Жестокий Лорд (ЛП). Страница 17

— Значит, я была под влиянием чего-то. Оно не имеет юридической силы, если я не была последовательной, когда подписывала его.

Джеффри испускает страдальческий вздох. Понятно, что его формальному терпению по отношению ко мне приходит конец, но мне было абсолютно наплевать. Я не собираюсь просто сидеть здесь и позволять этому происходить со мной.

— Уверяю вас, что этот контракт составили лучшие юристы, которых только можно купить за деньги. Он абсолютно выполним. И вы связаны своей подписью.

— Нет. — Я скрещиваю руки на груди, удерживая листок на месте. — Я отказываюсь. Я не собираюсь быть чьим-то грёбаным домашним животным, и уж точно не собираюсь обслуживать ни одного из этих засранцев. Они издевались надо мной всю последнюю часть старшей школы, и теперь им это не сойдёт с рук. Я не буду этого делать. Так что, если вы сможете, просто верните мне мои вещи и одежду, я уйду. Пожалуйста, — добавляю я на всякий случай, на случай если это может помочь.

Это не помогает. Джеффри выглядит невозмутимым.

— Я должен сообщить вам, что, если вы попытаетесь отказаться от условий подписанного вами контракта, мисс Сейнт, должность вашей матери в поместье Блэкмур будет немедленно прекращена без выплаты выходного пособия, а её банковский счёт будет заморожен. Её выгонят на улицу, а вас немедленно заберут из кампуса, чтобы вы присоединились к ней. Мне также было поручено напомнить вам, мисс Сейнт, что ваш отец совершил непростительные грехи по отношению к своим братьям, и что никто из них не позволит вам долго прожить без защиты поместья. — Он холодно улыбается. — Я полагаю, что, говоря простым языком, ваш отец был крысой. И я полагаю, вы знаете, насколько хорошо люди, которых ваш отец называл братьями, могут истребить крысиное семейство.

Я не могу дышать. У меня такое чувство, будто кровь застыла в жилах, когда я смотрю на него, не в силах вымолвить ни слова. Весь ужас происходящего наваливается на меня, давя на плечи, пока я не начинаю чувствовать, что тону. Из всего, что я могла себе представить, это было не это.

На самом деле, я не должна была удивляться. Если я чему-то и научилась, так это тому, что богатые люди вляпываются в гораздо большее дерьмо, чем вы могли себе представить. И, в конце концов, в этом есть смысл. Когда вы можете купить что угодно и кому угодно, когда вам всё преподносят на золотом блюдечке, какой смысл в таких простых удовольствиях, как поход в кино, выпивка в баре или поход на свидание? Нет, когда у тебя есть такое богатство, которое позволяет твоей семье претендовать на владение целым городом, это означает, что ты ввязываешься в ещё более странное дерьмо. Например, в колонизацию. Охоту на крупную дичь. Или, по-видимому, шантажом склоняете девушку к сексуальному рабству.

— Контракт имеет юридическую силу, — повторяет Джеффри. — В нем предусмотрены наказания за нарушение правил, мисс Сейнт. Некоторые из них должны выполнять мальчики, в основном карательные. Другие – финансовые, и я уверяю вас, что ни вы, ни ваша мать не смогли бы заплатить штрафы, которые вы могли бы понести, отказываясь подчиняться.

— И это всё? — Спрашиваю я, вновь обретая дар речи. — Меня продадут в рабство в обмен на то, что моя мать останется в безопасности?

— На самом деле, льготы довольно обширны, мисс Сейнт, — чопорно говорит Джеффри. — Вы будете жить здесь, в доме Блэкмур, бесплатно, с полной оплатой проживания, питания и обучения. Вам предоставят одежду, и вы ни в чем не будете нуждаться, если, конечно, не потеряете своих привилегий из-за несоблюдения этого требования. Ваша мать получила прибавку к зарплате – солидную ежемесячную премию, добавленную к её зарплате за вашу работу в семье.

Я смотрю на него с открытым ртом.

— Она знает, что здесь происходит? — Наконец-то я справляюсь с собой, и мой голос срывается. Я не могу представить, чтобы моя мать знала, что меня заставляют обслуживать парней, за которыми она убирает, и что я их сексуальная рабыня. Это слишком унизительно, чтобы даже думать об этом.

