Несравненный. Том 1. Страница 12

Все застыли в крайнем изумлении, а принцесса Лэпина и вовсе поверить не могла своим глазам: чтобы кто-то посмел так унизить ее людей в ее присутствии?! Она немедленно пожаловалась императору – но вот незадача: ни чертог Явленных Мечей, ни Фэн Сяо не понесли никакого наказания. Владыка империи Суй лишь посмеялся, заметил, что у второго господина Фэна весьма прямолинейный нрав, выслал незадачливого начальника охраны из столицы, успокоил принцессу и на том счел, что все разрешилось само собой.

Сие происшествие не только Ян Лихуа, но и всем прочим показало, насколько важен был чертог Явленных Мечей для императора и сколь высоко он ценил Фэн Сяо. Если уж сама принцесса Лэпина ничего не смогла с ним поделать, что говорить о других!

В узких столичных кругах ходили слухи о нраве второго господина, и кто-кто, а слуги принцессы уж точно знали, что он за человек. Потому-то наглец из толпы и переменился в лице, едва заслышав, кто именно явился разбираться в случившемся. Всего мгновение назад он важничал да задирал нос, теперь же ему хотелось лишь поскорей улизнуть подобру-поздорову:

– Как видно, случилось недопонимание. Раз делом занимается чертог Явленных Мечей, мы не станем препятствовать. Пожалуйста, продолжайте! – тон его заметно смягчился. Незнакомец улыбнулся, но улыбка вышла кривой.

Однако от второго господина Фэна оказалось не так-то просто отделаться. Он взмахнул рукой, подавая знак подчиненным, и повернулся к уездному главе Чжао:

– Все эти люди имеют некое отношение к случившемуся. Их я тоже забираю для допроса.

– Но… – обеспокоенно начал уездный глава.

Фэн Сяо, впрочем, не стал ждать, пока тот перестанет терзаться сомнениями, подозвал конных стражников из чертога Явленных Мечей и велел препроводить Вэнь Ляна и всех остальных задержанных для допроса в управу.

Слуга принцессы подчинился с явной неохотой, однако возражать не посмел – бросив на Фэн Сяо взгляд, полный ненависти, он и все остальные волей-неволей повиновались приказу. Даже будь дело в столице, даже вмешайся сама принцесса – надеяться было не на что. А здесь, в глуши, как до Неба не докричаться, так до императора не дозваться, второй господин Фэн может хоть убить его на месте – и все равно останется безнаказанным.

Прибыв в управу, Фэн Сяо сам допрашивать Вэнь Ляна не стал, а передал разбирательство уездному главе Чжао.

За последний месяц в Люгуне стало неспокойно: одна беда сменяла другую, и уездный глава Чжао в хлопотах света белого не видел. Он не знал, за что хвататься: с одной стороны, сказывалась страшная усталость, с другой – одолевал страх, как бы Фэн Сяо не обвинил его в нерадивости. Так что деваться было некуда – он собрался с силами и все свое внимание сосредоточил на новом деле. Слугу принцессы глава Чжао допрашивать чересчур дотошно не решился, а вот Вэнь Ляна бояться причин не было. К тому же показания старшего приказчика и младшей сестры покойного совпадали, и вскоре обстоятельства происшествия удалось прояснить.

Больше десяти лет тому назад на равнине Гуаньчжун жили два семейства: Ин и Вэнь. Из поколения в поколение занимались они торговлей, однако не враждовали, а поддерживали меж собой приятельские отношения. Поначалу семейства Ин и Вэнь не отличались друг от друга богатством – оба считались просто зажиточными. Но случилось так, что глава семейства Вэнь, поскольку хорошо разбирался в торговых делах, быстро наладил связи и вскоре значительно приумножил свое состояние. Что до семейства Ин, дела их шли по-прежнему, и никакой перемены к лучшему не случилось. Тогда-то они и позарились на чужое богатство, сговорились с лихими людьми, и, когда глава Вэнь со старшим сыном в очередной раз уехали по торговым делам, в дороге их ограбили и убили. В семействе Вэнь остались лишь дряхлые старики, женщины да малые дети, семья Ин взяла дело семьи Вэнь в свои руки и мало-помалу разбогатела.

