Перекресток воронов. Страница 20

Что-то было не так. Деревня, как он понял сразу, была покинута. И уже очень давно. Крыши на хатах провалились, выбитые окна зияли черными дырами, оборванные крылья дверей печально свисали с косяков. Усадьбы и огородики заросли буйными сорняками. Из зелени щерили зубы поломанные изгороди.

Ничто не указывало на то, что именно здесь нужен ведьмак. Не было даже следа того, кому он мог бы требоваться.

Однако же, что интересно, песчаная дорога хранила многочисленные – и свежие – следы копыт.

Более опытный ведьмак немедленно бы развернулся и спешно удалился. Геральт же недостаток опыта компенсировал смелостью. Происходящей от нехватки не только опыта, но и воображения. Он толкнул Плотву пяткой и направился в сторону колодца. Тот тоже сильно оброс мхом и крапивой, но журавль выглядел целым, было там и корыто.

Он не успел даже приблизиться к колодцу, когда словно из-под земли – фактически, конечно, из-за хат – внезапно выросли четверо громил. Одетых одинаково, буквально в униформу – желто-черные жаки [30] . Радовало то, что это, следовательно, были не какие-то обычные разбойники. Не радовало, что у каждого был арбалет. Взведенный. И нацеленный на Геральта.

– С коня. На землю. И мечи на землю.

Непохоже было, чтобы с этим можно было спорить.

– Вперед. Туда. В амбар.

В амбаре было светло – потому что крыша представляла собой одну большую дыру. Остатки крыши свешивались с конька и стропил, каждую минуту угрожая сорваться и рухнуть. Много того, что уже рухнуло, лежало вокруг на глинобитном полу.

Мужчина, находящийся в амбаре, полностью игнорировал эту угрозу. Сидел на переборке разрушенного сусека и ковырялся в зубах соломинкой.

– Ведьмак, известный как Геральт?

– Да, это я.

Мужчина сделал короткий жест. Громилы с арбалетами вышли из амбара. Геральт не сомневался, однако, что далеко они не ушли.

– Я Эстеван Трилло да Кунья. Префект стражи из Ард Каррайга. Ответственный за безопасность королевства Каэдвен. Предъяви ведьмачий знак.

Геральт расстегнул куртку, вытащил цепочку и медальон с оскаленным волком.

– Благодарю. А вот мой знак и удостоверение личности.

Мужчина достал из-за пазухи и показал Геральту округлую эмалированную пластинку. На пластинке, на желтом фоне, виднелся черный вставший на дыбы единорог.

Эстеван Трилло да Кунья был худощавым, буквально тощим. У него были черные волосы, зачесанные назад и сплетенные в косичку, черные усы и черная же заостренная бородка. И одет он был тоже во все черное. Достаточно богато, впрочем.

– А теперь к делу, – сказал он, вонзая в ведьмака взгляд черных глаз. – Выходит так, что ты, ведьмак Геральт, представляешь угрозу для королевства Каэдвен. На тебе висят обвинения в двух убийствах. В марте, в местности Нойхолд, ты убил солдата. В сентябре же, в Стеклянной Горе, женщину.

– Мародера я убил, защищая людей, подвергшихся нападению, а также в самообороне. Есть свидетели…

Эстеван Трилло да Кунья прервал его взмахом ладони в перстнях.

– Я бы на это слишком не надеялся. Свидетели такое дело, то они есть, а то их нет. И показания меняют очень часто. Смотря какие нужны в данный момент.

– Женщина же навела порчу, убила чарами ребенка, смерть угрожала еще нескольким людям. Порчу снять могла лишь ее смерть. Это ведьмачья работа…

– У меня другая информация. И доказательства, подтверждающие ее истинность.

– А так вообще, в силу именного указа короля Дагреада, ведьмаки исключены из-под юрисдикции…

– Указ касается ведьмаков, убивающих чудовищ. Чудовищ. Не людей. Мне придется арестовать тебя, ведьмак Геральт.

Геральт какое-то время молчал. Ему показалось, что Эстеван Трилло да Кунья слегка усмехается под черными усами.

– Дощечка на перекрестке, – сказал он медленно. – С фальшивым известием, что, мол, проклятие. Безлюдная местность. Засада. Арест, но такой как бы неофициальный. Никаких свидетелей. Так работает служба безопасности королевства Каэдвен? А медальон этот с единорогом, господин префект стражи, не фальшивый ли тоже?

