Забудь меня… если сможешь (СИ). Страница 55

— Сын мой, потрудись объяснить, что всё это значит⁈

Внимание гостей ложи всё больше перетекает с происходящего внизу, на любопытное зрелище рядом.

— Что там? — Маноли вытягивает документ из рук Анриетты и тоже вчитывается.

— И что же там? — тихий голос королевы обращён ко мне, но вместо меня отвечает Его Величество:

— Разрешение на развод, — и почему-то бросает взгляд в мою сторону. — Я лично подписал его вчера.

Чувствую, как от волнения язык прилип к нёбу.

— Вот как? — королева улыбается, и теперь сама сжимает мои пальцы в жесте поддержки. Похоже, действительно немало знает о событиях моего недавнего прошлого. — Но мне говорили, что Варрлата не одобряет разводы.

— Не одобряет. Но, во-первых, интересы короны официально выше интересов церкви. Разве мог я допустить, чтобы рядом с моим будущим действительным тайным советником находилась шпионка? — ироничная усмешка. — А во-вторых… мнение церкви Варрлаты больше не должно никого интересовать. С сегодняшнего дня она под запретом.

— И что же будет?

— Вернём все храмы Анхелии. Пожалуй, это стоило сделать раньше. Под покровительством моего отца Варрлата слишком уж далеко запустила свои щупальцы, и вот к чему это привело. Наисвятейший зазнался. Видно, посчитал себя выше короны, позволив себе карать и миловать. Не удивительно, что им не нравилось моё правление. Со мной им приходилось спорить и считаться.

— Рэйнхарт, ты не можешь так поступить! — возмущённый возглас Анриетты привлекает внимание.

— Рэйнхарт, объяснись сейчас же! — Ехидна.

— Думаю, всё остальное мы обсудим позже, — Рэйнхарт.

— Позже? А сейчас ты вернёшься к своей потаскухе и продолжишь с ней вот так просто общаться⁈ — она явно перестаёт себя контролировать.

— Не смей, Анриетта! Она моя невеста и если бы не…

— Что? Невеста? — взвизгивает уженефея. — Да ты с ума сошёл! Она ниорли! Глупая, невоспитанная, необразованная проходимка! Как ты мог предпочесть её мне⁇ Мне! Той, которая носит под сердцем своего ребёнка!

Отовсюду слышатся «ахи», и леди прикрывают рты ладошками, а те, кто стоял подальше, теперь вытягивают шеи, стараясь не упустить ни одной детали этой милой семейной сцены.

— Публичный скандал — очень опасное оружие, которое может легко обернуться против своего создателя, — задумчиво изрекает Его Величество и у меня закрадывается подозрение, что он знает о бесплодии Анриетты.

— Ты не носишь ребёнка. Это ложь, — Рэйнхарт парирует холодно и спокойно. Слишком спокойно.

— Рэйнхарт, мальчик мой, как ты можешь сомневаться в словах своей супруги? Это всё из-за той распущенной девицы! Она совсем задурила тебе голову! Поверь матери, я…

— Мне ещё раз напомнить, что вы говорите о моей невесте? — очевидно, Рэйнхарту приходится призывать всё самообладание, чтобы не выводить публичный скандал на новый уровень, но что-то такое в тоне его голоса заставляет матушку осечься на середине фразы и обиженно поджать губы.

— Итак, Анриетта, у тебя есть выбор, — Рэйнхарт говорит негромко, и это заставляет окружающих замолчать, прислушаться. — Ты можешь прямо сейчас признать, что твоя беременность — ложь. А можешь продолжать настаивать на своём, но тогда я буду вынужден объяснить благородной публике, почему ты не можешь быть в положении. И дабы ни у кого не возникло сомнений по поводу того, о чём я скажу, тебя сегодня же осмотрит королевский лекарь.

— Ч-что? Нет-нет! Рэйнхарт, ты не можешь! — её глаза расширяются.

— Так ты признаёшь свою ложь или мы прямо отсюда отправляемся во дворец и просим королевского лекаря засвидетельствовать то, что я и так знаю?

В поисках поддержки Анриетта озирается на Маноли, но та сама стоит с забавно вытянутым лицом, выражающим полное недоумение оттого, что ситуация в кои-то веки развернулась не по её плану.