Младший сын семейства Вэнь с самого детства отличался смекалкой, вот только здоровьем был слаб и потому жил у деда по линии матери, который занимался врачеванием. Узнав о случившемся с отцом и братом, Вэнь Лян заподозрил, что гибель их неслучайна, и втайне начал собственное расследование. Наконец ему удалось выйти на разбойников, убивших его родных, и выяснить, кто состоял с ними в сговоре. Вэнь Лян прекрасно понимал, что семейство Ин ему покамест не по зубам, а потому тайно покинул родной дом и отправился на чужбину. По счастливой случайности ему удалось завязать знакомство со знатными людьми и поступить на службу в палаты Драгоценного Перезвона. Постепенно он узнавал все больше и больше о том, как погибли его отец и брат. Однажды на равнину Гуаньчжун прислали нового губернатора. Тот всеми силами стремился выслужиться, и, поняв это, Вэнь Лян предоставил ему все доказательства сговора семейства Ин с разбойниками. Обрадовавшись, чиновник тут же повелел лишить их всего имущества, а главу семейства, отца Ин Уцю, признал виновным и отправил в ссылку за тысячи ли. Не выдержав тяжелой дороги, тот вскоре умер.

В ту пору Ин Уцю с сестрой были совсем детьми, и потому им посчастливилось остаться невредимыми, но за невзгоды, постигшие их семью, люто возненавидели Вэнь Ляна. Они понимали: высокое положение их врага не позволит просто так убить его, а потому Ин Уцю решил забрать ненавистного Вэнь Ляна с собой в могилу. Приняв яд, он явился к палатам Драгоценного Перезвона и завязал драку с Вэнь Ляном. Расчет был на то, что если во время драки Ин Уцю скончается, то врагу не избежать обвинения в убийстве.

Дело было запутанное, но уездный глава Чжао твердо вознамерился во всем разобраться. Увидев, как Фэн Сяо обращается со слугой принцессы Лэпина, он испугался, что, если окажется бесполезным, тут же станет лишь разменной монетой, а потому заставил подчиненных трудиться не покладая рук и днем и ночью, лишь бы докопаться до истины. Расследование шло полным ходом, и наконец осмотрщик трупов засвидетельствовал, что в теле покойного присутствовали следы яда. Тем самым невиновность Вэнь Ляна была доказана.

Семейство Ин первым нанесло обиду семье Вэнь, Вэнь Лян же отомстил. Он явно соврал Фэн Сяо и даже не покраснел, заявив, будто не знаком с братом и сестрой из семьи Ин. Истина и ложь в этой истории так переплелись, что уже и не разобрать, кто прав, а кто виноват. Докладывая обо всем этом Фэн Сяо, уездный глава Чжао беспрестанно охал.

Однако все эти мелочи второго господина заботили мало, его интересовал лишь сам Вэнь Лян.

– Кроме него из семейства Вэнь больше никого не осталось? – уточнил он.

Уездный глава Чжао покачал головой:

– Есть еще мать Вэнь Ляна, которая уже много лет прикована к постели. Сын ее весьма почитает: следуя учению Будды, она запретила ему губить весь род Ин. Поэтому-то в свое время Вэнь Лян обвинил только главу семейства и отомстил ему одному, пощадив детей. Я уже послал своих подчиненных допросить эту женщину, и она подтвердила истинность наших сведений. Лекарь же сообщил, что мать Вэнь Ляна и впрямь крайне слаба, все лекарства и снадобья бессильны против этого недуга: дни ее сочтены.

Уездный глава надеялся расположить к себе Фэн Сяо, как знать, быть может, даже завязать с ним дружбу, однако тот по-прежнему держался отстраненно и не желал говорить больше необходимого. Делать нечего, пришлось уездному главе Чжао откланяться и удалиться в расстроенных чувствах. Про себя, впрочем, он подумал, что нужно будет украдкой порасспрашивать подчиненных Фэн Сяо, дабы вызнать, как тому лучше угодить и каких прислать подарков, чтобы наверняка пришлись ему по вкусу. Если сей высокопоставленный господин замолвит за него, главу Чжао, словечко перед императором, то государь непременно возвысит его.

Едва глава Чжао переступил порог и вышел из комнаты, как Пэй Цзинчжэ выпалил:

– Господин, с этим Вэнь Ляном явно что-то нечисто!

Фэн Сяо ничего не сказал, лишь согласно хмыкнул. У всякого, заслышавшего этот звук, дрогнуло бы сердце – но не от сильного желания свести знакомство поближе, а от свойственного каждому человеку сожаления о невозможности достичь такого идеала. Одни хороши лишь лицом, другие – статью, что до Фэн Сяо, то он был великолепен во всем – подобную безупречную красоту редко встретишь.