— Она считает, что вы получили стипендию, вот и всё. И у вас полно очень сложных занятий, так что у вас не будет много времени для визитов домой.

Вероятно, это не единственная нагрузка, которую я скоро получу. В ту минуту, когда юмор висельника мелькает у меня в голове, я с трудом сдерживаюсь, чтобы не разразиться истерическим смехом. Я почти уверена, что не смогу остановиться, если сделаю это, или просто разрыдаюсь. Или и то, и другое.

— Так что это не шутка? — Я смотрю на него с последней надеждой, что он скажет мне, что это всё розыгрыш, последний способ Кейда смутить меня, напугать, одержать верх, потому что однажды в старших классах я отказалась отсосать у него, а потом меня стошнило прямо на него.

Но Джеффри не смеётся. Дверь не распахивается, и никто не врывается, чтобы сказать, что надо мной подшутили. Вместо этого Джеффри просто смотрит на меня, и на его лице наконец-то появляется хоть капля сочувствия.

— Нет, мисс Сейнт, — говорит он наконец. — Боюсь, что нет.

8

ДИН

Я жду внизу, в гостиной, с Джексоном, который развалился в кожаном кресле, пока мы ждём, когда Кейд спустится из своей комнаты, а затем, в какой-то момент, и с гостьей этого часа.

Афиной Сейнт.

На самом деле, я бы не выбрал её в качестве нашего приза. Нашего питомца. Нашей жертвой, как любили называть её наши отцы, чтобы обойти ту досадную деталь, что на самом деле она, по сути, наша рабыня. Конечно, она подписала контракт, но разве это имеет значение, если она этого не помнит?

Я бы сказал, что, скорее всего, нет. Не то чтобы мне было не насрать.

Было время, столетия назад, когда мужчины, носившие титул лорда, могли делать всё, что им заблагорассудится, с такими девушками, как Афина. В конце концов, она всего лишь служанка или дочь одного из прислужников, что, по сути, одно и то же. У меня была бы привилегия овладеть ею, если бы я хотел её, но теперь я вынужден участвовать в этой нелепой игре, соревнуясь за то, чтобы лишить девственности кого-то, кто намного ниже меня, чтобы выиграть приз, который всегда должен был принадлежать мне по праву.

Нелепо, что другим семьям когда-либо давали шанс править. Город был основан Блэкмурами, он носит это название, а Сент-Винсенты и Кинги были просто сторонниками. Город должен достаться мне, несмотря ни на что, без всей этой детской глупости. Это моё право от рождения, и всё же я здесь, сражаюсь за него с Кейдом Сент-Винсентом.

Джексон на самом деле не представляет угрозы. Кинги не правили городом на протяжении многих поколений. Но Кейд будет цепляться за это, даже несмотря на то, что его отец, живущий в доме моих предков, оскорбляет мою семью. Тот факт, что я вырос в другом доме, а не в поместье, оскорбляет меня.

Он мой друг, но теперь он ещё и соперник. И я возмущён тем, что мне вообще приходится играть в эту игру.

— Итак, Афина, да? — Джексон растягивает слова, развалившись в кресле. — Честно говоря, я думал, что они выберут кого-то другого.

— Филип выбрал её, потому что знал, что Кейд одержим ею, — резко возражаю я. — Он знал, что это заставит Кейда бороться за победу упорнее, чем он мог бы, в противном случае. Он не глуп. Он знал, что, увидев, как мы преследуем её, его сын сойдёт с ума, доведёт его до крайности. Он сделает всё, чтобы привлечь внимание этой байкерской шлюхи, хотя я не могу представить, почему. Она и её мать – не что иное, как мусор из трейлерного парка.

— Значит, ты не хочешь с ней трахаться? Джексон смотрит на меня.

— Конечно хочу. — Я пожимаю плечами. — Но мне не очень нравится идея бороться за неё. Однако мне нравится мысль о том, что у неё нет особого выбора в этом вопросе.

— Итак, что ты собираешься делать, если выиграешь? — В его взгляде больше любопытства, чем чего-либо ещё. — Ты же знаешь, что мы должны оставить её у себя.

Я снова пожимаю плечами.