Лейтенант империи. Часть третья (СИ). Страница 8

— Конечно, Воислав Доброславович, — тоже улыбнулся капитан, только глазами выдав, что радушие в улыбке напускное, — Ростислав Драгомирович, приятно познакомиться, наслышан о Ваших достижениях на службе.

— Благодарю, Ваше высокопревосходительство, — коротко кивнул я, замечая кислые мины у всех офицеров. Что корабельных, что морпехов. — Надеюсь, слышали только хорошее.

— А как же, — улыбнулся капитан, — надеюсь, вы расположились со всеми удобствами? Вас и Ваших бойцов всё устраивает? У нас тут не курорт, конечно же, а боевой корабль, но ещё никто не жаловался.

Все офицеры вокруг рассмеялись его шутке.

— О, не беспокойтесь, — улыбнулся я в ответ, сохраняя добродушное лицо, — мы как раз в процессе размещения, но я нисколько не сомневаюсь, что всё будет прекрасно.

— Приятно слышать, — улыбка у капитана померкла, и он перевёл взгляд на один из экранов под подволоком, — господа, скоро будет нырок, вынужден оставить Вас. Мостик ждёт.

Флотские потянулись из кают-компании вслед за капитаном. Секунд-майор Остапов, собрав вокруг себя своих офицеров морпехов, завёл беседу с Мангустом о тактике малых групп. Я снова остался один. Причём показательно. Они так встали, что я оказался за их спинами.

Но меня это не расстроило. Я уже присмотрел себе компанию для беседы и это не Клим. Инфопланшет выдал личное дело морпеха, и я остановился около дивана, на котором он сидел.

— Лейтенант Туров, — представился я довольно возрастному офицеру.

Лет за пятьдесят, а до сих пор унтер-лейтенант. Хотя, оно и понятно. Судя по запаху из бокала, он потягивал кофе с коньяком. Причём от кофе там было одно название.

— Вы Горбушка Пётр Ильич? Унтер-лейтенант от СБФ? — спросил я, не дождавшись его ответа.

— Ага, я, — унтлей хлебнул из бокала, посмотрел на меня и поморщился.

Я стоял и молча ждал. Он сверлил меня недобрым взглядом и тоже молчал.

Напряжение между нами постепенно возрастало. Просто так, с ровного места. Ощущение, будто он не хотел, чтобы нас видели вместе. Весь его вид так и кричал: «свали в туман».

— Что тебе надо, лейтенант? — не выдержал Горбушка, когда многие в кают-компании стали на нас оглядываться. — Если жаловаться собрался, то мне класть с прибором. По моей линии ничего не нарушено. Понял?

— Понял, — кивнул я, никуда не уходя, — не собираюсь жаловаться.

— Тогда что тебе? — ещё сильнее нахмурился Горбушка и стал походить на сушёный абрикос с редкой плесенью волос на маковке.

— Скажите, Пётр Ильич, а тут все такие грубые? — тихо спросил я, — при всём уважении к Вашему возрасту, но я старше по званию.

— Ххы, — ощерился Горбушка, — малец, ты себе нафантазировал чего-то из-за ордена? Это вон, — он кивнул на офицеров морпехов, — от них требуй почтения, а я не из ваших. Я безопасник, понял? А теперь иди отсюда, не мешай отдыхать.

Он снова отхлебнул из бокала и по-барски развалился на диване, всем своим видом показывая, что разговор окончен.

Вся эпопея с орденом напрягала меня как раз возможностью огласки. Великий князь доходчиво объяснил, что врагов у меня теперь много, и он хочет меня прикрыть. Я же, признаться, сильно переживал, что не только я, но и мои близкие станут целью для мщения.

Но, видимо, пора успокоиться. Секретность вокруг моих подвигов возведена такая, что, даже коллеги не знают о моём звании и должности в СБФ. Что уж говорить о самих подвигах.

Вот и унтер-лейтенант СБФ Горбушка, наглядно это демонстрирует. И он абсолютно прав. Штаб-офицерам морпехам или флотским, он, конечно же, выкажет почёт и уважение. Но таким же обер-офицерам — да ни в жисть. Взаимная нелюбовь меж ведомствами осложняется вынужденным взаимодействием. Заставляет отстаивать статус.

Можно долго говорить об отношениях флотских, морпехов и безопасников. На кораблях, где командование не заботится о внутренней атмосфере, можно наблюдать молчаливое противостояние. Там каждый считает других дармоедами.

