Лейтенант империи. Часть третья (СИ). Страница 9

К вопросам гигиены на флоте подходили строго, и меня это устраивало. Да здесь, даже, отдельный процедурный кабинет предусмотрен. Небольшой, и без капсулы регенерации, но всё же.

Я прошёл к рабочему столу в «офисе» Горбушки и занял кресло. Его, между прочим, кресло.

— Сколько камер занято? — задал я вопрос, сбивая его с мысли, чтобы он не стал возмущаться. Голос я слегка завысил, чтобы запись на моём инфопланшете вышла чёткая.

— Все свободны, — пожал он плечами и хмуро уставился на меня.

— Отлично, — хмыкнул я, поймав взгляды морпехов из караульного кубрика. Двери я закрывать не стал, и они косились на нас, и слушали. — Пётр Ильич, предоставьте план полётных мероприятий по работе с личным составом, и в открытом космосе по маршруту следования.

— Какому маршруту? На каком основании Вы включаете мой компьютер…

— Если бы оснований не было, то он бы не включился, — я старался говорить ровно и спокойно. Уверенно. Тем более в голосе Горбушки всё же проскользнуло, какое-никакое, но уважение. Если мне не показалось, конечно же.

Всё же он ещё не переключился на нормальное общение, и всё ещё видел перед собой юнца морпеха, но удостоверение свою роль сыграло. Сбило с него первоначальную спесь.

— Так, что с планами, Пётр Ильич? — повторил я вопрос, пока пальцы порхали над клавиатурой.

Горбушка сверлил меня взглядом и молчал.

— Как я вижу, их нет, — резюмировал я, не найдя искомые документы на компьютере, затем посмотрел ему прямо в глаза и добавил строгости в голос: — это Вам не коньяк пить в кают-компании. На первый раз обойдёмся без взысканий. Ограничимся устным замечанием за небрежность в работе, Пётр Ильич.

— А? — глаза Горбушки округлились, а кожа на лице разгладилась. Удивление и возмущение сделали то, за что не взялся бы ни один из пластических хирургов нашей Империи. Омолодили его. — Да какое Вы имеете право?

Он взмахнул руками, в голосе появились тонкие нотки, словно у торговки на рынке, которую уличили в махинациях с весами.

— На правах старшего по званию, из-за невыполнения Вами своих прямых обязанностей, — по-прежнему ровно ответил я, и снова достал удостоверение. Положил его на стол и резко произнёс: — лейтенант Туров, беру командование подразделением СБФ на борту сторожевого корабля «Злой» под своё начало.

— А⁈ — унтер-лейтенант Горбушка распахнул рот от возмущения. Похлопал им несколько раз, хватая воздух, и просипел: — это наглость. Вы не имеете права. У Вас нет навыков.

— Ещё раз посмотрите удостоверение, сверьтесь с отметками о моих компетенциях, — я сосредоточился на его компьютере и занялся сменой кодов доступа. — Убедитесь, что все допуски у меня имеются и они выше Ваших, Пётр Ильич.

Собственно, это и была основа моего плана. Обычный лейтенант СБФ такой фокус провернуть не сможет. Максимум, на который он претендует — комфортная доставка к месту несения службы. Туда, куда его прикомандировали. Соответственно, приказы отдавать и получать он может только по месту службы. Но я выбивался из этого правила.

Операция против ордена Двуликого имела и имеет высший приоритет важности в СБФ. Важности и секретности. Множество сотрудников, даже майоры и подполковники не имеют доступа к материалам операции. Но я имею.

Из-за того, что я приманка и играю ключевую роль в расследовании, Растеряшев и дал мне допуски к секретке, и высокий приоритет. У меня своеобразный вездеход, чтобы никто не чинил препятствий (в первую очередь наша информационная система). Конечно же, Виктор Маркович подразумевал, что я буду этим пользоваться только по работе против ордена. Но, ситуация так разворачивается, что мне приходится злоупотребить его доверием. И меня это нисколько не радует. Аж ладони потеют от волнения.

— Неслыханно, — Горбушка рухнул на стул для посетителей, — дожили, юнец лейтенант имеет высшие полномочия и отстраняет меня от службы.

— О, ни в коем случае, — улыбнулся я из-за монитора, — никаких отстранений, Вы продолжите нести службу, только под моим началом. Или Вы против?

