Дом шизов (ЛП). Страница 3

А как же вся эта фигня с зимней ярмаркой? Неужели Вспышка, наконец, освободила его от власти Стёрки, которой подверг его ПОРОК? Может быть, это и есть билет в его последнее путешествие за Черту? Он и без того испытывал самое острое и глубокое отчаяние, которое когда-либо испытывал в своей жизни, навсегда покидая своих друзей. Если воспоминания о прежней жизни, о семье начнут безжалостно вторгаться в его сознание, он не знал, как сможет это выдержать.

Грохот моторов наконец — слава богу — вырвал его из этих все более мрачных мыслей. Из-за поворота улицы, ведущей прочь от города, вынырнули три грузовика. Хотя назвать их просто «грузовиками» было все равно что назвать тигра кошкой. Эти махины были чудовищных размеров: футов сорок или пятьдесят в длину и почти столько же в высоту и ширину, покрытые бронёй, с затемнёнными окнами, перекрытыми стальными решётками. Колёса возвышались над Ньютом так, что он мог бы встать под ними в полный рост — и всё равно не достал бы до верха. Он только замер, уставившись, с трепетом гадая, что же ему предстоит увидеть.

Из всех трех машин одновременно раздался гудок, громоподобный звук, от которого у него затрещали барабанные перепонки. Это был звук, который он слышал ранее из Берга. Некоторые из окружающих шизов при виде чудовищ на колесах бросились бежать, все еще достаточно умные, чтобы понять, что опасность пришла с горизонта. Но большинство из них ничего не замечали, наблюдая за происходящим, как и Ньют, с таким же любопытством, как новорожденный ребенок, впервые увидевший свет и услышавший голоса. У него было преимущество - расстояние и обилие толп между ним и только что прибывшими. Чувствуя себя в безопасности в самом небезопасном месте, Ньют наблюдал за развитием событий, хотя и расстегнул молнию на рюкзаке и положил одну руку на прохладную металлическую поверхность украденной пушки.

Грузовики остановились, шум их гудков затих, превратившись в гулкое эхо. Из кабин высыпали мужчины и женщины, одетые до пят в черное и серое, некоторые - в красные рубашки, натянутые на торс, груди бронированы, головы покрыты шлемами, блестящими как темное стекло, все они держали в руках длинноствольное оружие, по сравнению с которым пушка Ньюта казалась игрушечным пистолетом. По меньшей мере дюжина этих солдат начала беспорядочную стрельбу, целясь в каждого, кто двигался. Ньют ничего не знал об оружии, которое они использовали, но вспышки света вырывались из их стволов с шумом, который напомнил ему Фрайпана, когда тот стучал тяжелой палкой по искореженному куску металла, найденному ими где-то в недрах Глэйда. Чтобы сообщить людям, что его последнее и величайшее блюдо готово к употреблению. Оно издавало вибрирующий звук, от которого дрожали все его кости.

Они не убивали шизов. Они просто оглушали их, временно вызывая паралич. Многие из них продолжали орать и выть, даже свалившись на землю, — и не умолкали, пока солдаты, без малейшей нежности, волокли их к огромным дверям в задней части грузовиков. Пока Ньют наблюдал за наступлением, кто-то открыл их, и за этими дверьми оказалась огромная камера для содержания пленных. Должно быть, солдаты съели много мяса и выпили много молока, потому что они подхватывали вялые тела шизов и забрасывали их в темноту, словно те были не более чем тюками сена.

— Какого хрена ты делаешь?

Голос — резкий, как щелчок тугой струны — прозвучал прямо у Ньюта за ухом. Он вскрикнул так громко, что был уверен: сейчас солдаты бросят всё и ринутся за ним. Резко развернувшись, он увидел женщину, притаившуюся рядом, за тем самым упавшим столбом. У неё на руках был маленький ребёнок — мальчик лет трёх.

Сердце Ньюта дрогнуло от ее голоса - впервые он испугался, когда вышел наружу, несмотря на все ужасы, творящиеся вокруг. Он не мог найти слов, чтобы ответить.

— Тебе надо бежать, — сказала она. — Сегодня они прочесывают всю эту проклятую зону. Ты что, спал что ли?