Флотские порой указывают, что без них морпехи бесполезны. Расходный материал. Пехотинцы же считают капитана таксистом, а всех остальных обслугой агрегата, который предназначен для их доставки к месту боя. Но все они не любят безопасников. Тех, кто обязан контролировать порядок и гасить все недопонимания в зародыше. Для безопасника все равны. Ему плевать, кто окажется на губе.

Да, встречаются такие корабли. А бывают, где атмосфера ещё хуже. Нам на лекциях рассказывали. Но здесь иной случай. На «Злом» команда очень дружная. Это видно по тому, как они коллективно выражают мне своё недовольство. Да и никто не отправит на учения звездолёт, где имеются проблемы меж родами войск. И Горбушка с ними тоже заодно. А отдельно он сидел именно для провокации. Чтобы я подошёл жаловаться.

Отличный план. Хочется в ладоши похлопать тому, кто его придумал. Но не буду. Кто бы ни стал автором такой атаки на меня, он просчитался. И Горбушка станет первым, кто это поймёт.

Я бросил взгляд на экран под подволоком. До нырка в слои тёмной материи оставалось чуть больше получаса.

— Правильно, полюбуйся на переход в другое измерение, — хмыкнул Горбушка, — только в другом месте, ты мне воздух загораживаешь. Отойди.

Какой же он противный, так бы и дал по сусалам. Но бить сослуживцев, какими бы мерзкими они ни были, нельзя — это дурной тон. Особенно, когда вокруг полно свидетелей (морпехи офицеры на нас постоянно косятся).

Ну, ничего, сейчас всё изменится. Лишь бы спохватились после нырка. Но тянуть время здесь я больше не могу. Потеряю удобный момент.

— Ты слышишь меня? Нет?

Ещё раз взвесил все за и против. Отвечать надо. Сам бы я стерпел придирки, но у меня двадцать человек личного состава на попечении. И они невиноваты, что кому-то вожжа под хвост попала. Так что, переводим противостояние в другую плоскость. Обозначаем неприкасаемых, а ко мне пусть лезут, сколько душе угодно. Отобьюсь. Заодно узнаю причину такого отношения.

— Ты…

Горбушка оборвал свою речь, стоило отвлечься от экрана и твёрдо посмотреть ему в глаза. Он подался назад, а я открыл клапан нагрудного кармана и достал электронное удостоверение.

— Лейтенант СБФ Туров, — произнёс я тихо, но твёрдо, ещё и лицо сделал суровое, — продолжим беседу в помещении флотской безопасности.

Я повернулся к выходу из кают-компании, и, прежде чем уйти, добавил:

— Это приказ старшего по званию, Пётр Ильич, не заставляйте повторять дважды.

У выхода заметил, что многие офицеры провожали меня ехидными улыбками. Они не могли услышать, о чём мы говорили. Наверняка думали, что я пожаловался безопаснику на проблемы с довольствием и теперь бегу писать заявление.

Собственно, такой реакции я и добивался, когда сообщил капитану, что мы только в процессе размещения.

Горбушка догнал меня в коридоре и молча пошёл рядом. По сухофрукту вместо его лица ничего не возможно было прочитать. Морщины скрывали его эмоций лучше маскарадной маски. Что ж он старый-то такой? Неужели индекс развития настолько маленький?

Схема кораблей проекта «Космическая акула» в прошлом году не входила в курс изучения. «Злой» новый корабль, принят на вооружение после окончания мной первого курса академии. Но я знал куда идти. Перед отправкой ознакомился со всеми планами.

Вертикальный лифт доставил нас на жилую палубу. На первом же перекрёстке мы свернули на межпалубный переход, и короткий трап привел нас к служебному отсеку.

Если повернуть направо, то там начинался арсенал. Налево шли спортивные помещения: тренажёрка, зал для спаррингов и стрелково-тактической подготовки. Прямо же располагались помещения СБФ.

Гермодверь, по толщине, как арсенальная, скрывала за собой целый каскад комнат. Тут находился и «офис» корабельного безопасника, и караульный кубрик, где стоял пост из двух морских пехотинцев. Они охраняли длинный отсек, в коридор которого выходили такие же мощные, как и первая, гермодвери.

Этот отсек назывался корабельная гауптвахта и состоял он из дюжины кают, рассчитанных на четырх человек каждая. В них имелись кровати, тумбочки для вещей, стол, стулья и даже раковина. А ещё в отсеке, в дополнение к этим, считай первого класса, каютам, имелся палубный душ и гальюн.