.

— Мне нравится нарушать правила.

Я разочарованно вздыхаю.

— Это не те правила, которые можно нарушать, Джекс. — Я использую его прозвище, хотя и делаю это редко. Когда мы все были моложе, я был очень привязан к Джексону, прежде чем мы все по-настоящему осознали, что однажды нам суждено стать соперниками, несмотря на нашу братскую любовь друг к другу. — Ты действительно настаивал на этом во время ритуала. Филип Сент-Винсент был в бешенстве.

— Оставь меня в покое. Думаешь, мне не всё равно?

— Ты слишком сопротивляешься всему. — Я качаю головой. — Однажды у тебя будут настоящие неприятности. Проблемы, которые никто из нас не сможет исправить.

— А у тебя в заднице штуковина больше, чем мой член, — парирует Джексон, хотя его тон остаётся беззаботным. — Ты...

Он замолкает, потому что в комнату входит Кейд. Он одет в свои обычные спортивные штаны и футболку для регби без рукавов, его песочно-каштановые волосы зачёсаны назад.

— Джеффри говорит, что она уже спускается, — небрежно говорит он, плюхаясь на диван рядом с нами. — Я думаю, она готовится.

— Не было никакой драки? — С любопытством спрашиваю я. — Никто не сопротивлялся? — Кажется, это нехарактерно для Афины. Мы все видели, как она отреагировала на требования Кейда на той вечеринке много лет назад. И мы также видели, как она противостояла ему на следующий день в школе. — Она не из тех, кто смотрит на такой контракт и просто соглашается.

— Если только она не увлекается более извращённым дерьмом, чем мы думали, — добавляет Джексон с ухмылкой.

Кейд сердито смотрит на него.

— Джеффри сказал мне, что она была недовольна. На самом деле, она пыталась отказаться.

— Правда? — Я смотрю на Кейда с лёгким любопытством. — Что в конце концов убедило её согласиться?

Кейд пожимает плечами.

— Я думаю, та часть, где говорится о том, что её мать будет выставлена на улицу. И обещание её матери пособие за «работу», которую выполняет её дочь. — Он холодно смеётся. — Боже, я бы посмотрел, какое было бы выражение лица у миссис Сейнт, если бы она узнала, что её дочь будет нашей сексуальной рабыней.

— Но ей никто не скажет, — нахмурившись, предупреждаю я Кейда. — Это часть соглашения. Родителям жертвоприношения не рассказывают об этом и о том, что это влечёт за собой.

— Конечно, нет. — Кейд закатывает глаза. — Это не значит, что я не могу наслаждаться мыслью о том, как бы она отреагировала, если бы узнала.

— Она также не должна знать, что мы соревнуемся за её девственность. — Я перевожу взгляд с Джексона на Кейда. — Это всегда должно оставаться секретом. Если она узнает, что мы соревнуемся за неё, это испортит игру.

— Да. — Джексон бросает взгляд на дверь. — Я никому не скажу. Будет веселее наблюдать, как вы двое ссоритесь из-за неё, если она не будет знать, что происходит.

— А зачем мне, чтобы она знала? — Кейд ухмыляется. — Это определенно не так весело. Это останется между нами троими.

— Пока я не выиграю. — Я холодно улыбаюсь Кейду. — Можешь не сомневаться, я верну этот город Блэкмурам.

Кейд встречается со мной взглядом, его улыбка всё такая же ледяная.

— Только если победит не сильнейший.

9

АФИНА

Джеффри оставил меня с чёткими инструкциями собраться как можно быстрее и встретиться с ребятами внизу для моего первого «осмотра». От одного этого слова у меня сводит желудок, но ясно, что у меня не так много вариантов.

Я найду выход из этого положения, говорю я себе. Но сначала я должна взять ситуацию под контроль. Я избегала Кейда и его дружков в старших классах, насколько могла, после того неловкого инцидента на его вечеринке и последствий на следующий день в школе. Он выставил меня на посмешище, но для меня это было не так ужасно, как, вероятно, было бы для некоторых девочек, я всё равно не ожидала, что стану популярной в школе Блэкмур. И я не заботилась о том, чтобы завести друзей. На самом деле, я бы очень хотела обратного. То, что Кейд превратил меня в социального изгоя, просто означало, что до окончания школы мне приходилось сталкиваться с меньшим количеством дерьма, по крайней мере, со стороны девочек. Многие парни устраивали мне выволочки, говоря, что они «вылечат мой рвотный рефлекс» или что они «позволят мне блевать на их члены в любой день», если я буду делать это так, чтобы них ничего не попало. И тому подобное. Но у меня была Мия, так что мне было всё равно. Я просто не поднимала головы и игнорировала большую часть происходящего. Не то чтобы я хотела вступать в спортивные команды, посещать клубы, встречаться с кем-либо или заводить друзей. Я просто хотела закончить школу и поступить в колледж, а затем увезти нас с мамой к чёртовой матери из Блэкмура.

Я действительно думала, что была так близка к этому. Но теперь я здесь, запертая в Университете Блэкмур и по контракту обязанная быть питомцем тех же трёх парней, от которых я так чертовски старалась сбежать. Я не знаю, почему, черт возьми, это происходит со мной, но я определенно собираюсь попытаться разобраться в этом.