Ньют покачал головой, недоумевая, почему эта дама беспокоится о нем, если ей так важно выбраться оттуда. Он подыскивал, что ответить, и нашёл эту мысль в тумане, который наполнял его разум в последнее время.

— Куда они их везут? Кажется, я видел место из Бер... то есть, я слышал о месте, где держат шизов. Где живут шизы. Это оно?

Она крикнула, чтобы ее было слышно за всей этой суматохой.

— Может быть. Вероятно. Его называют "Дом шизов".

У женщины были темные волосы, темная кожа, темные глаза. Она выглядела так же грубо, как чувствовал себя Ньют, но, по крайней мере, в этих глазах было здравомыслие с примесью доброты. Маленький мальчик был так напуган, как ни один человек, которого Ньют когда-либо видел, его глаза были прищурены, а руки обхватывали шею мамы, словно витые стальные прутья.

— Говорят, есть люди, иммунные к Вспышке, — Ньют вздрогнул от этого слова - иммунные, - но промолчал, пока она продолжала, — те, кто достаточно добр, глуп или просто получает кучу бабла, чтобы присматривать за ними в Доме, пока они не станут... ну, ты понял. Не присматриваемыми. Хотя, слышала, место там на исходе, и, может, они скоро откажутся от этой затеи. Не удивлюсь ни капли, если сегодня всех просто отвезут к Ямам. (прим. переводчика: Flare pits - место, где сжигают трупы шизов)

Она произнесла эти слова так, как будто это было что-то, о чем знал любой человек с половиной мозга, образ, который казался подходящим для их нового мира.

— Ямы? — спросил он.

— Как ты думаешь, что это за постоянный дым в восточной части города? — Ее ответ сказал все, хотя Ньют ничего такого не замечал. — Так ты идешь с нами или нет?

— Я иду с вами, — сказал он, каждое слово вылетало из его рта без всякого раздумья.

— Хорошо. Остальные члены моей семьи мертвы, и помощь мне будет очень кстати.

Даже сквозь шок от её слов он уловил в её появлении корыстный мотив — иначе заподозрил бы ловушку. Он уже открыл рот, чтобы задать вопрос — ещё не зная точно, какой именно, что-то вроде «кто ты» и «куда мы бежим», — но она уже развернулась и рванула прочь, в сторону, противоположную той, где солдаты по-прежнему швыряли в кузова грузовиков безжизненные, но ещё живые тела. Вопли и стоны боли сливались в единый звук, будто плач сотни умирающих детей.

Ньют накинул рюкзак на плечи, застегнул ремни, почувствовал, как пушка упирается в позвоночник, а затем вскочил вслед за своей новой подругой и малышом, прижатым к ее груди. 

Глава третья

У женщины было больше энергии, чем у бегуна из Лабиринта, а эти парни бегали по коридорам, лезвиям и щелевым каньонам этого чудовища целыми днями, изо дня в день. В какой-то момент Ньют выбился из сил, втягивая воздух так, что казалось, будто кто-то похитил у Денвера весь кислород с помощью магической сети. Его хромота не помогала делу. Они прошли не меньше мили, прежде чем он наконец узнал ее имя.

— Кейша, — представилась она, когда они остановились перевести дух в развалинах старого квартала, под иссохшими ветвями давно погибшего клёна. Вокруг не было ни души. Ньют почувствовал слабое утешение, когда она, согнувшись и тяжело дыша, поставила на землю малыша — хоть какая-то человеческая слабость. — Моего сына зовут Данте. Ты, наверное, заметил, что он не особо разговорчив — ну, так уж вышло. Ничего не поделаешь. И да, мы назвали его так из-за той самой эпической поэмы.

"Что за эпическая поэма?" - хотел спросить Ньют. Он понятия не имел, о чем она говорит, хотя чувствовал, как память стучится в его мозг с другой стороны потайной двери. Возможно, он знал об этом еще до Стёрки. Он пытался не думать о том, что может быть не так с ее ребенком, раз он молчит. Пострадал? Заболел? А может, просто стесняется? Ему хотелось узнать их истории, но он не был уверен, что имеет на это право.

— Ну, поэма про девять кругов Ада? — подтолкнула она его, ошибочно приняв его молчание за невежество. — Видать, в твоих краях книжками не баловались, да? Жаль. Ты многое упустил. Это шедевр, между прочим.