Несравненный. Том 1. Страница 11

Фэн Сяо мгновенно оценил обстановку. Рукава его взметнулись – и иголка тут же упала на землю.

Вэнь Лян, увидев, как Фэн Сяо занес руку в его сторону, подумал было, что тот собирается ударить его. Невольно отступив, он в испуге вскричал:

– Что вы делаете?!

– Под ноги, – кивнул Фэн Сяо.

Успокоившись, Вэнь Лян посмотрел на землю и увидел иглу, кончик ее был окрашен чем-то синеватым – по всей видимости, орудие смазали сильным ядом. Юноша содрогнулся от осознания минувшей опасности, поднял голову и обнаружил, что Фэн Сяо пристально смотрит на него.

– Даже не знаю, кто так сильно меня ненавидит, что готов убить во что бы то ни стало! – горько усмехнулся Вэнь Лян.

– Возьмите его под стражу и разместите в городской управе, – распорядился Фэн Сяо, повернувшись к уездному главе Чжао. – Когда вернусь, сам его допрошу.

– Но я не преступник… – нахмурился Вэнь Лян.

– В деле все под подозрением, – холодно оборвал его Фэн Сяо. – А преступник вы или нет, я выясню в ходе допроса.

– Но ведь завтра торги! – топнул ногой приказчик. – Ваш покорный слуга обязан там присутствовать лично…

– Разве вас некому заменить? Ни единого подчиненного? – осведомился Фэн Сяо. – Если и в самом деле так, то палатам Драгоценного Перезвона давно пора закрываться!

Говорил он грубо, тоном, не терпящим возражений, и Вэнь Лян аж изменился в лице – всякому было понятно, что важный господин очень сердит. Вэнь Лян собирался было ответить, но кто-то из толпы не выдержал раньше:

– Явился из столицы и вообразил, будто можешь творить все, что заблагорассудится? – с кривой усмешкой заговорил незнакомец. – Я запрещаю тебе брать его под стражу! Ну, что ты мне сделаешь?

Фэн Сяо неторопливо обернулся и смерил наглеца взглядом. Лицо второго господина сияло белизной на фоне ясного голубого неба, подобно коршуну, он накинулся на собеседника, взглядом пригвоздив того к земле. Церемониться он ни с кем не собирался:

– А сам ты из какой дыры вылез? – обращение прозвучало до того презрительно, что того едва не перекосило от гнева.

– Я служу принцессе Лэпина, и не прикидывайся, будто ты о ней ни разу не слышал! Если такой смельчак – назови себя и должность, которую занимаешь! Когда вернусь в столицу, то от имени принцессы непременно попрошу заступничества его величества!

Значит, из слуг принцессы Лэпина. Недаром говорят, прежде чем бить собаку, надобно узнать, кто ее хозяин. Ежели из простых, то опасаться нечего, но сейчас в дело могла быть вовлечена ни много ни мало дочь самого императора. Принцесса Лэпина Ян Лихуа приходилась государю не просто старшей дочерью: прежде она была и вовсе императрицей, а после смерти супруга – вдовствующей императрицей. Ян Цзянь установил новую династию, сменил Чжоу на Суй и, по сути, вырвал страну из-под власти рода, к которому принадлежал супруг дочери, а поскольку правительницей она была уже при прошлой династии, пожаловал ей титул принцессы.

Ян Лихуа чтила установленный порядок и осталась крайне недовольна тем, что отец захватил власть, однако, в конце концов, она была всего лишь женщиной, а потому поделать ничего не могла. Сам Ян Цзянь с супругой всеми силами стремились загладить вину перед дочерью: они души в ней не чаяли и позволяли, пожалуй, даже больше, чем сыновьям. Что бы ни пожелала принцесса Лэпина, родители ей не прекословили: лишь бы не готовила восстание. Поэтому зачастую имя принцессы производило куда более сильное впечатление, чем упоминание чиновников шести ведомств.

Часть прибыли палат Драгоценного Перезвона шла принцессе, а взамен она оказывала им свое покровительство. Если кто-то и задумывал потеснить палаты, то, заслышав о принцессе Лэпина, тут же отказывался от своих намерений, не говоря уж о том, что за палатами Драгоценного Перезвона стояли еще два знатных рода.