Давай, давай, болтай. Неси всякую чепуху, возмущайся, причитай, можешь, даже, перейти на оскорбления. Ничего я тебе не сделаю. Лишь бы спохватился ты только после нырка. Тогда с базой связаться уже никто с корабля не сможет. И никто не отменит моих полномочий. А, значит, у меня будет карт-бланш.

Конечно, сам факт, что нам придётся размещаться на гауптвахте не особо приятен, но это лучше, чем жить в том тесном кубрике и терпеть издевательства местных офицеров. Да и я рискую. Всё же, по возвращении, Растеряшев устроит мне выволочку. Но, как я уже сказал. Сам я готов пострадать. Но своих бойцов давать в обиду не намерен. Так что, всё правильно делаю. Лишь бы по времени всё сошлось.

— И что мы будем делать? — в голосе Горбушки послышался сарказм, — заниматься историей и арифметикой?

— Только, если будет необходимо, — кивнул я, — но, для начала…

— Для начала вы, лейтенант, объясните мне, что здесь происходит, — раздался от двери голос капитана Растулова, и командир корабля зашёл в «офис» безопасника.

Сердце у меня так и ёкнуло от неожиданности. Забилось быстрее. По коже пробежали мурашки, а взгляд метнулся на часы в углу монитора.

Часы показывали, что до нырка ещё пятнадцать минут.

— А ещё лучше, если Вы объясните это своему командиру, — капитан развернул голограмму со служебного инфопланшета, и я увидел хмурое лицо Виктора Марковича Растеряшева.

Глава 5

— Ростислав Драгомирович, доложите, что происходит? — Виктор Маркович смотрел на меня с голограммы.

Его лицо выражало строгость, а лысина блестела в свете люстры. Это сочетание не особо настраивало на деловой лад. Даже больше, мне, вдруг, стало как-то весело. Захотелось рассмеяться.

Подавить порыв оказалось легко, стоило глянуть на жаждущего возмездия Горбушку и суровое, непроницаемое лицо капитана Растулова.

Они, эти двое, действительно хотят выяснить, что здесь происходит? Не думаю. Скорее я ошибся, и они знали о моей должности в СБФ. Знали и специально всё так провернули.

Сомнения улетучились, стоило понять, что капитан вошёл сюда «с ноги». Заранее созвонившись с Растеряшевым. Меня просчитали и решили сразу расставить все точки над «и».

Пусть меня и просчитали, но и сами просчитались. То ли перестарались с декорациями, то ли капитан не проверил состояние дел у Горбушки, а он и не мог проверить, только понадеяться на его компетентность.

Зато я теперь знаю, что не только Остапов находится у истоков этого представления. Капитан Растулов однозначно в курсе, и тоже плёл эти сети. Только вот браконьерство опасно. Можно попасть на проверяющего, или поймать рыбу намного больше, чем рассчитывал. Себя я к такой рыбе, правда, не относил, но и что сказать мне было.

Взял у капитана его гаджет и перевёл на режим изображения. Глубоко вдохнул. Очистил разум. Выстроил доводы в логической последовательности:

— Виктор Маркович, — начал я излагать линию защиты, — по прибытии на корабль, мною обнаружены нарушения в работе местного отдела безопасности флота.

Взял свой инфопланшет, в два касания подключился к сети «Злого» и отправил записи разговора с Горбушкой Растеряшеву. А теперь атака, говорят, она — лучшая защита:

— Планы мероприятий по работе с личным составом отсутствуют. Планы мероприятий по маршруту следования тоже. Системы в отсеке СБФ не запаролены, доступ свободный. При отсутствии сотрудников безопасности, на гауптвахте находятся посторонние.

— Посторонние? — вырвался у Горбушки тонкий писк возмущения, — это караул морпехов…

— Необходимость в карауле отсутствует, так как на гауптвахте нет нарушителей. Но, если он всё же выставлен, то гермодвери в «офис» в таком случае, должны блокироваться, как и служебные системы, — произнёс я, словно на эказмене, — иначе у третьих лиц, не обладающих допуском, появляется возможность доступа к секретной информации ведомства.

— Пфф, — не выдержал Горбушка, издав насмешливое фырчание, — это ж свои ребята, мы на корабле, как семья.