Молчание Анриетты затягивается. И чем дольше, тем меньше у окружающих остаётся сомнений в правоте Рэйнхарта. Потому что если бы она действительно была в положении, то не отказалась бы от осмотра. По толпе аристократов прокатываются осуждающие и даже злорадные шепотки. Видно, не все почитатели Анриетты были искренны.

— Так. Пора с этим заканчивать, — Рэйнхарт устало трёт переносицу. — Леди Анриетта Бертан, вы арестованы по обвинению в пособничестве заговорщикам и шпионаже, — Рэйнхарт говорит это безэмоционально, так что некоторые даже не сразу понимают, что именно он сказал, до тех пор, пока он не делает знак гвардейцам охраны, чтобы те увели Анриетту.

Король вторит этому жесту коротким и голоса собравшихся аристократов превращаются в гул, в котором, впрочем, можно с лёгкостью различить нотки смакования.

— Как вы смеете? Не трогайте меня! Леди Маноли! Леди Маноли!! — Анриетта ищет поддержки у своей влиятельной покровительницы, но та лишь растерянно пятится назад, позволяя увести свою любимую подопечную.

— Ваше Величество, — к нам подходит глава королевской охраны, его лицо покрыто испариной. — Вы должны это видеть!

Эпилог

Часть 1

Ева

— Рэйнхарт, подойди сюда, ты тоже должен это видеть, — внимание короля снова обращено к происходящему в нефе. — Этого ты ожидал?

— Не ожидал, но надеялся, Ваше Величество.

Из дверей, ведущих в закрытую часть храма, гвардейцы выводят бледных осунувшихся людей. Среди них есть женщины и дети. Они испуганно озираются и щурятся от света множества свечей.

Хочу спросить кто это, но меня опережает королева:

— Кто все эти люди? — она, как и Рэйнхарт, подходит к Его Величеству.

— Пропавшие свидетели по делу «зверя» и иные неугодные церкви. Собирать яд с сотен, а то и тысяч скорпионов — не самая приятная и простая работа. Кто-то должен был этим заниматься, — объясняет темноглазый лорд.

А я думаю, что вполне могла бы пополнить их ряды, если бы Рэйнхарт не поспешил тогда вытащить меня из-за решётки. Помнится, ко мне как раз торопился один церковник…

Вцепляюсь в спинку трона, чувствуя, что мне не хватает воздуха. А что бы с ними стало, если бы их не нашли?

— Какой ужас, — вторит моим мыслям королева. — Я прослежу, чтобы этим людям оказали всю необходимую помощь, — её пальцы почти незаметно переплетаются с пальцами короля в поисках поддержки, и на лице монарха на мгновение расцветает тёплая улыбка:

— Спасибо, Паола.

Рэйнхарт оборачивается, выражение его лица моментально меняется с серьёзного на обеспокоенно-виноватое.

— Как ты? — протягивает мне руку, предлагая подойти ближе.

Приходится опустить спинку трона и шагнуть к нему.

— Сожалею, что тебе пришлось услышать всю ту грязь. В Анриетте говорила злоба и чрезмерное самомнение.

— Мне не впервой, — пожимаю плечами.

— И об этом я тоже сожалею, — тяжёлая ладонь прожигает ткань моего платья в районе талии. Рэйнхарт притягивает меня ближе, окончательно наплевав на негласные правила этикета.

Собственно, я с ним полностью согласна. Некоторые их правила — фуфло полное. И наблюдая за общением королевской четы, я подозреваю, что они примерно такого же мнения.

— Люди должны знать, что здесь произошло, — Паола.

— Ты права, моя королева, — практически шепчет ей на ухо Его Величество, а затем повышает голос, обращаясь к гвардейцам. — Пусть ко мне немедленно приведут старшего глашатая!

Его внимание возвращается к происходящему в нефе:

— Отныне церковь Варрлаты будет считаться гнездом порока и ложных догматов! — голос короля рокочет под сводами храма, вызывая гул одобрения, и, кажется, что сам воздух начинает вибрировать от этих слов. — Я хочу, чтобы это осознал каждый! Мы будем стремиться к истинному пониманию праведности, основой которой должны стать совесть, человеколюбие и ценность жизни!

— Всё то, что проповедует старая церковь Анхелии, — тихо уточняет Рэйнхарт.

— Так и есть, — тихо соглашается король.

— Ваше Величество, леди Милс говорила, что неоднократно видела ворона, — продолжает Рэйнхарт, — Я думал, что ей могло показаться, но недавно и сам его видел. Во время разговора в вашем кабинете.