Но все вышло совсем не так, как рассчитывал незнакомец. При упоминании могущественной покровительницы его надменный собеседник не только не затрепетал от страха, напротив, он едва заметно приподнял брови, в глазах феникса зажглись насмешливые искорки, а губы растянулись в широкой улыбке:

– Меня зовут Фэн Сяо, и я из чертога Явленных Мечей. Ну что, нравится ответ?

Слуга принцессы мигом переменился в лице: самодовольство исчезло – как не бывало, теперь он выглядел так, словно повстречался со злым духом или почуял, что в стопы вонзились тысячи игл. Казалось, будь у него крылья, он бы и вовсе тут же упорхнул куда подальше.

007

В столицах по обыкновению сановников и царедворцев – что собак нерезаных. При некоторых династиях пальцев бы не хватило пересчитать всех сыновей и внуков императора – столь многочисленных, что жизнь некоторых из них не стоила и мелкой монеты.

Но при нынешнем государе было иначе. Когда император Суй был еще придворным вельможей, он во всем пользовался поддержкой своей супруги Дугу-ши. Она была вовсе не из тех женщин, что только и знают, как прятаться за спиной мужа, чем и выделялась среди жен других знатных господ. Несколько раз Ян Цзянь оказывался в опасности и лишь благодаря жене оставался цел и невредим. Когда же он взошел на престол, Дугу-ши, неотступно следуя своему долгу, сделалась императрицей и с одобрения супруга продолжила участвовать в государственных делах. Современники называли их четой совершенномудрых.

Многие замечали, что императора и императрицу связывала не только супружеская любовь, но и крепкая дружба: они были близки, точно ветви одного дерева, жить друг без друга не могли, а потому положение Дугу-ши было куда прочнее, чем у любой другой императрицы до нее. Более того, император поклялся ей, что у него не будет детей от других женщин, а потому всех принцев и принцесс родила императору Дугу-ши.

Отношение к принцессе Лэпина было особенным. Ян Лихуа не просто была дочерью императрицы, она была старшей из детей. В юности на ее долю выпало немало невзгод, а потому родители жалели ее и с готовностью выполняли почти каждую просьбу. Оттого-то ко всем, кто состоял на службе принцессы, относились почтительно и беспрекословно шли на уступки.

Но однажды на пути у ее людей встал чертог Явленных Мечей, и с ним они поделать ничего не смогли.

Было это так. У принцессы Лэпина от императора предыдущей династии Юйвэнь Юня родилась дочь, нареченная Юйвэнь Эин. Девочка потеряла отца, но мать по-прежнему заботилась о ней, а дедушка с бабушкой и вовсе души не чаяли. Неудивительно, что и ее кормилица пользовалась уважением, а следом за ней возвысилась и вся ее родня. Но за полгода до настоящих событий родной сын кормилицы оказался замешан в одном нехорошем деле, и чертог Явленных Мечей задержал его. Кормилица умоляла Юйвэнь Эин посодействовать в его освобождении, та же обратилась с этой просьбой к матушке.

Ян Лихуа, разумеется, сжалилась над ней, не в силах видеть печаль единственной дочери. В сопровождении личной охраны принцесса направилась в чертог Явленных Мечей с требованием освободить сына кормилицы.

Надобно сказать, что чертог возглавляли трое господ. Старший господин исполнял обязанности главы судебного ведомства и практически не касался происходящего в чертоге. Настоящим же главой был второй господин – Фэн Сяо.

В тот день людей в чертоге было немного, но кто был, потом рассказывали, что, когда разгневанная принцесса со своими людьми вошла в чертог, начальник ее стражи, под предлогом того, что в присутствии принцессы подчиняется только ей одной, отказался предъявить и оставить меч на входе. Принцесса промолчала, тем самым выразив свое одобрение. Началась перепалка, и тут появился Фэн Сяо. Он не стал размениваться на болтовню, а пред лицом принцессы попросту отобрал у начальника ее стражи меч, разломал на три части и швырнул в его сторону.

Сам начальник стражи лишь ощутил порыв ветра, пронесшегося мимо, и не успел опомниться, как обнаружил себя пригвожденным к камню у входа: два обломка меча вонзились возле плеч, а третий прошил одежды прямо под промежностью. Несчастный не смел пошелохнуться.