Дом шизов (ЛП). Страница 4

Ньют был уверен, что читал книги, так же как знал, что ел пищу и пил воду до того, как у него отняли память. Но он не помнил ни единой истории, и эта мысль наполняла его тяжелой тоской.

— Почему ты назвала своего ребенка в честь Ада? — спросил он, пытаясь разрядить обстановку.

— Почему вы назвали ребёнка в честь ада? — спросил он, просто пытаясь разрядить обстановку.

Кейша шлепнулась на землю и нежно поцеловала маленького Данте в макушку. Ньют ожидал увидеть капризного ребенка, ревущего во всю глотку в таком месте. Но мальчик не издал ни звука.

— Мы назвали его не в честь Ада, тупица, — ответила Кейша, и почему-то это прозвучало почти ласково. — В честь человека, который этот Ад определил. Кто прошёл сквозь него и сделал своим.

Ньют согласно кивнул, поджав губы, пытаясь показать, что он был впечатлен, не солгав и не сказав об этом вслух.

— Банально, знаю, — ответила Кейша, увидев его выражение лица. — Возможно, мы были пьяны.

Ньют опустился на колени рядом с ними, все еще пытаясь глубоко дышать, стараясь при этом не выдавать, что он в этом так отчаянно нуждается.

— Звучит неплохо. Пьяные и банальные - самое то в наше время. — Он протянул руку и легонько ущипнул Данте за щеку, пытаясь вызвать у мальчика улыбку. К его удивлению, тот улыбнулся в ответ, показав полный рот крошечных зубов, сверкавших в полуденном свете.

— О, да ты ему нравишься! — сказала Кейша. — Это просто прелесть. Поздравляю, ты его новый папа.

Ньют сидел на корточках, но от этого комментария он повалился на спину.

Кейша рассмеялась, звук был словно пение птиц.

— Расслабься,балда. Ты не похож на папашу, это была просто шутка. Неважно. Все равно ужечерез месяц мы все будем как сумасшедшие из Луни Тьюнс.(прим. переводчика: Looney Tunes – мультсериал Warner Bros.)

Ньют улыбнулся, надеясь, что это выглядело не так натянуто, как ему казалось. Поднявшийся ветерок разбросал листья по тротуару, заставив ветви над ними затрещать, ударяясь друг о друга. Он слышал голоса и крики вдалеке, казалось, что они доносятся с дуновением ветра, но не так близко, чтобы начинать паниковать. В любом случае, на несколько минут они были в безопасности.

Ньют набрался смелости и задал вопрос, который не давал ему покоя:

— Ты сказала, что твоя семья мертва. Что ты имела в виду? Ты многих потеряла?

— Так и есть, дружок. — У Кейши была уникальная манера говорить легкомысленные вещи очень грустно. — Мой муженек. Две сестры. Брат. Мой старик. Дяди. Тёти. Кузены. И мой другой... мой другой... 

Теперь она потеряла всякую надежду на то, что мир все еще остается местом, где ты можешь называть людей своим дружком. На ее лице отразилось отчаяние, голова буквально поникла к земле, а слезы потекли из глаз на потрескавшуюся мостовую тротуара. Хоть она и затихла, ее плечи сотрясались от сдерживаемых рыданий.

— Ты не обязана говорить, — сказал Ньют.

Это было так же очевидно, как то, что солнце горячее, а луна белая. Она потеряла одного из своих детей. Бедняга Данте не был единственным ребенком.

— Я... Мне очень жаль, что я спросил.

«Какой же я мерзавец» - укорил он себя. Он буквально знал эту женщину не больше часа.

Она тяжело шмыгнула носом, затем снова подняла голову и посмотрела на него, вытирая слезы, которые успели прилипнуть к её щекам.

— Нет, все в порядке. — Она произнесла эти слова отстраненным монотонном, каким-то тоскливым и призрачным одновременно. — Просто сделай мне одолжение. Никогда не спрашивай меня – никогда-никогда - как я потеряла их всех. Неважно, сколько мы еще протянем, буду ли я знать тебя день или месяц. Никогда не спрашивай. Пожалуйста.

Ее глаза, влажно блестевшие, наконец встретились с его глазами, и это были самые печальные глаза, которые он видел с тех пор, как Чак в последний раз взглянул на него прямо у выхода из Лабиринта.

— Да, я обещаю, — сказал он. — Я клянусь. Нам не нужно говорить об этом. Я не должен был заводить эту тему.

Кейша покачала головой.

— Нет, перестань беспокоиться. Просто пока ты не спрашиваешь меня... ну, ты понимаешь. Все будет хорошо.