Эстеван Трилло да Кунья тоже молчал, и тоже довольно долго. Но усмехаться перестал.

– Ты носишь ведьмачий знак и действуешь как ведьмак, – сказал он наконец. – Словно бы от своего имени, но ведь так на самом деле лишь прислуживаешь кому-то другому.

– Я никому не прислуживаю. Я per procura, что значит…

– Ты сообщник преступника, – резко прервал префект. – Престон Хольт, которому ты служишь, преступник. Тайно и по злому умыслу он убил троих человек. Я это знаю, но одного знания недостаточно. Хочу поставить его перед судом, а для суда мне нужны неопровержимые доказательства. И именно ты мне эти доказательства представишь.

– Что, простите?

– Ты найдешь доказательства вины Хольта и доставишь их мне. Тогда тебя самого минует суд, приговор и наказание. А за двойное убийство, чтоб ты знал, положена гаррота в тюрьме Стурефорс.

Геральт пожал плечами и отвернулся.

– Три человека, – повторил префект. – Убиты необычайно жестоко, и при этом так, чтобы ничто не указывало на ведьмака. То есть уж точно не мечом.

– Да что вы говорите.

– Карл Нурред, калека на костылях, повешен на собственных кальсонах. Отто Маргулис, заслуженный общественник и филантроп, зарублен тесаком для мяса. Ремко Хвальба, отец троих детей и дед шестерых внуков, забит насмерть сапожным молотком.

– И каждый раз, – издевательски поинтересовался Геральт, – свидетели указывали на Хольта?

– Каждый раз они указывали на разных персон, выглядящих совершенно по-разному. Кстати, знаешь ли ты, откуда происходит название усадьбы Хольта, Рокамора?

– Нет.

– Roac a moreah. На Старшей Речи – кровная месть, вендетта.

– Ну да, это довод неопровержимый. – Геральт по-прежнему издевательски усмехался. – Но чем же будто бы провинились перед Хольтом эти трое? А может быть, Хольт просто так, для развлечения, убивает случайных людей? Ну как у ведьмаков водится? Ведь на ведьмака можно свалить всё. На всё найдутся улики и свидетели, и все поверят, ибо воистину за ведьмаком всякое зло тянется и миазмы мерзкие, и спалить нужно всё, к чему он прикоснулся. Всему он обязан виною быть, в том числе и убийствам. Особенно, если настоящих преступников никак найти не выходит, а отличиться надо…

– Эти трое убитых, – спокойно разъяснил Эстеван Трилло да Кунья, – возглавляли народное ополчение, которое в сто девяносто четвертом году штурмовало Каэр Морхен, это ваше Ведьмачье Поселение. Именно поэтому, юноша, я никогда не поверю, что вину за эти преступления несут какие-то разные случайные убийцы. Потому что знаю, кто на самом деле виновен и какой у него был мотив.

– Ну вот все и объяснилось, – медленно сказал Геральт. – Вот все и встало радикально на свои места. Сто девяносто четвертый год. Знаешь что, префект? Если все это правда, то этим троим так было и надо, они заслужили свою судьбу. Я бы и сам их с удовольствием грохнул, мотив у меня был дай боги каждому, жаль, что кто-то меня опередил. Если б случилось повстречать этого кого-то, я б его поздравил и поблагодарил. И поставил ему пиво.

– У тебя не будет такой возможности. – Префект поднялся с переборки. – Ибо будешь сидеть в камере в Стурефорсе и ждать казни. Разве что согласишься…

– Не соглашусь.

– А ты знаешь, почему мы разговариваем в безлюдной местности и без свидетелей? Потому что если ты согласишься доставить улики, что мне нужны, если хотя бы пообещаешь, что поищешь их, то покинешь это место свободным как птица, а о нашем разговоре не узнает никто. Но уж если я официально тебя арестую, то машина двинется и втянет тебя в жернова, а из них ты уже не выйдешь никак иначе, кроме как на эшафот.

– Не соглашусь.

Эстеван Трилло да Кунья резко встал и подошел к Геральту, очень близко. Геральт, который уже некоторое время поигрывал в кармане своим ключом, призадумался, что будет лучшей целью – брегма, она же макушка? Или же переносица и эта, с таким приятным названием, глабелла?