Ньют кивнул, эгоистично желая раствориться в воздухе и закончить этот неловкий, ужасный разговор. Он посмотрел вниз на Данте, которыйсидел тихо и неподвижно, глядя на свою маму, словно гадая, что с ней не так.Может быть, он был еще недостаточно взрослым, чтобы помнить все плохое, что случалось с теми, кто былс ним одной крови.

Кейша нарушила молчание, продержавшееся минуту:

— Так какой у тебя план, собственно? Не надо исповеди — по-честному, — но какого чёрта ты валялся там, как обгрызенная палочка от эскимо, ждал, пока эти мудаки тебя прикончат?

— Я... — Ньют совершенно не знал, что сказать. — Я недавно узнал, что у меня чертова Вспышка, и не мог смириться с мыслью, что мои друзья будут видеть, как я превращаюсь в безумного психа. Или рисковать тем, что я могу причинить им вред. Поэтому я ушел. Даже не попрощался. Я оставил записку, в которой сообщил им, что собираюсь жить с зараженными - в том самом Доме шизов, о котором ты мне рассказывала. О, и я оставил еще одну записку, в которой попросил своего лучшего друга убить меня, если он когда-нибудь увидит, что я совсем спятил и...

Он осекся, когда понял, что она смотрит на него огромными глазами, в которых не осталось и следа слез, блестевших на фоне угасающего солнечного света.

— Перебор? — спросил он.

Она медленно кивнула.

— Да, перебор. Я даже не знаю, с чего начать. Мне стоит волноваться? Ты ведь не собираешься откусить мне руку, да? Или моего ребёнка? — Она закашлялась фальшивым смехом, от которого он скривился.

— Прости. Я просто... не знаю. Думаю, я не в ладах с собой.

— Да уж, как и все мы. Но... что за хрень. Куча вопросов. Ну, во-первых, твои друзья не подхватили от тебя Вспышку? Ты что, сбежал из Денвера или что-то в этом роде?

Он покачал головой. 

— Нет, нет, это долгая история.

Он не был готов рассказывать кому-либо что-либо о том, через какое дерьмо ему пришлось пройти, и о том, как жестоко его бросили в кучу людей с иммунитетом к вирусу. Какой в этом был бы смысл? Он и все эти люди уже скоро будут мертвы или перейдут Черту.

— Ладно, — медленно проговорила Кейша, с видом взрослого, который снисходительно выслушивает детские небылицы. Видимо, у неё был богатый опыт в этом деле. — Тогда давай копнём ещё разок...

— Копнём?

Её лицо исказилось в укоризненной гримасе.

— Парень,тебе придётся привыкнуть к моему чувству юмора.

Он чуть было снова не запротестовал - она не могла быть старше его более чем на 10 лет, но замолчал, когда ее хмурый взгляд стал еще глубже.

— Теперь слушай меня и слушай внимательно. Какого черта и что на Божьем белом свете ты имел в виду, когда сказал, что хочешь жить с зараженными, жить в Доме шизов? Я знаю, что мы уже катимся к безумию, но, кажется, мы еще не совсем спятили. По крайней мере, я так считаю. Но если ты собираешься сидеть здесь и трепаться о том, что хочешь попасть туда, значит, ты слетел с катушек еще задолго до того, как подхватил Вспышку. Больше не вздумай нести такую чушь.

Она, наверное, продолжала бы идти дальше, но теперь настала ее очередь остановиться, когда она увидела его широко раскрытые глаза.

— Что? — спросила она. — Ты мне не веришь?

Ньют замялся, пробормотав какую-то бессмыслицу, прежде чем выдал хоть что-то связное. 

— По большей части я просто хотел поскорее смыться от своих друзей, пока не слетел с катушек. Но, возможно, это самое подходящее место. Быть с другими жалкими зараженными. Во-первых, возможно, у них есть еда и крыша над головой, а во-вторых, мы все в одной лодке. — Ньют не верил ни единому слову из своего собственного рта. — А что мне еще делать? Поселиться на ферме и выращивать скот для придурков из Денвера?

— Выращивать скот для... — Кейша замолчала, покачав головой в удивлении от очевидной глупости его заявления. — Слушай, мне придется относиться к тебе как к своему третьему ребенку, хорошо? По рукам? У меня нет времени на эту чепуху. А теперь давай поднимайся и пошли. Облавы будут идти до тех пор, пока не переловят всех, кого можно запихнуть в их фургоны. Им не нравится, когда грязные крысы вроде нас подбираются слишком близко к их драгоценному городу.